И это действительно так. В прошлом разработчики программ пытались поймать клиента, замкнуть его деятельность на одну платформу и тем самым закрыть доступ для конкурентов. По сути, речь шла о предоставлении клиентам более комфортабельных тюремных камер. Добро пожаловать в мир гостиничной собственности.

«Открытые коды сносят эти стены до основания, — говорит Полиз. — Они позволяют с самого начала активно искать способы, заставляющие ваш продукт работать лучше в связке с уже существующими и разработанными другими. Это развивает новую большую волну инноваций, программный продукт становится всё лучше, и результат достигается за всё меньшие периоды времени. В этот процесс вовлекается всё больше людей, всё больше людей начинают пользоваться его плодами, всё больше людей начинают заниматься разработкой, и всё большее внимание начинает оказываться сотрудничеству и интеграции».

А если говорить о зарабатывании денег, то все эти действия направлены на увеличение стоимости. Как говорит Полиз, «ваши клиенты рады тому, что вы предлагаете им поддержку и стабильную работу. Вы предлагаете совместимость с другими программными приложениями. Вы всегда предлагаете что-то новое, а ваш продукт становится всё лучше и лучше».

Видят ли большие компании горящую надпись на стене? Надеемся, что да. Потому что, если они не поймут, как им существовать вместе с производителями на равных, то их ждёт очень быстрая старость.

Почему критики открытых источников заблуждаются относительно свободного предприятия и прибыли

Томас Фридман в своей исключительно полезной книге «Плоский мир» Пишет о том, что открытые системы крайне эффективны с точки зрения Уравнивания позиций игроков. Однако далее он приходит к заключению, что в мире открытых кодов будет непонятно, кому что принадлежит, а следовательно, отдельные люди или компании не смогут получать прибыль от своей деятельности. Похоже, что он находится под влиянием критиков открытого кода, называющих происходящее «социализмом наших дней» и атакой на свободное предпринимательство и право на получение прибыли.

Как и многие другие, Фридман не видит леса за деревьями. Он видит бесплатные программы, но не замечает многомиллиардных экосистем, окружающих их. Он видит энциклопедии в свободном доступе, но не замечает огромные культурные и образовательные возможности, таящиеся в этом живом, дышащем и динамичном накопителе знания, постоянно обновляемом огромным самоорганизующимся сообществом. Он видит потенциал китайских компаний и их угрозу для американских производителей, но не замечает того, как BMW уже приглашает своих потребителей к совместному дизайну телематических компонентов автомобилей.

Такую же ошибку совершают скептики, изучающие проекты наподобие Apache Web server. «Ну да, бесплатное программное обеспечение для серверов используется в работе 70 % веб-сайтов в мире. Это действительно один из самых успешных когда-либо существовавших бизнес-проектов, — говорят они. — Однако Брайан Бехлендорф, парень, руководивший всем процессом, не заработал на этом ни копейки!»

Позвольте напомнить, что Бехлендорф и не пытался заработать деньги на Apache. Он и его друзья-разработчики просто хотели сделать хороший продукт. Тем не менее скептики продолжают говорить о том, что если бы он продавал Apache по той же цене, что Microsoft продаёт сопоставимое программное обеспечение для серверов, то смог быть заработать миллиарды.

Однако проблема в том, что если бы Apache продавался по той же цене, что и продукт Sun или Microsoft, то вряд ли смог бы на равных конкурировать с ними. Кроме того, вся ценность, созданная в рамках экосистемы Apache, просто не могла бы появиться на свет. И разумеется, программой не могли бы воспользоваться миллионы малых и средних предприятий, использующих эту инфраструктуру именно из-за её дешевизны.

Бехлендорф, ставший настоящей легендой в сообществе открытого кода, основал CollabNet, успешную компанию, разрабатывающую инструменты для сотрудничества и контроля рабочих процессов. Эти инструменты помогают координировать деятельность вне корпоративных рамок и интегрировать самоорганизующиеся сообщества в хорошо структурированные процессы создания продукта. У компании есть несколько клиентов из списка Fortune 100, готовых использовать новые инструменты повышения эффективности. Если бы Бехлендорф не приобрёл мировую известность благодаря своему проекту Apache, то вряд ли он находился бы сейчас там, где он есть.

Принятие открытого кода означает принятие новой ментальной модели и новых концепций создания ценности. В течение долгого времени было принято считать, что публично доступные продукты мешают созданию ценности. Экономисты и лидеры бизнеса говорили, что общедоступные продукты отнимают у компаний кусок хлеба. В последнее время всё больше этих людей понимают, что такое утверждение бессмысленно. Если бы не было общедоступной собственности, не было бы и частных предприятий. Как говорил Линус Торвальдс, «это всё равно что говорить, что общие дороги не дают развиваться частным компаниям». Даже если общее владение ключевыми узлами транспортной сети закрывает возможности для отдельных частных инициатив, положительный эффект для всей экономики делает эти возможные потери неважными.

Для Торвальдса Linux является инструментом. Он создаёт некую базовую инфраструктуру, на основе которой разработчики программного обеспечения могут строить свои приложения или компании. «Коммерческие структуры могут соревноваться между собой в тех областях, где они действительно могут создать что-то новое, в то же время бесплатно пользуясь всем "основным инструментарием", — говорит Торвальдс. — Это особенно важно при создании программ, когда наличие патентной защиты на уровне базовой инфраструктуры затрудняет выход на рынок новых игроков.

Поэтому именно открытые коды делают возможными капиталистические отношения в отрасли программирования. Без открытого кода у нас просто было бы несколько монополий, то есть, по сути, экономический феодализм». Он считает довольно смешным то, что сторонники патентной защиты нападают на Linux, считая само его существование нечестным. «Как минимум, им стоит относиться к этой ситуации, как к честной конкуренции. У нас нет патентной защиты, финансового капитала, государственных субсидий, систем распределения или других преимуществ частных компаний, — говорит он. — Это не социализм, напротив, это частное предпринимательство».

Примером тому служат изменения в сообществе разработчиков Linux. Теперь это уже не случайное сборище отдельных разработчиков — многие из участников экосистемы Linux работают в технологических компаниях, входящих в список Fortune 100. Это — зримый результат производства, на равных указывающий на значительные структурные сдвиги в экономике. Раз уж компании готовы тратить существенные средства на сообщества производителей на равных, это говорит о том, что вопросы вклада в общее дело и извлечения пользы из общей собственности уже включены в самое сердце корпоративной стратегии. Это уже не вопросы типа «сколько мы отдаём в обмен на то, что получаем?» — это вопросы, на каком поле играть, в какой момент начинать сотрудничать в рамках единой инфраструктуры и когда начинать дифференцироваться и конкурировать.