Такое ощущение, словно меня ударили кулаком в живот, а не ткнули указательным пальцем в грудь. Задыхаюсь. Чувствую, как сковывает горло.

– Знаешь, ведь война требует жертв, – Джек вздыхает, его голос внезапно звучит спокойнее, – да брось. Нам необязательно быть лучшими друзьями, но сегодня вечером мы должны держаться вместе, чтобы освободить несчастного ворона от соколиных когтей. Бывший парень или нет. Он определенно стоит жизни какой-то кошки.

Молча таращусь в его сторону и осознаю две вещи. Во-первых, его суждения неверны. Война требует жертв. Что за глупая фраза! Он мог отвлечь Фурию по-другому. Для достижения целей Джек безжалостно выбирает наиболее удобный способ. И он больше похож на Дина Овенса, чем мне казалось. Я должна быть осторожна, чтобы не доверить ему слишком много тайн.

* * *

Остаток пути мы проводим в тишине.

– У тебя случайно нет номера Монтгомери? – наконец спрашивает он.

– Конечно, мы общаемся каждый день, – холодно отвечаю я.

– Расслабься. Я не хотел ничего предполагать. Но у тебя же был его номер раньше?

– Серьезно думаешь, он настолько глуп? Монтгомери даже установил программу прослушивания на мой мобильный телефон на Новый год, чтобы у него не возникало нужды звонить мне!

– О неужели! Могла бы сказать это раньше!

Плавным движением Джек просто выхватывает телефон из моей руки, выключает его и снимает крышку. Я открываю рот, чтобы возразить, затем останавливаюсь и снова приостанавливаю свой гнев. Фарран обещал, что больше не будет прослушивать мои разговоры, когда отдал карту памяти и новую SIM-карту. Но где гарантия, что это правда, и он не следит за мной через устройство? Как вообще доверять ему после того странного разговора с Каллаханом?

Я тебя не отпущу. Никогда.

Что-то застывает во мне.

Волосы на руках встают дыбом. Во рту горький привкус, и я чувствую тошноту. Шумит в ушах. Ветер? Мой пульс?

Джек поднимает руку с деталями сотового телефона и протягивает их мне. Его голос звучит как-то искаженно.

– Извини, всего лишь хотел убедиться…

Я больше не в состоянии разобрать остальные слова. Неожиданная волна эмоций слишком сильно захлестывает меня и несет по течению, чтобы наконец-то приблизиться к истине, но все оказывается обманом.

Ненависть и злоба накрывают меня, втягивая в бездну холода. Нет. Слишком глубоко. Останови это! В последний момент мне удается направить вырывающийся телекинез не на парня передо мной, а на предмет в его руке.

Сотовый телефон, крышка и батарея взлетают в воздух, устремляются прочь и разбивают зеркальную черноту небольшого пруда. Только когда зыбь затихает, Джек внезапно прокашливается.

– Успокоилась? Или, может быть, есть желание срубить еще несколько деревьев?

Трудно истолковать его взгляд. Я слишком взволнована, чтобы сосредоточиться. После подобной вспышки гнева он начнет принимать меня за сумасшедшую.

– Каков твой план? – спрашиваю я, пытаясь придать голосу максимально спокойный тон.

– Предлагаю направиться туда, где я недавно встретил Эйдана. Если Монтгомери захочет связаться с тобой, он, скорее всего, тоже туда направится.

Мое сердце все еще колотится быстрее, чем обычно, но постепенно мысли упорядочиваются.

– Забудь. Фарран окружит территорию воронами. Мы смоемся, прежде чем Монтгомери сможет приблизиться, если захочет. То же самое касается книжного магазина, где я обнаружил Эйдана. Будем надеяться, что Монтгомери восстановил свои силы и предвидит, что я ищу его. Нам следует найти место, о котором он с легкостью узнает и где почувствует себя в безопасности, потому что там достаточно укрытий и убежищ.

– Центральный парк?

Джек вопросительно поднимает брови.

– Прекрасно.

Салон яхты такой же большой, как трехкомнатная квартира Эми. Галогенные лампы на потолке освещают зону отдыха из светлой кожи, бар и обеденную зону с длинным столом из того же глянцевого красно-коричневого дерева, что и пол. Экипаж вписывается в этот роскошный интерьер точно так же, как футбольная команда из Нью-Йорка на лекцию по археологической герменевтике. Здесь ничего не сочетается, и все во мне хочет поскорее удрать. Вместо этого я удобно устраиваюсь в мягком кожаном кресле и в ожидании скрещиваю руки.

Всего час.

Вряд ли станет хуже, чем за последние несколько часов.

– Не хочешь ли спросить нас о чем-нибудь, Эйдан?

Крупный темноволосый мужчина, представившийся Ричардом, который в этой компании, очевидно, имеет право голоса, смотрит на меня с жалостью во взгляде. Я расправляю плечи в надежде казаться более уверенным. Рядом с ним меня разглядывают еще четыре пары глаз.

Ну да ладно. Вопросы. Но так много всего, о чем мне хотелось бы знать. Кто я? Кто вы? Почему на меня напали? Кто мои родители? Список может продолжаться до бесконечности. Мой взгляд переходит от одного к другому и наконец прилипает к голубым глазам Макэнгуса. И тогда я снова понимаю, что меня сейчас интересует больше всего, почему я ступил на эту яхту в первую очередь.

– Девушка с глазами в точности, как ваши. Кто она и почему убежала прочь?

* * *

Я потерял счет времени.

Только заметил, что прошло более двух часов, когда боль распространилась от левого виска к затылку, и мне пришлось попросить таблетку от головной боли. Взглянул на наручные часы. Половина восьмого! Филлис открывает шкаф за барной стойкой и протягивает мне таблетку из пузырька. Горло пересохло от долгого разговора. Я запиваю обезболивающее стаканом минеральной воды, встаю и наливаю еще.

Хуже некуда!

Необычные способности, тайные сообщества, борьба за власть! Я бы не поверил ни одному из них, если бы не видел своими глазами, как Филлис, Якоб и Патрик заставляют вещи летать. На мгновение массирую виски кончиками пальцев, надеясь, что таблетка подействует как можно скорее, в это время Макэнгус вовлекает Ричарда в горячую дискуссию об освобождении его дочери.

Эмма.

Мысль о ней вызывает приятную дрожь. Тем не менее я бы соврал, если бы сказал, что узнал ее. Если верить словам сокола, то ей сейчас приходится даже хуже, чем мне. Лучше не помнить ничего, чем жить с ложной памятью.

– Почему вы не привели Эмму давным-давно, если можете делать такие крутые штуки? – я прерываю их. – В конце концов, она же в одиночестве бродила по Нью-Йорку. Ну, правда, человек-невидимка ошивался неподалеку. Но вы могли бы легко разделаться с ним.

Отец Эммы выглядит так, будто он того же мнения, но Филлис не дает ему вставить ни слова.

– Ты не прав, – объясняет она, – Эмма находится под наблюдением воронов круглые сутки, и сама об этом не подозревает. И только сегодняшний день выбивается из этого ряда. Эмма обедала с Джеком, но покинула кафе в одиночестве. Подозреваю, что он следил за ней, сделавшись невидимым, все время.