— Почему?

— Потому что у вас язык есть, а вы им не пользуетесь. Надо было с людьми поговорить, а потом в дерьме копаться. Там ничего нет. Когда машина сгружает мусор, его тут же фильтруют. В кучу отбрасывается непригодное дерьмо, а стоящий товар отбирается сразу. Не то его крысы обгрызут. Самому такое в голову не приходило?

— Напекло, понимаешь ли.

— Оно и видно.

— А где я могу повидать фараона данной пирамиды?

— Перед тобой стоит.

— Я ищу документы. Они случайно попали в мусор вот с таким же портфелем.

Журавлев кивнул на землю, но портфельчик уже перекочевал в руки одного из мусорщиков.

— Это я уже давно понял. Знакомый портфельчик.

— Он у вас?

— Портфель не отдам, а бумаги могу обменять на казначейские знаки.

— Все правильно. По-честному. Только я не очень богат.

— Иди за мной.

Старьевщик повернулся и пошел по дороге вдоль стены. Журавлев последовал за ним. Двое других остались на месте. Он оглянулся. Потапенко продолжал размахивать лопатой в поте лица.

Они ушли метров на сто с лишним. Бесконечная помойная аллея терялась вдали, слева стена, справа пирамиды, между которыми пролегали улицы.

У одной из лачуг мусорщик остановился.

— Заходи.

В сравнении с другими сараями этот казался дворцом. Размер голубятни — уже роскошь. Земляной пол, на нем матрац, три ящика — два низких, один высокий, накрытый плюшевой скатертью. Апартаменты — люкс. Правда, стоять в полный рост Журавлев не мог — не под него строили. Но самое смешное, что в углу на древке стоял российский флаг и почему-то на стене висел портрет Брежнева в маршальском мундире.

Крохотное окошко — единственный источник света.

Хозяин и гость некоторое время изучали взглядами друг друга под изломанными лучами солнца.

— Сколько заплатите? — спросил местный бизнесмене

— У меня есть одна бумажка в пятьдесят долларов.

— Годится. Отдал бы и дешевле, но сдачи не найду.

— А я и не прошу.

Мусорщик раскидал свежеприбывший хлам в углу и достал до боли знакомый кейс.

Когда Журавлев увидел голубой конверт, у него захватило дыхание. На такую удачу он даже рассчитывать не мог. Возблагодарила его судьба за мучения и пройденные испытания.

Журавлев отдал деньги и забрал конверт.

— Теперь убедились, что не всегда самостоятельность оправдана? Вы могли бы получить его днем.

— Важно, что получил. Но учту на будущее.

— Береги свои вещи, парень. Сегодня тебе повезло, а завтра…

Журавлев выскочил из душной будки, словно птичка вылетела из клетки. Солнце заваливалось за Кавказский хребет. Окрыленный удачей, он побежал к той куче, где трудился Потапенко, но бег его стал замедляться, и он вдруг замер. Пейзаж изменился. Потапенко на горе не было. У подножия стояли две черные «волги». Люди в чистых костюмах выбивали пыль из гостиничного детектива. В руках у некоторых были короткоствольные автоматы Калашникова. Мусорщики стояли на коленях. Что там происходило, понять было невозможно. Но радостные чувства тут же улетучились. Один из мусорщиков вдруг приподнялся и указал пальцем в сторону Журавлева.

Двое автоматчиков тут же нырнули в машину, и фары «волги» осветили детектива, стоявшего посреди дороги с прижатым к груди конвертом. Машина сорвалась с места. Их разделяло не больше сотни метров.

На решение хватило доли секунды. Журавлев бросился в проулок между пирамидами со скоростью ветра. Позади раздались автоматные очереди.

Машина свернула за ним — лучи фар ударили ему в спину. Журавлев остановился, выхватил пистолет, присел на колено, прицелился и сделал два выстрела. При этом автоматные пули свистели со всех сторон, взрыхляя мусорные кучи.

Один из стрелков подпрыгнул и свалился, второй выстрел не удался. Журавлев пригнулся и юркнул в проулок слева.

Сейчас важно уйти из поля зрения. Оглядываться, отстреливаться — пустая трата времени. Автоматные пули разлетаются веером, но одна из двух десятков наверняка зацепит, если не отправит к праотцам на небеса. Вадим кидался из стороны в сторону, путая следы, спотыкаясь, утопая в мусоре, увертываясь от падавших сверху ящиков, коробок и бочек. Его несло все глубже к центру свалки, и он не думал об этом. Где-то поблизости затрещал автомат, метрах в пяти от него разлетелся черный мешок, набитый тряпьем. Он все еще оставался в поле зрения загонщиков. Пришлось прибавить скорость.

Еще несколько минут, пара проулков, крутых виражей — и он, остановившись, отскочил в сторону и рухнул на склон пирамиды. Так дальше нельзя. Он не понимал, куда его занесло. Так можно вылететь прямо на автоматную мушку. Где враг, где выход, где тупик? Непонятно.

Стемнело. Теперь каждая тень, бочка, бревно казались затаившимся врагом. Уходить можно только к центру, стена ограничивает маневр, а преодолеть ее практически без вспомогательных средств невозможно. Все ворота заперты, кроме единственного проема, но он наверняка блокирован. Где проход к заводу, он даже не догадывался. Трубы слились с темнотой. Черное небо, утыканное звездами, ничего не освещало, а луна пока висит над морем и поднимется нескоро.

И вдруг из одного проулка напротив вышел автоматчик. Их разделяло несколько метров. Журавлев приподнялся и зацепил какую-то железку. И все же ему удалось выстрелить первому. Пуля попала в цель, и, падая, тот дал короткую очередь в землю. С помойки взлетела стая ворон. И вновь бег с препятствиями. Об одно такое он споткнулся. Резкая боль в коленном суставе заставила его взвыть. Перевернувшись на спину, он хотел встать, но не смог. Ботинок на сей раз выдержал нагрузку, а вот нога подвела. Сам себе обуза. Глупее не придумаешь. Он лежал на спине и всматривался в черные силуэты, каждый из которых мог ожить в любую секунду. С пистолетом против автоматов — все равно что с зубной щеткой против лома. Сколько их? Хороший вопрос. Ребята делают свое дело — берут реванш за прошлый промах. Они ему этого не простят. Работают на поражение. Сейчас не имело смысла гадать, как они его вычислили на свалке, важно сосредоточиться на поиске лазейки. Какое счастье, что он сбежал от Лики! Теперь приходилось экономить силы. Он стал медленно вползать на мусорную пирамиду. Когда ему удалось добраться до пика, он чувствовал себя альпинистом на Эвересте. Правда, ничего хорошего для себя он не увидел.

От сторожевой будки, где они вошли на территорию, его отделяла пара холмов. Рукой подать. Проем загораживали две машины, освещавшие свалку яркими фарами. В эту щель даже крыса не проскочит. Но даже не заблокированные ворота насторожили Журавлева, а люди. Человек шесть таскали из машин канистры с бензином. Запасливые сволочи! Бензин сливался на пирамиды. Ветер дул со стороны ворот, и он чувствовал его запах. Причем ветерок не слабый, банки сдувал с верхушек, а огонь охватит все помойное королевство в считанные минуты.