Синюшный инопланетянин умолк на полуслове, словно кто-то нажал невидимую кнопку. Офицер непонимающе смотрел на священника и его спутника.

— Итак, показывайте, что именно вы здесь отыскали или задержали? — обратился к нему Исаак.

Офицер мгновенно посерьезнел:

— Носители информации техномагов. Правда, как я уже сказал, местные прибежали сюда раньше нас. Мы и глазом моргнуть не успели, как осталось только три стойки. Мы их под стражу, остальные в розыск. Правда, точных данных об их месторасположении у нас нет, потому разнарядка искать и задерживать все носители информации… ну это же смешно. Лично я думаю, их уже нет на планете. Так что придется вам, скорее всего, довольствоваться теми тремя, что сидят у нас под охраной. Вот, пожалуйста…

Полицейский широким жестом обвел край оцепления, возле которого под бдительным присмотром двух охранников виднелись три стойки около полуметра в высоту. Чуть поодаль сидели трое мужчин. Троица держала руки за спиной, и Исаак с удивлением понял, что они в наручниках.

Вечный, как само время, сдерживающий фактор. Проходят века, а ничего надежнее стальных браслетов не придумали, мелькнула мысль у Исаака. Правда, они давно уже не стальные, а из хитрых сплавов. И замки усовершенствованы до такой степени, что не откроешь, но принцип все тот же.

Священник пригляделся. На секунду почудилось что-то знакомое. И тут же не осталось никаких сомнений. Он повернулся к офицеру охраны.

— Вы, конечно, извините, но, по-моему, ваши заключенные — техномаги, — прошептал он.

— Так точно! А еще вместе с остальными они воровали накопители с места взрыва, — бодро отозвался офицер.

— Но правитель сказал, что все техномаги погибли.

— Правитель всегда прав, — согласился офицер, — но этих троих мы задержали за воровство.

— Какое воровство? Разве это не их накопители?

— Скорее всего, их.

— Тогда при чем здесь воровство?

— Закон. Они сами его приняли: до завершения расследования все улики остаются у офицеров охраны.

— Но…

— Закон есть закон.

Поняв, что спорить бесполезно, Исаак повернулся к задержанным. Вернее, к одному из них. Узнать в этом ободранном угрюмом существе вчерашнего самоуверенного, лощеного типа, что беседовал с Исааком в просторном кабинете, было практически невозможно. Роднила их только сохранившаяся безликость. Неприметность образа. Но, может, от обиды, из-за которой хотелось увидеть именно его в столь жалком виде, может, оттого, что заключенный жаждал остаться неузнанным и при подходе священника поспешил спрятать лицо, Исаак его узнал.

Священник шагнул вперед. Откуда взялась решимость, он затруднился бы сказать. На задержанного взглянул сверху вниз, с тем высокомерием, каким тот сам был щедро одарен еще вчера.

— Тех двоих уберите, — распорядился священник-следователь. — А с этим я буду говорить.

Офицер коротким жестом привел приказ в исполнение, на рыжего следователя поглядел с опасливым интересом: отошлет или разрешит остаться? Священника, кажется, этот вопрос совсем не трогал. И офицер решил тихонько поприсутствовать.

Спут, на удивление молчаливый, притулился рядом. Синяя физиономия приобрела заинтересованное выражение.

— Доброго утра, — улыбнулся Исаак.

Задержанный вздрогнул от елейности голоса и широты улыбки. Если б рыжий священник увидел себя сейчас со стороны, ему бы, наверное, стало противно.

— День уже, — пробормотал человек.

— Не важно, — отмахнулся Исаак. — Меня интересует другое. Что здесь произошло?

— Взрыв, — гадко ухмыльнулся собеседник, стараясь сохранить остатки достоинства. — Сами будто не видите, брат Исаак.

Сохранить хорошую мину, пережив полный крах, сидя на коленях в грязи, в наручниках, — при всем желании не получилось. Голос заключенного звучал чуть не до истерики напряженно.

— Вижу, — кивнул рыжий. — Теперь давайте подробности. Кто взорвал? Как? При каких обстоятельствах?

— Я могу только догадываться и строить предположения. Прямой информации нет.

— Давайте косвенную, — потребовал Исаак.

— А вы почитайте материалы, которые мы предоставили вам для отчета, — ядовито ухмыльнулся человек. — Возможно, у вас тоже возникнут предположения.

— У меня нет времени изучать вашу графоманию.

— А у меня нет желания объяснять вам что-либо, — заключенный пренебрежительно посмотрел на Исаака и демонстративно отвернулся.

Рыжий скрежетнул зубами. Кой черт его понесло во все эти игры церковников с техномагами? Снять бы рясу и засесть в баре. Кредитов хватит надолго. А там…

— Вот что, мон женераль, — обратился Исаак к полицейскому.

— Я офицер, — тихонько поправил тот.

— Да, конечно. Возьмите этого оборванца и посадите в тюрьму за причастность к воровству ценных улик, и за отказ в содействии следствию, и…

— За что? — угодливо вклинился офицер.

— Да хоть за что, — широко махнул рукой Исаак. — Хоть за торговлю тяжелыми наркотиками, хоть за растление младенцев. Главное, чтобы он никогда больше не вышел из вашей тюрьмы.

Последнюю тираду Исаак выдал достаточно громко, чтобы было слышно заключенному. Когда повернулся к сидящему в наручниках представителю конкурирующей организации, стало ясно, что эту словесную баталию он выиграл. Но на всякий случай рыжий поспешил закрепить эффект:

— Ты сгниешь в местной тюрьме. А это не то, что в центре цивилизации. Здесь все кончится очень быстро, но тянуться для тебя будет долго. И искать тебя никто не станет. Видишь эти развалины? Ты для всех теперь покойник. — Исаак наклонился и прошептал в самое ухо, так чтобы услышал только собеседник: — Это не Земля, это Паладос. Может быть, у вас есть деньги, власть и рабочие места, но сегодня здесь и сейчас один священник-следователь капитально натянул одного техномага.

Рыжий резко распрямился и пошел прочь. Офицер смотрел непонимающе то на него, то на техномага. Затем перевел взгляд на спута. Тот, смешно подражая человеческой жестикуляции, передернул четырьмя плечами и поспешил следом за Исааком.

— Стойте! — голос техномага прозвучал откровенно истерично.

Брат Исаак развернулся, чувствуя свою полную и безоговорочную победу. Назад вернулся медленно и вальяжно.

Техномаг дернулся, пытаясь подняться, но с застегнутыми за спиной наручниками ничего не получилось.

— Что-то вспомнили? — вежливый голос Исаака звучал зловеще, словно он представлял не Церковь Света, а какую-то секретную тираническую организацию.

— Это был Призрак. — Голос техномага звучал теперь тихо и задушенно.

— Я догадался, — кивнул Исаак. — Если бы это было что-то другое, меня бы здесь не оказалось.