– У меня не получится, – произнесла я, чуть не плача.

– Ты вообще когда-нибудь любила?

– Да. – По моим щекам потекли слёзы.

– Ну и кто он?

– Не кто, а что. Я люблю деньги.

– А ты не пыталась полюбить мужчину?

– Зачем? Мужики нужны, чтобы иметь деньги, а они у меняесть.

– Нин, так нельзя.

– Это моя жизнь, и я лучше знаю, как можно и как нельзя.

– Это слишком цинично.

– А кто сказал, что мы живём в добром мире? Каждый сам засебя.

– Нина, ну ведь деньги – это всего лишь бумага.

– Для тебя, может, и бумага, а для меня деньги – это ВСЁ.

Мы ехали в моём красном «бентли». Андрей сидел за рулём, я –рядом. Сзади нас сопровождал «мерседес» с охраной. Весь багажник и заднеесиденье моего автомобиля были заставлены пакетами с продуктами, игрушками иодеждой.

– Так, вроде всё купила, – разговаривала я сама с собой. –Ничего бы не упустить. Блин, колготки Тане купить забыла. Она же в прошлый разв дырявых ходила. Я ещё зашить хотела, да ниток не было. Интересно, какой у неёсейчас размер? Наверное, подросла.

– Ну колготки-то необязательно из Москвы тащить. Их можно ина месте купить.

– Я же тебе сказала, что мои в глухой деревне живут.

– Что там, и колготок может не быть?

– Может и не быть.

– Нина, ты на меня злишься? – Голос Андрея дрогнул.

– Забыли.

– Я у тебя уже просил прощения и ещё раз прошу. Стыдно зато, что было вчера. Я на женщин руку не поднимаю. Просто ты меня довела. Заделамужское самолюбие.

– Я же сказала, забыли.

– И почему мне всю жизнь отъявленные стервы нравятся?! Нетчтобы встретить какую-нибудь милую, добрую, домашнюю девушку с томиком АнныАхматовой… Нина, ты же стерва законченная, и из-за этого меня к тебе тянет.

– Стерва, говоришь? Сейчас жизнь такая стервозная, чтопо-другому в ней нельзя.

– Нин, но ведь даже стервы умеют любить. Я уверен, что и тынаучишься.

Я повернулась к окну и подумала, что стервы предпочитаютпозволять себя любить, но при этом не всегда любят сами. Что ж, а мне нравитсяэто слово. Со стервозным характером жизнь намного проще. В такой женщине всегдачувствуется некий вызов, и зачастую она имеет мужскую линию поведения, а бытьможет, даже мужское мировоззрение. Они не боятся менять мужчин, также как имужчины не боятся вступать во всё новые и новые отношения с женщинами. Стерваникогда не станет ведомой, она будет сама управлять ситуацией. Это зачастуюрасчётливая и холодная женщина, но тем не менее она знает, чего она хочет.Многие её откровенно ненавидят, многих она раздражает. Ей всё равно. Для неёважнее любовь к самой себе, чем к тому, кто с ней рядом. Некоторые мужчины, какбы ни отмахивались от стерв и плохо о них ни отзывались, на самом деле любятсвоих спутниц за их стервозность, и пример Андрея тому подтверждение.

Со стервами мужчинам не скучно. Им нужны острые ощущения, иони их получают вдвойне. Стерва не пытается специально стать такой. Это простоеё образ жизни. Стерва умеет устроить праздник, и единственное, что требуетсяот мужчины, так это его оплатить. Да уж, аппетит действительно приходит вовремя еды, всегда найдётся тот, кто сможет его удовлетворить. Ну а если и несможет, то обязательно найдётся кто-то другой. Уж если играть, то по-крупному.Никогда нельзя ставить на хромую кобылу. И пусть для других я слишком цинична имеркантильна. Чтобы такой стать, нужно очень сильно обжечься и очень многоепонять… И как бы ни осуждал меня Андрей, мне совсем не хочется любви. Любовь –это слишком больно и слишком серьёзно. Хочется встретить выгодную партию ибросить одного преуспевающего мужчину ради того, кто преуспел ещё больше. Иникаких угрызений совести! Всегда можно договориться даже с собственнойсовестью. Каждый следующий мужчина должен быть лучше предыдущего. Мне совсем нехочется отдавать мужчинам всё самое лучшее и ничего не получать взамен. Я хочуБРАТЬ, БРАТЬ и БРАТЬ! Хочу взять с лихвой то, что не получила в детстве.

Зазвонил мобильный, и, увидев, что высветился мой бывшийномер, я сразу поняла, это Нина, и занервничала.

– Андрей, эта сука звонит!

– Кто? – не сразу понял меня Андрей.

– Ну «кто-кто»?! Нина, конечно, кто же ещё.

– Так и назвала бы её по имени.

– Я её так сильно ненавижу, что у неё одно имя: холёнаясука. Что ей надо? – испуганно начала спрашивать я. – Какого чёрта?! Она же ниразу не звонила. Только всё время талдычила в сообщениях: «Как дела? Яволнуюсь».

– Не паникуй, – спокойно сказал Андрей. – Может, стоит взятьтрубку?

– Я не хочу с ней разговаривать! Пожалуйста, сделай так,чтобы она больше никогда не звонила! Андрюшенька, ты же мне обещал…

– Нина, ты бы узнала, что ей надо. Сейчас не тот момент,чтобы она что-то в голове гоняла. Сними трубку, скажи, что всё хорошо и чтоособо разговаривать некогда.

– Я бы её куда подальше послала, честное слово.

– Нина, надо взять себя в руки.

– Смотри, как она настойчиво звонит.

– Ну так она же сама к себе звонит. Это ж её телефон.

– Это мой телефон! – крикнула я Андрею и распсиховалась ещёбольше. – Это мой телефон! Мой номер! Моя жизнь! Моя компания! Мой «бентли» имои деньги! Нина – это теперь моё имя!!!

– Конечно твоё, – попытался успокоить меня Андрей. – У тебяникто ничего не отнимает, но ты бы всё-таки узнала, что ей надо. Только держисебя в руках.

Я сняла трубку и, стараясь говорить как можно болееспокойно, произнесла:

– Слушаю.

– Аня, это Нина. – Голос Нины был каким-то грустным инадломленным. Такое впечатление, что она говорила и тихонько всхлипывала.

– Это не Аня. Вы куда звоните? Вы ошиблись, наверное?

– Аня, ты говорить, что ли, не можешь? Кто-то рядом?

– Девушка, я вам ещё раз повторяю. Здесь нет никакой Ани.Набирайте правильно номер телефона.