Он вытащил тяжёлый железный ключ, поросший коричневой ржавчиной. Незнакомец взял его.

– Последний мастер-ключ, – выдохнул он. – Превосходное воровство.

Он навис над Сэмом, пряча ключ в складки плаща.

– Сэр, п-прошу вас, – запинаясь, произнёс Сэм. – Я сделал всё, чего вы велели. Я украл всё, что вы хотели, чтобы я украл.

– Именно так, мой маленький воришка, – промурлыкал незнакомец.

– Так… так… могу я теперь быть свободен? – спросил Сэм. – Как вы обещали?

Комнату сотряс смех незнакомца.

– Ах, мастер Ловкохват, – сказал незнакомец, кладя тяжёлые красные руки Сэму на плечи. – Если бы только жизнь была добра к сиротам-преступникам.

– О чём это вы толкуете? – Сэм побледнел.

– Я же не могу вернуть тебя туда, где нашёл, правда, маленький хулиган? Чтобы ты снова крал платочки у леди в Ковент-Гардене, – прошептал незнакомец. – Ты можешь рассказать кому-нибудь, чем занимался. Ты можешь испортить все мои планы.

– Я… я обещаю, что не расскажу! Слово вора!

Незнакомец взорвался невесёлым смехом и толкнул Сэма в распахнутый сундук. Не успел Сэм успел из него выбраться, как мужчина захлопнул крышку над его головой и задвинул тяжёлый железный засов, запирая мальчика внутри.

– НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! – взвыл Сэм. – ВЫПУСТИТЕ!

– Молчать! – прорычал незнакомец, стуча по тяжёлой дубовой крышке.

Сэм прекратил выть, но Корделия слышала его сдавленные всхлипы.

– Утром я объявлю, что нашёл виновника, – с пугающим удовольствием в голосе прошипел незнакомец. – И тебя бросят в тюрьму. К тому времени всех этих Творцов-изменников уже запрут в подземельях Лондонского Тауэра. Удастся скормить газетам ещё один превосходный заголовок: ТВОРЦЫ НЕ ТВОРЯТ НИЧЕГО, КРОМЕ БЕД.

У Корделии закружилась голова, и она впилась ногтями в стенку шкафа, чтобы не упасть. Творцы – изменники? Запрут в Лондонском Тауэре?

Незнакомец умолк. На какое-то ужасное мгновение Корделии показалось, что он услышал её. Но потом плащ шелохнулся, будто мужчина размышлял, и незнакомец произнёс:

– Пожалуй, мне следует выждать несколько дней, прежде чем рассказать кому-то, что ты здесь, Ловкохват. Не хочу, чтобы ты начал трепаться прежде, чем Творцов приговорят… а если к тому времени, как Воролов наконец придёт за тобой, от тебя останутся одни кости – что ж, одним докучливым беспризорником в городе меньше.

Незнакомец покинул комнату. Корделия услышала, как он топает по ступенькам, негромко посмеиваясь себе под нос. После того, как шаги стихли, она заставила себя выждать несколько минут в темноте. Сердце у неё гулко колотилось. Это была настоящая пытка. Она слышала, как Сэм хнычет в запертом сундуке.

Убедившись, что незнакомец ушёл, Корделия в облаке пыли вывалилась из шкафа. Она упала на колени перед сундуком и потянула за железный засов, сдирая кожу на костяшках пальцев.

Корделия распахнула тяжёлую крышку, и Сэм поднялся на ноги, пошатываясь и жадно глотая воздух.

– Спасибо, Кор… ты мне жизнь спасла… спасибо, – пропыхтел он между признательными вдохами.

У Корделии тряслись руки.

– Он сказал, что Творцов запрут в Тауэре! – прошептала она. – За что? Кто он?

Сэм с сожалением покачал головой.

– Не знай, я лица-то его ни разу не видал. Он плаща своёшнего не снимал никогда.

– Нам нужно идти домой, – в отчаянии пробормотала Корделия. – Я должна предупредить родных!

Корделия направилась к двери, ведущей из башни, но Сэм схватил её за руку.

– Не туда! Она нас увидит! – прошипел он.

– Кто? – прошептала Корделия в ответ.

– Та, которая поёт, пока работает. Внизу.

Корделия вспомнила разносящуюся по великому чертогу колыбельную.

– Тут что, ещё кто-то прячется?

Сэм кивнул.

– Я захожу и выхожу через окно, главную-то дверь я не могу открыть. Но она может. Я её не видал ни разу, но она всегда эту песню поёт, когда работает.

– Но как она попадает внутрь? – Корделия нахмурилась. – Моя тётя говорила, что главные двери могут открыть только Творцы и монархи.

Сэм вскочил на верхушку шкафа и высунулся из окна. Затем он с сомнением оглянулся на Корделию.

– Не знай, смогёшь ли ты вылезти, – сказал он. – Ты как с высотой?

– Я не против высоты, если есть за что держаться, – ответила Корделия.

Сэм покачал головой.

– Тут крутая стена.

– Мы должны уходить, – низко застонав, поторопила его Корделия. – Времени нет! Мою семью вот-вот бросят в Тауэр!

Сэм легко соскочил виз и неслышно подошёл к двери.

– Делать неча, придётся идти тут. За мной.

Они крадучись спустились по посеребрённой лестнице в галерею, населённую безмолвными манекенами.

Корделия выглянула с деревянного балкона вниз. По полу чертога растянулся прямоугольник подрагивающего света. Старая дверь в одну из мастерских была открыта, внутри горел в камине огонь. До Корделии донеслись два смешивающихся голоса. Один принадлежал незнакомцу в плаще. Второй был женским.

В темноте просторного чертога силуэты этих двоих двигались, как акулы в морских глубинах. Они достигли дальней стены и остановились. Потом женщина зажгла фонарь, и по полу раскинулась её огромная тень. Издали, но довольно отчётливо донёсся звон ключей и скрежет металла о металл.

Корделия нахмурилась. Она повернулась к Сэму, молча нервничающему с ней рядом.

– Ключи – ты их украл из каждой семьи Творцов? – прошептала Корделия.

Звяк – скрыщ.

Сэм кратко кивнул.

– Нам надо драпать отсюдова, Кор, – едва слышно сказал он.

Звяк – скрыщ.

Зал разрезал напополам жалобный взвизг двери.

Секунду спустя воздух словно отрастил когти и клыки. Он наполнился отвратительной вонью гари и серы – как протухшие яйца Жар-курицы – поднялся волной и захлестнул Корделию. У неё перехватило дыхание, и она прижала ладонь ко рту, чтобы не раскашляться.

В глубине Великого Чертога женщина издала вой злобного восторга. Триумфальный смех мужчины звоном отразился от куполообразного потолка.

Сэм подскочил к окну, жестами подзывая Корделию к себе. Она подкралась к нему, и он распахнул окно. Оба жадно заглотали свежий ночной воздух.