Войско Дивного Народа заняло наблюдательные посты, расположившись широким полукругом на подступах к тоннелю, где их острые глаза и чуткие уши могли уловить любое угрожающее движение или звук. Тарен только диву давался, насколько эти маленькие воины умели быть незаметными и словно бы невидимыми, как Доли. В белом одеянии они казались просто обледенелыми камнями или присыпанными снегом кочками под только что выглянувшей из-за облаков луной. Всадники коммотов дремали, прижавшись к лошадям, чтобы хоть немного согреться. Глеу свернулся клубком неподалеку. Под навесом тоннеля, прислонившись спиной к каменной стене, сидел Ффлеуддур. Одна рука его лежала на арфе, другая – на голове мирно мурлыкавшей Ллиан.

Закутавшись в плащ, Тарен еще раз глянул на крутой склон горы, где накануне вспыхнул сигнальный свет Эйлонви.

– Она жива, – шептал Тарен. – Жива, жива, – бормотал он вновь и вновь, и сердце его билось сильней, когда он произносил эти два слова.

Гурги наверняка с ней – в этом Тарен почему-то был уверен. Они выжили, они спаслись, твердил он себе. В холодном воздухе послышался протяжный волчий вой. Доносились и еще какие-то звуки, похожие на чьи-то голоса, но он не придал им никакого значения, захваченный мыслями об Эйлонви и своем лохматом друге.

Прошло не менее половины ночи, когда вновь появился Доли. Слишком возбужденный, чтобы жаловаться на жужжание в ушах, карлик кивком дал понять, чтобы Тарен и Ффлеуддур следовали за ним. Приказав всадникам быть настороже, Тарен поспешил за приятелями. Воины Дивного Народа уже длинными рядами семенили за Доли, по-прежнему молчаливые и неслышные, как белые тени.

Поначалу Тарен решил, что карлик хочет отвести их прямо в лагерь Охотников. Однако, немного не доходя до вражеского лагеря, Доли свернул и начал подниматься на крутой холм над ущельем.

– Охотники все еще здесь, – говорил Доли, задыхаясь от быстрого подъема. – Но они застряли не по своей воле. У нас есть друзья, о которых мы и не подозревали: волки и медведи. Все они собрались по краям ущелья. Отряд Охотников попытался вылезти наверх. Хорошо, что они не видели меня, иначе мне не пришлось бы сейчас вам это все рассказывать. Но зато их заметили! Медведи добрались до них первыми. Быструю работу проделали они. И такую же кровавую.

– Они перебили отряд Охотников? – нахмурился Тарен. – Но тогда каждый из оставшихся стал вдвое сильнее!

– Так оно и есть, вероятно, – ответил Доли. – Но медведи и волки справятся с ними лучше, чем мы. Едва ли Охотники решат напасть на нас сегодня ночью. Они боятся зверей и останутся в ущелье до утра. А я только этого и жду. Мне кажется, я кое-что придумал.

К этому времени они уже добрались до вершины холма и подошли к краю скованного льдом озера. Берег его обрывался крутым отвесным утесом, с которого недвижно падал заледеневший и сверкающий под луной водопад. Бесчисленными пальцами огромного кулака нависали над склоном гигантские сосульки, будто бы сжимая чашу озера в ледяной руке. Река тяжелого застывшего серебра стекала, изгибаясь, вниз к ущелью, где нашли прибежище Охотники. Их костры мерцали в темноте, словно зловещие глаза чудовищ. Тарену показалось, что среди камней и низкорослых кустов, чуть повыше того места, где он стоял, шевелятся призрачные тени и мелькают чьи-то быстрые тела. Вероятно, то были волки и медведи, о которых говорил карлик.

– Вот, – сказал Доли. – Что вы об этом думаете?

– Что я думаю? – рассердился бард. – Я думаю, что это ты, а не я растерял свои мозги в руднике. Ты тащил нас за собой, мы карабкались на такую верхотуру! И для чего? Не самое подходящее время любоваться красотами природы!

