Ком застрял у Мэгги в горле. Наконец ей удалось выдавить из себя:

– Кто обещал? Дилос?

– И Дилос, и Хантер Редферн, и та ведьма. Они все были очень любезны.

Мэгги медленно опустилась на холодную скамью.

– Это я виновата.

– Почему? Ты слишком доверчивая… – утешающе сказала Джина. – Но ты не можешь отвечать за действия принца.

– Может. Они – духовные супруги, – вдруг произнесла Арадия.

Джина уставилась на нее, будто та вдруг заговорила на иностранном языке. Мэгги тоже вытаращила глаза от удивления. Она напряженно всматривалась в полутьме в сказочно прекрасное лицо Арадии и чувствовала странное смущение перед этой девушкой, которую она звала Кэди и которая оказалась очень важной персоной в колдовском мире. Подумать только!

– Откуда ты знаешь? – спросила она, стараясь не заикаться. – Ты могла бы сказать и раньше…

Улыбка изогнула совершенные губы колдуньи.

– Да. Я могла сказать и раньше. – Арадия подошла к стене и опустилась на скамью, которую в такой тьме и зрячему-то было не разглядеть. – Когда ты пришла после вашей первой встречи с принцем, я уже знала, но не могла говорить, будучи почти без сознания. Я много раз видела, как люди находят свои половинки.

– А сейчас тебе лучше? – спросила Мэгги. – Ты говоришь так, будто совсем пришла в себя.

Изменилось не только это. Арадия всегда удивляла своим благородством, но теперь в ней стали заметны непоколебимая уверенность и властность.

– Знахарка очень помогла мне. Конечно, я еще не здорова, – Арадия окинула невидящим взглядом темницу, – и не в полной мере владею своей силой. Впрочем, я все равно не сумела бы провести вас сквозь стены.

Мэгги вздохнула.

– Хорошо, что тебе уже лучше, – сказала она и смутилась. – Я узнала твое настоящее имя. Извини, я его сразу не расслышала.

Арадия взяла Мэгги за руку.

– Моя дорогая подруга (Мэгги потрясла сила и проникновенность ее голоса), никто не помогал мне больше тебя… и настолько бескорыстно. Если бы ты была одной из моих подданных или хотя бы знала, кто я, то и тогда твой поступок был бы удивительным. Но от человека, который вообще ничего обо мне не знает… – Она покачала головой. – Если мы проживем эту ночь и если есть что-либо в мире, что колдуньи могут сделать для тебя, тебе надо только попросить.

Мэгги зажмурилась.

– Спасибо, – прошептала она. – Я хочу сказать… ты знаешь, что я хочу сказать. Я не могла тебя бросить, и все тут.

– Знаю, – ответила Арадия. – Это и есть самое удивительное. – Она пожала Мэгги руку. – Что бы ни случилось, я никогда тебя не забуду. И не только я, но и другие…

Только бы не расплакаться. Мэгги боялась, что если она заплачет, то уже не сможет остановиться.

К счастью, вмешалась Джина. Сначала она молча переводила взгляд с одной на другую, как болельщик на теннисном матче, потом не выдержала:

– О чем вся эта сентиментальная болтовня? О чем вы, подруги?

И Мэгги рассказала ей. И о том, что Арадия была Колдовской Девой, Ведьмой-Провидицей, и о расколе в Царстве Ночи – обо всем, что она узнала из разговора Хантера Редферна и Сильвии.

– Значит, мы все же покинули Царство Ночи, – спокойно сказала Арадия, когда Мэгги закончила свой рассказ. – Когда я уходила, мы только собирались.

– Ты пришла сюда встретиться с Дилосом? – спросила Мэгги.

Арадия кивнула:

– До нас дошли слухи, что Хантер уже подбирается к следующей Неукротимой Силе. И разумеется, он не мог позволить Рассветному Кругу связаться с Дилосом.

Джина потерла лоб:

– Рассветный Круг? Что это?

– Самый светлый колдовской круг. Он объединяет не только ведьм. Он открыт и для людей, и для оборотней, и даже для вампиров, которые хотят жить в мире со всеми. И он противостоит Силам Тьмы. – На мгновение она задумалась. – Я принадлежала к Сумеречному Кругу, в нем… не очень злые ведьмы. – Она улыбнулась, но улыбка быстро сбежала с ее губ. – Сегодня есть лишь две стороны. Пришло время выбирать, где ты. Есть Свет, и есть Тьма – это все.

– Но Дилос же не на стороне Тьмы! – В голосе Мэгги были слышны боль и отчаяние. – Он запутался. Он бы присоединился к вам, если б не думал, что это означает неминуемую гибель.

Арадия снова пожала ей руку:

– Я верю тебе.

– Так ты, стало быть, важная персона среди ведьм, да? – воскликнула Джина.

Арадия повернулась к ней и рассмеялась:

– Я для ведьм Колдовская Дева, через несколько лет стану их Матерью, а затем когда-нибудь Старшей Ведьмой… если проживу достаточно долго.

– Интересно. И при всем этом ты не в состоянии придумать, как нам отсюда выбраться?

– Извини. Я ничего не смогу сделать. Если только… в том мало пользы, но раз уж я предсказательница, я могла бы прочесть одно пророчество.

Мэгги невольно фыркнула:

– Только не это!

– Видение посетило меня, когда я спала в хижине знахарки, – сказала Арадия, словно оправдываясь. – Просто одна фраза: «Только воззвав к сердцам, можно еще спастись».

Джина расхохоталась еще громче Мэгги.

– И еще одно. – Арадия обратила взор своих широко открытых невидящих глаз к Мэгги. – Я должна была рассказать тебе раньше… о твоем брате.

Мэгги застыла как изваяние.

– Как, ты знала?..

– Я должна была сказать тебе сразу, но я не догадывалась, что он был твоим братом, пока мое сознание не прояснилось. Я не обратила внимания на то, что вы так похожи… – И она торопливо добавила: – Но, Мэгги, ты только не теряй надежды. Хотя вряд ли ему удалось остаться в живых.

– Говори.

– Он спас меня еще до нашей с тобой встречи в повозке. Я отправилась в долину не одна, со мной пошли и другие колдуньи. Мы точно не знали, где потайная тропа. Разведчикам не все удалось разузнать у прислуги Хантера Редферна.

Мэгги слушала Арадию, затаив дыхание.

– Вечером в канун Сэмхэйна-Хэллоуина мы бродили в горах, пытаясь подобрать заклинание, которое сделало бы тропу видимой. Вместо этого мы вызвали лавину.

Мэгги совсем перестала дышать:

– Лавину?

– Она не задела твоего брата. Он шел как раз по тропе, которую мы искали. Снежная лавина обрушилась на нас и погубила всех моих спутниц.

– О, – прошептала Мэгги. – Мне так жаль…

– Я не была серьезно ранена, но совсем потеряла способность двигаться. Я почувствовала, что мои подруги погибли, и услышала чей-то зов. Это был твой брат. После схода лавины они с Сильвией побежали посмотреть, не пострадал ли кто-нибудь.