Будто раздался свист хлыста или барабанная дробь, призывающая к тишине. Все стихло. Только слышалось ее учащенное дыхание.

Сэм напряг мышцы, уперся ногами в пол. Туловище качнулось вперед, потом назад.

— Так вы ищете Кэтрин Солсбери? — прерывающимся голосом спросил он.

Глаза сузились, чтобы не дать хлынуть из них потокам бешеного веселья. Превосходно сыгранное изумление. Превосходная реакция, которой, как и положено, сопутствует веселье. Слишком уж все безупречно.

— Заткнись, — приказал Амбиелли.

Сэм уронил голову на руки.

— Виноват, — испуганно сказал он. — Прошу меня простить. Я не хотел... Я думал... Виноват, босс.

«Теперь он умрет, — думала Кэй — Из-за того, что это показалось ему забавным». Она и в самом деле так думала. Комната будто висела над пропастью.

Малыш убрал свои огромные лапы, он дрожал и ждал приказа своего босса. Она откинула с лица волосы.

«А ведь мы обдурили его, — думала она. — И жаль все испортить. Нет, нет». Она с решительным видом встала между Сэмом и Амбиелли, очутившись на линии напряжения, прямой линии, пролегающей между ними, нагнулась над столом.

— Дай мне ключи, — потребовала она.

— У?

— Ключи от твоей машины. Я уезжаю отсюда, Сэм.

— Послушай, Бонни, неужели из-за этого недоразумения...

— На мой взгляд, это слишком. Дай ключи. Вы, мальчики, сами между собой договоритесь.

— Бросаешь меня, — желчно заметил Сэм.

— На случай, если здесь произойдет убийство. — Ей удалось произнести это с презрением.

— Никто никого не собирается убивать.

— Мало ли что взбредет в голову этому твоему дружку, — сказала она. — Он не похож на шутника. Где ключи? В ящике? — Она потянулась к ящику.

Сэм положил руку на ящик. Их холодные пальцы встретились.

— Вам, небось, нравится, что Бонни. отыгрывается на мне. Пропал вечер.

Он спокойно мог выдвинуть ящик — она стояла между ним и Амбиелли.

Малыш что-то проворчал. Но тут Амбиелли заговорил приятным голосом. Лезвие снова спряталось в ножны.

— Не уходите, Бонни. Сэм, я хочу с тобой поговорить. Молодая женщина может остаться тут.

Ага, может, они его и провели! Они обменялись быстрым пожатием холодных пальцев. «Уж слишком легко, — думала она. — Может, не совсем провели, но хотя бы заронили сомнение. Может, он уже колеблется».

— Кажется, на той двери есть запор, — заметил Амбиелли. — Закрой ее там, Малыш. Она отвлекает. Глянь-ка, она оттуда не уйдет?

— Вы не посмеете меня закрыть!

Она вывернулась, как будто будет драться и займет этого верзилу. Но она все еще стояла на этой самой линии между Сэмом и Амбиелли и не успела ступить в сторону, как Малыш ее поднял. Болтая ногами в воздухе, она увидела, что в руках у Амбиелли будто по мановению волшебной палочки оказалось оружие.

— Успокойся, Бонни. — Сэм был спокоен и суров. — Слушайся мужчин. В самом деле пора все поставить на свои места. Попытка не пытка.

Сэм больше не смеялся. Он засунул руки в карманы. Качнулся на стуле.

Малыш отнес Кэй в ванную и бросил на пол. Она не протестовала. Он закрыл дверь и запер снаружи. В ванной была кромешная тьма. Она подняла голову.

Слабо отсвечивало в темноте ночное небо. И больше никаких ассоциаций. Ночь безмолвна, ее тишину не тревожит рев машины.

Зато она слышала голос Амбиелли.

— Кто натравил на меня Дюлейна, Сэм?

— Этого я не знаю, — незамедлительно ответил Сэм.

— Почему ты к ним пошел?

— Потому что они узнали, что я завтракал с вами в среду.

— Они узнали?

— Мне так сказали.

— И что им до этого?

— Не могу сказать.

— Ты, Сэм, как правило, не говоришь. Нарушь его.

— Это просьба?

— Это совет.

— Я говорю, — возразил Сэм. — А ты меня слушаешь?

— Ты не сказал о картинке в газете?

Сэм колебался.

— Я оставил ее у Ника, — решительно заявил он. Наступило молчание. — Ник складывает два и два и получает четыре, а, босс?

Молчание.

Верзила заворчал.

— А тебе не кажется... — начал было Сэм.

— Спрашиваю я. Ты отвечаешь. Что произошло?

— Где?

— У них.

— У Солсбери? Дюлейн спросил, хорошо ли я с тобой знаком.

Кэй слышала, как скрипнул деревянный стул.

— И?

— Я сказал, что, разумеется, знаю кто ты. Он спросил, правда ли, что мы вместе завтракали в среду. Я ответил «да». Спросил, договаривались ли мы о встрече. Я сказал, что нет, я зашел к Нику случайно. Еще спросил, не известно ли мне, куда вы пошли потом. Я сказал, что вы ушли раньше меня и поэтому я не знаю. Спросил, где Кэтрин Солсбери. Я удивился, что ее нет дома.

— И это все, Сэм?

— Нет, Наверное, я что-то забыл. Да. Они заставили меня писать под диктовку какую-то ерунду. Какие-то наставления. Из требования о выкупе. Знаешь, что я подумал?

— Ну, деньги у нас, — ввернул

Малыш. Амбиелли на него цыкнул.

— Да неужели! — с благоговейным трепетом воскликнул Сэм. Его почтительность росла пропорционально удивлению. — Кто-то выполняет грязную работу, а деньги достаются вам. Да это... это... Удивительно! Ну и сноровка! Ну и ловкачи! Кто?..

— Ага, именно это я и хотел узнать, — сказал Амбиелли.

— А тебе не все равно, да? — почти утвердительно сказал Сэм.

— Мне бы хотелось знать.

— Вижу. И все равно вас избавили от стольких хлопот, — осторожно развивал мысль Сэм.

— Я не против хлопот, Сэм. Я против вмешательства.

— Ага. Понимаю. Кто-то больше чем сказал, кто-то что-то сделал. — Сэм говорил с живейшим интересом. — Если бы все ограничилось обычным предупреждением, Солсбери попросту бы посадили ее под замок. И никто бы ее не достал. Но они бы и платить не стали.

— Может, они вовсе и не собирались платить, — спокойно заметил Амбиелли. — Понимаешь, Сэм, он не ожидал, что мы заберем деньги по пути. Мне пришло в голову, что дальше может быть засада.

— Настоящие деньги? — быстро спросил Сэм.

Ответа не последовало.

— По крайней мере, они могли записать их номера. Деньги, небось, меченые.

Мы проверили, — сухо пояснил Амбиелли.