Карлик упер руки в боки и окинул Ффлеуддура возмущенным взглядом:

– Иногда я с удовольствием припоминаю слова короля Эйддилега о вас, людях. Ты что, не видишь дальше собственного носа? Вообще ничего не видишь? Мы же почти над этими разбойниками! Всколыхни озеро! Освободи водопад! Пусть он льется вниз! Прямо на лагерь Охотников!

У Тарена перехватило дыхание. Сердце его забилось надеждой. Но в следующее мгновение он покачал головой:

– Затея слишком рискованная и почти невозможная. Скорее лед увлечет нас вниз, чем мы его разрушим.

– Тогда мы растопим его! – вскричал карлик. – Срезайте ветви, кусты, рубите деревья! Все, что может гореть. Там, где лед слишком толстый, его надо раскрошить. И не отчаиваться! Сколько раз можно напоминать вам: вы имеете дело с Дивным Народом!

– Неужели это и в самом деле возможно? – прошептал Тарен.

– Стал бы я предлагать, если бы не был уверен! – фыркнул карлик.

Ффлеуддур восхищенно присвистнул:

– Твой ум больше тебя, старина! Клянусь Великим Белином, если получится, мы избавимся от этих злодеев раз и навсегда!

Доли больше не слушал барда. Он быстро и отрывисто отдавал команды воинам Дивного Народа, которые тут же вытащили топоры и с невероятной скоростью принялись крушить и кромсать кусты и деревья, выкорчевывать подлесок и таскать охапки дров к озеру.

Отбросив сомнения, Тарен вытащил меч и тоже принялся рубить ветви. Ффлеуддур в поте лица трудился рядом с ним. Несмотря на мороз, оба вспотели; дыхание, вылетая из хрипящих глоток, белым паром висело в воздухе. Топоры Дивного Народа звенели о зеркальную гладь заледеневшего водопада. Доли носился среди воинов, то подбрасывая в громадную, быстро выраставшую кучу ветки, то выворачивая камни и валуны, чтобы устроить прямой и гладкий желоб для будущего ледяного потока.

Ночь быстро таяла. Тарен уже шатался от усталости. Его окоченевшие руки саднили и кровоточили. Ффлеуддур с трудом держался на ногах. Но воинам Дивного Народа, казалось, все было нипочем; усилия их не ослабевали. Перед самым рассветом гладь озера была завалена горами веток и бревен, торчащих во все стороны – как будто на льду вырос густой лес. И только тогда Доли удовлетворенно хмыкнул и остановил работу.

– Теперь мы все это подожжем, – крикнул он Тарену. – Трут Дивного Народа загорается мгновенно и горит ярче и жарче, чем любой из тех, что делаете вы, люди.

Карлик пронзительно свистнул. Вдоль всего озера тут же вспыхнули факелы Дивного Народа, взмыли вверх и метеорами упали на исполинский сложенный костер. Языки пламени взвились и стали лизать кучи хвороста и веток. Яростный треск ударил в уши Тарену, и Доли криками велел всем отойти подальше от пылающего озера. Волна жгучего жара, будто из отверстой печи, опалила Тарена, клубы дыма окутали его и ослепили. Он отшатнулся и нащупал ногами опору среди камней. Лед начал плавиться. Послышалось шипение. Сочившаяся из-подо льда вода сглатывала огненные языки, но огонь, слишком уже высокий и сильный, чтобы сдаться, бушевал еще жарче. У самого обрыва раздался треск, грохот и рев валунов, сдвигающихся с места под напором только что рожденного потока. И в следующий миг, словно ворота, содранные с петель, или рушащаяся стена, скалистые берега раздвинулись и по извилистому короткому руслу рванулся освобожденный от ледяных оков ревущий водопад. Бешеная река смывала и ломала все на своем пути. Огромные глыбы льда громыхали вниз по склону, подпрыгивая и крутясь, будто мелкие камешки и галька. Быстрый поток нес на себе горящие ветви, пылающие бревна. Над всем этим летящим вниз месивом вздымались и кружились облака искр и пара. Пылающий водопад кидал грозные отблески по всей долине.