Он поставил пакет и сказал:

— Я собираюсь выпить, составите мне компанию?… Или вы еще придерживаетесь своего шаткого трезвого образа жизни?

Я смотрел на О'Ши, и он заметил:

— Принимаю это за отрицательный ответ.

Он направился к бару, достал оттуда тяжелый хрустальный графин, плеснул в стакан добрую порцию «Гленливера» и посмотрел напиток на свет. Изрек:

— Go n-eiri an bothar leat.[8]

Залпом выпил, налил еще, и тут я подал голос:

— Попридержите лошадей, профессор, я хочу, чтобы вы четко соображали.

Он коротко рассмеялся:

— Чего уж тут соображать! Вы новости слышали?

Я положил фотографии девушек на стол:

— Вы решили избавить их от всего этого?

О'Ши довольно кивнул:

— Мир хотел испортить моих студентов, невинных существ, но опоздал. Я знал про этого торговца наркотиками, этого подонка Стюарта, так что понятно, почему я выбрал его сестру. А вторая девушка курила травку. Вы ведь об этом не знали, верно?

Он сел в кресло напротив, свободно так, расслабленно, как будто объяснял что-то не слишком умному студенту. Я высказал свою догадку:

— Вы решили втянуть в это дело меня из-за вашего брата… Неужели вы считаете, что тот удар моего отца привел его к самоубийству через столько лет?

Профессор потянулся к одной из своих трубок, старой вересковой, и начал набивать чашечку табаком из кожаного кисета, который достал из кармана.

— Клан! Дает самый приятный запах. Как же вы все упрощаете. Да, моему брату было стыдно, что ваш отец с ним так обошелся. Привело ли это к самоубийству? Возможно. Вы ведь знаете, что некоторые душевные травмы никогда не забываются. Но это вынудило меня заинтересоваться вашей семьей. Я следил за вашей сомнительной карьерой с… как бы это сказать… с любопытством. Я узнал, что вы посещаете в тюрьме этого мерзавца, торговца наркотиками, от старшего инспектора Кленси. Полицейские в Маунтджойе были возмущены этим до глубины души.

Я встал и подошел к окну. Его взгляд был слишком напряженным, слишком пронзительным. Я сказал:

— Что бы вы ни говорили, но вы убили двух девушек.

О'Ши немного повысил голос, но я сразу понял, каким хорошим лектором он был.

— Сберег, — возразил он. — Я их сберег.

Я повернулся, взял duidin. Профессор встревожился и закричал:

— Осторожнее, идиот, ей цены нет.

Я разломил трубку пополам и бросил обломки на пол. Спросил:

— А это ваше выпендривание со мной — венок, карточка на мессу?

Он смотрел на обломки, в глазах стояли слезы. Сказал:

— Ошибка в суждении, временная потеря концентрации, фривольность, которая вовсе мне не свойственна. Я слишком подналег на «Гленливер». Извините, но мне казалось, что вы достойный соперник.

Я так заорал, что О'Ши вздрогнул.

— Соперник? Ты, больной ублюдок, это не игра!

Он протянул руку к стакану, отпил глоток, затем раскурил трубку, немного успокоился и спросил:

— Что вы знаете о моей жене?

— Что?

— Ах, Джек, из вас вышел бы плохой студент. Ведь самое главное — подготовка, исследование.

Комнату наполнил аромат табака, резкий, сладковатый, почти липкий. Я заметил:

— Я же нашел вас.

— Touche. У моей жены был неоперабельный рак, она страдала от дикой боли, затем, после нескольких лет мучений, она упала, споткнувшись о книги, которые я оставил на верхней ступеньке…

Я перебил его:

— Книги Синга?

Он отмахнулся и продолжил:

— Она лежала там спокойно, свернувшись колечком внизу лестницы, моя любимая Дейдре.

Профессор снова удивил меня, и я невольно поинтересовался:

— Ее так звали?

— Разумеется.

Я запретил себе испытывать сочувствие, подошел к столу, взял третью фотографию и показал ему:

— Где вы ее взяли?

Он снисходительно улыбнулся с таким видом, будто разговаривал с полным тупицей:

— Я же профессор, я взял фото из документов в колледже. Неужели вы думаете, что у меня нет доступа к ним?

О'Ши улыбнулся так, будто получил благословение.

Некоторое время назад женщина

из нижней деревни пошла спать

вместе со своим ребенком.

Они не сразу заснули, и тут что-то

подошло к окну, и они услышали голос,

который сказал следующее:

«Время уснуть навеки».

Утром ребенок оказался мертвым,

и на этом острове многие встретили

свою смерть таким же образом.

Дж. М. Синг.

«Эренские острова»

Я шлепнул фотографией о стол:

— Вы всерьез думаете, что я допущу, чтобы это произошло?

Его трубка погасла, и он постучал чашечкой о глиняную пепельницу с едва различимой надписью:

Inishman

Профессор вздохнул:

— Частью моего плана было возбудить чей-нибудь интерес, и я крайне рад, что судьба избрала вас. Я надеялся, что вы в конечном итоге оцените Синга. Это немногим дается.

Я сел лицом к нему:

— Простите. Смерть двух девушек мешает моему восприятию литературы. И знаете, что? Ваш Синг — порядочное дерьмо.

О'Ши с гневом поднялся и закричал:

— Вы самое настоящее быдло! Синг поздно развил свои способности, а ведь он умер, когда ему еще тридцати восьми не исполнилось. Всего шесть коротких лет настоящего творчества, и он оставил несколько книг, которым нет равных!

Я вложил в свой голос столько презрения, сколько смог, и проговорил:

— А вы создали два трупа, две горюющие семьи и планируете убить третью жертву?

Он не ответил, перестал обращать на меня внимание. Я сказал:

— Я сдам вас полиции, приятель.

Профессор вскинул голову, на лице его заиграла ехидная улыбка.

— Это вряд ли. Старший инспектор Кленси и другие влиятельные люди камня на камне не оставят от ваших теорий.

Я быстро поднял руку и ладонью ударил его по лицу:

— Вы не внимательны, профессор. Я хочу рассказать вам о Пикинерах.