— Послушай, как с тобой муж живёт? Какая же ты злая. Я, между прочим, женат.

— Скажите, пожалуйста! И кто же эта несчастная? Что же она так? Не совсем же голодный год. Неужели совсем не из кого было выбирать?

— Вот муж твой — мини-олигарх, а заплатить за ремонт моей машины не захотел, — проигнорировал моё замечание Матвей.

— А почему он должен платить за чужой ремонт? Ты что, немощный? Или привык, чтобы за тебя везде платили?

— Потому что это ты в мою машину въехала.

— Тебе приснилось. У меня машина как новенькая.

— Ладно, с тобой разговаривать бесполезно. — Матвей не выдержал и махнул на меня рукой. — Давай закончим эту тему. Ты меня вроде в дом приглашала?

— Проходи, если не боишься.

— А почему я должен бояться? — на всякий случай поинтересовался Матвей.

— Муж ещё подумает, что любовника привела, и башку тебе снесет.

— Ладно болтать. Можно подумать, твой супруг не знает, какие у тебя любовники.

— А какие у меня любовники?

— Тренер по фитнесу в брюках в обтяжку, личный массажист или стриптизёр. Вы же таких любите.

Матвей посмотрел на бутылку виски, из которой я иногда отпивала.

— Послушай, а ты чего так разгулялась? Что отмечаем?

— Тебе необязательно знать, — резко ответила я и поднесла палец к губам. — Тихо! На участке кто-то есть.

— Кто?

— Не знаю. У меня собаку убили. У вольера лежит.

Матвей остановился возле окровавленного Джека.

— Надо же. Хорошая, наверное, была собака.

— Хорошая.

— И ты не слышала, как её застрелили?

— Нет. Я в цокольном помещении была, а когда вышла, застала вот такую картинку. — Я немного заикалась от нервного напряжения.

— У тебя же на участке видеокамеры и вдоль забора тоже. Надо запись посмотреть. Где у тебя пульт?

— В доме. На веранде.

— Пошли, посмотрим.

Перед тем как зайти в дом, Матвей проявил внимание к «Мерседесу» Аскольда.

— Шикарная тачка. Олигарха-лайта?

— Его, — буркнула я. — Он на работу на служебной уехал.

Я провела его в комнату, где стоял компьютер с записывающим устройством. Матвей тут же посмотрел на экран.

— Со стороны леса две камеры не работают. Видишь, запись не ведётся. Уже два часа. Видимо, их специально отключили. Злоумышленник перелез через забор с той стороны. И грохнул собаку.

— Джека, — глухо сказала я.

— Что?

— Мою собаку звали Джек. Я не люблю, когда его называют собакой.

— Понимаю. Значит, Джека убили часа два назад, когда он кинулся на злоумышленника, — пытался сопоставить факты Матвей. — Значит, в доме чужой.

— Понимаю, — испуганно согласилась я и отхлебнула виски.

— В таком доме живёте, а охраны не имеете. Нашли на чём экономить. Теперь понятно, зачем ты меня к себе на чай пригласила. — Матвей слегка побледнел. — Ну, что ты стоишь со своей бутылкой как вкопанная?!

— А что я должна делать? — испугалась я ещё больше.

— Входную дверь на замок закрой, а то нас сейчас с тобой как твоего Джека уложат! А у меня, между прочим, дома жена и ребёнок маленький.

— Не ори на меня! Не у себя дома! — Я бросилась закрывать входную дверь. — Жена у него… и ребёнок… — нервно приговаривала я. — Примерный муж и отец. Кобель!

— Кто кобель? Я?

— Ну а кто? Ещё скажи, ты жену любишь.

— Люблю, — неубедительно подтвердил Матвей.

— Ага, так я и поверила. Да тебе вообще не дано любить. Любить — значит обладать талантом, а тебя боженька этим обделил. С талантами у тебя серьёзные проблемы. Тебе никогда не узнать, что это такое. Ты хоть знаешь, как чувствует себя человек после любви? Как после пожара. Из-за таких, как ты, можно на всю жизнь стать инвалидом любви, потому что твоя дешёвая любовь может всё разрушить и сжечь. Любовь к тебе можно сравнить с болезненной привязанностью. И с какого перепуга бабы на тебя ведутся? Чем ты их подкупаешь? Ведь они любят тебя слишком самоотверженно, в буквальном смысле слова. Мы, женщины, хотим иметь прочный эмоциональный причал, но, увы, это счастливая редкость случается далеко не у каждой. Если сегодня есть любимый человек, то нет гарантии, останется ли он завтра. С тобой одни неприятности! Ты не можешь подарить любовь. Ты можешь всучить нездоровую патологическую привязанность. Любовь не должна напоминать зависимость от алкоголя, никотина или наркотиков. Но в отношениях с тобой она именно это и напоминает.

— Что ты можешь обо мне знать? У тебя у самой рыльце в пушку. Ты сама-то замуж по расчету вышла. Ты хоть в курсе, что такое настоящая любовь? Ни хрена не верю!

— В курсе. Проходила. И та любовь была фальшивой. Видимо, моя очередь на раздачу настоящей любви ещё не подошла. В душе рождается слишком много противоречивых чувств. Временами я всё же склоняюсь к мысли, что любовь — это эйфория, а эйфория всегда временна. Жаль, что наступает момент, когда она проходит. Всё становится рутинным и обыденным. Нет дрожи в коленях, сумасшедшей страсти и счастливых глаз. Ничего нет. Любовь нас родила, она же нас и убивает. Кого-то теплом, а кого-то болью. У всех по-разному. Она то возносит до небес, то кидает в страшную пропасть. Для кого-то это волшебное интересное чувство, а кто-то очень боится любви. Оно кого-то испепеляет, кого-то согревает, а кого-то уничтожает. Любовь выжигает дотла. Я испытала её с огромными потерями для себя. Я жила любовью, и тогда она была смыслом всей моей жизни. Это были незабываемые ощущения. Боль, мука, страсть и испепеляющая радость. Мне было слишком больно и тяжело справиться с этим чувством. Я поняла: если не предаём мы, то предают нас.

Матвей почесал затылок.

— Знаешь, Яна, я тут подумал… Я, наверное, поеду. В следующий раз к твоему мужу загляну. Ты меня пригласила не в самый лучший момент.

— Хочешь меня сейчас бросить? Ещё раз?! — Я чуть не заплакала. — Да что ж у тебя за привычка бросать женщину в самую трудную минуту, спасая свою шкуру?! У меня Джека убили. Как я здесь одна буду?

На лице Матвея появилось недоумение.

— Послушай, а ты мне кто? С какого перепуга я из-за тебя своей жизнью рисковать должен?

— Можно подумать, ты бы рискнул жизнью из-за близкого человека, — усмехнулась я.

— За близкого бы рискнул.

— Не ври. В твоём понимании близкий человек — ты сам. И тебе твоя шкура намного дороже. Других близких людей для тебя не существует!

— Послушай, может, хватит…

— Я тебе заплачу, — неожиданно предложила я. — Я тебе заплачу за два ремонта машины, только не оставляй меня одну.