Под крутым спуском дороги дома сгрудились вдоль узкой набережной. Два древних волнолома вдавались от нее в море, отбрасывая тени на дюжину обшарпанных открытых рыбачьих лодок, лежавших на боку на ложе из блестящей тины. Было время отлива, и в воздухе стоял неприятный запах рыбы, керосина и гниющих водорослей.

— Клит, — сказал Кит, правильно поняв ее отвращение. — Трактир находится на пристани. Может быть, вы предпочтете проехать прямо в замок?

— Нет! — Приехать в замок в платье, в котором она спала? Это невозможно. Особенно когда в сундуке есть очень красивое платье и щетка для волос.

Кит ничего не ответил, но направил повозку вниз, к набережной. Людей на улице было мало. Двое крепких рыбаков с обветренными лицами уставились на них с мрачной враждебностью, изможденная женщина показалась в низкой двери, держа в руках старое ведерко с углем.

Кит остановил своего мерина перед узким зданием, втиснутым между двух складских построек. Над входом на выступающем брусе висела серая доска, но морская соль и время стерли то, что было там некогда написано. Из дверей выбежал мальчишка с бледным мучнистым лицом и схватил поводья.

— Конюшня там, сзади, — сказал он хриплым голосом. — Я его как следует вычищу и накормлю, да еще пригляжу, чтобы ему было удобно и безопасно, — все за два пенса, кэп.

Кит бросил мальчишке монету, тот поймал ее в воздухе. Кейт не терпелось спрятаться от резкого, вонючего ветра, дувшего с гавани, и она не стала ждать помощи Кита. Она сама слезла с повозки и быстро вошла в трактир. Там оказалось не так плохо, как она ожидала. Тонкий слой пыли покрывал потолочные балки, но огонь в очаге горел ярко, и портовая вонь исчезла, как только она закрыла за собой дверь. Единственными посетителями были два человека, сидевшие в полутьме в дальнем конце зала. При ее появлении они прервали разговор. Старший, малый с подбородком как фонарь, с толстыми, сгорбленными плечами, встал и вытер руки о грязный передник, повязанный на поясе. Он медленно окинул Кейт оценивающим взглядом:

— Что вам угодно?

— Вы трактирщик?

— Да.

— Как далеко до замка Парнелл? — спросила Кейт.

— Верхом примерно час, в повозке около двух часов.

— Понятно. — Кейт надеялась добраться до замка засветло, но выходило так, что ей следует набраться терпения и подождать до завтра. Она не стала разбираться, почему почувствовала скорее облегчение, чем раздражение от этой задержки.

— У вас есть кого послать в замок? — спросила она.

Ее собеседник посмотрел на своего товарища, атлетически сложенного молодого человека с густыми черными волосами и тяжелыми бровями, под подбородком у которого был надет немыслимый кружевной галстук, а на поясе висела еще более немыслимая рапира. Это был красивый парень, и, судя по тому, как он оглядел Кейт с ног до головы, он знал об этом. Он кивнул трактирщику.

— Вот он может съездить.

— Тогда, пожалуйста, пошлите его немедленно. И велите ему сообщить в замке, что миссис Кэтрин Блэкберн приехала в Клит и прибудет в замок, как только рассветет.

— Это, значит, вы — миссис Блэкберн? — спросил товарищ трактирщика.

— Да.

— Добро пожаловать в Клит, миссис Блэкберн, — сказал он. — Меня зовут Каллум Ламонт.

Дверь за спиной у Кейт отворилась, и внезапный порыв холодного ветра пошевелил ее подол.

— Этой леди требуется комната.

Трактирщик посмотрел мимо Кейт туда, где стоял Кит, с легкостью удерживая на своих широких плечах тяжелый сундук, ухватившись за связывающие его веревки. Он заполнил собой низкий дверной проем позади Кейт, на фоне его роста она казалась совсем маленькой. Ламонт резко прищурился, но ничего не сказал, только откинулся назад, в полумрак.

— Три шиллинга за ночь, — сказал трактирщик, который, шаркая, обошел стойку и жестом предложил Кейт и Киту следовать за ним. — Плата вперед.

Кит положил на прилавок крону.

— А вы как же, сэр? — спросил трактирщик. — Вам нужна комната или… — И он улыбнулся сальной улыбкой.

— Ты неверно понял, дружище. — В слове «дружище», произнесенном Китом, не было и намека на дружелюбие. — Я — кучер.

Трактирщик фыркнул, но распространяться на эту тему не стал.

— Там только одна комната. Но за два пенса я позволю тебе переночевать над конюшней.

— Идет. — Ледяные зеленые глаза Кита глянули на Кейт. — Вам нужно еще что-нибудь?

— Да. Мне бы хотелось, чтобы наверх принесли чан с горячей водой…

Трактирщик загоготал.

— Леди хочет выкупаться, — сказал Кит таким тоном, что смех трактирщика тут же оборвался.

С мрачным видом трактирщик приложил ко рту огромную лапу и рявкнул:

— Мег!

Мгновение спустя появилась тощая, изможденная женщина.

— Что, Горди?

— Ты с Робби отнесешь на кухню медную лохань для мытья и нальешь туда горячей воды. Вот эта леди хочет выкупаться. — Он бросил на Кейт взгляд, ясно говоривший, какой глупостью казалось ему это занятие. — Наверх лохань не втащишь, но на кухне достаточно удобно. Мег будет вам прислуживать, а Робби посторожит у двери. За это еще шиллинг.

— Замечательно, — сказала Кейт. Если бы понадобилось, она согласилась бы вымыться хоть в свином корыте. Ей хотелось одного — снова почувствовать себя чистой.

Мег, вытаращившая глаза, услышав, что кто-то будет купаться зимой, быстро присела в реверансе и исчезла.

— Что-нибудь еще? — спросил трактирщик, несколько оживившись после того, как увидел, какого цвета золото Кита.

— Можно здесь выпить что-нибудь стоящее? — спросил Кит.

— Жаловаться не будете. — Трактирщик отошел, а когда снова появился, в руках у него были бутылка из коричневого стекла и два маленьких стаканчика. Не говоря ни слова, он налил в один стаканчик на палец жидкости и подал его Киту, который так же молча поднес его к губам и глотнул. На мгновение его губы расслабились, пробуя напиток.

— Французское бренди. Понятно, почему никто не жалуется.

— Да, я нашел его на берегу.

— Просто удивительно, как небрежно некоторые люди обращаются с ценными вещами. — Кит быстро взглянул на Кейт. Лицо его помрачнело. Он налил сначала ей, потом себе. И поднес ей стаканчик. — Найдите то, что ищете, миссис Блэкберн, — сказал он с вымученным добродушием.

— Да, пусть я найду то, что ищу, мистер Макнилл, — отозвалась Кейт, не отводя глаз.

Тепло, исходившее от воды, впитывалось в усталые мышцы Кейт, а запах дорогого мыла действовал умиротворяюще. За последние дни она очень устала и перенапряглась и вот теперь наконец-то могла расслабиться.