Враги продолжали обстрел практически без остановок. Они не давали русским ни единого шанса поднять голову. Если бы сержант или прапорщик отважились на последнее, их бы ожидала неминуемая смерть. Такое положение вещей их не устраивало.

Десантники отползли назад и скрылись внутри рубки. Там было более безопасно. И там имелась возможность хотя бы коротко обсудить их дальнейшие действия. Вдруг Владимир заметил, что боковая часть рубки отвалилась. По какой причине это произошло, было непонятно. Однако в том месте во льду виднелось приличных размеров отверстие. Александр измерил взглядом помещение. Пули снаружи сюда не долетали. Напарники встали во весь рост. Сержант заглянул в отверстие. Оно давало неважный обзор, но все же через него можно было увидеть стреляющих американцев. Контрактник засмеялся в ладонь и предложил товарищу самому убедиться в трагикомичности открывшейся перспективы. Тот тоже повеселел.

Локис не стал больше терять времени. Он поднял свой автомат и прицелился через отверстие во льду. После этого он выстрелил три раза. Пули двигались по касательной и всего лишь слегка задели цели. Но тем не менее им удалось пробить мягкие ткани на ягодицах трех морских пехотинцев. Те громко заохали и прекратили стрельбу.

Саня снова не сдержался от смеха и шутливого комментария:

– Теперь-то уж точно никто не скажет, что старший сержант Локис стрелял америкосам в спину. Он им чуть пониже спины стрелял.

– Ага, только не понимаю, чего они разохались? Рана ведь плевая.

Перестрелка на этом фактически и завершилась. Боеприпасы у десантников были на исходе. Морпехи выждали некоторое время. Вероятно, они осматривали и перевязывали свои раны. Но вскоре раздался звучный голос капрала Джонсона:

– Эй, парни! Мы знаем, что патроны у вас на исходе. А может быть, даже и закончились уже. Сопротивление бесполезно. Мы предлагаем вам немедленно сдаться в плен. Тогда вы можете рассчитывать на безопасность. В случае вашего отказа мы начинаем штурм. И уж тогда вам мало не покажется. Вам пять минут на размышление. Время пошло.

Русские переглянулись. Нужно было что-то предпринимать. Но что? Они решили немного потянуть время.

– Погоди пугать, янки, – отозвался Володя. – Начать штурм ты всегда успеешь. Ты сначала скажи, что нас ждет в случае нашего согласия. А то сразу угрозы да угрозы. Может быть, есть другой выход из ситуации?

– Ну, наконец-то я слышу голос здравомыслящего человека, – обрадовался Джонсон. – Вы правильно рассуждаете. Мы предлагаем вам всем добровольно перебраться на борт подводной лодки. Все ваши права будут соблюдены. Вы не будете считаться военнопленными. Вы, как хорошо подготовленные в военном деле специалисты, сможете продолжить свою службу в одном из спецподразделений наших вооруженных сил. За сохранение молчания обо всем, что здесь происходило, вам будет гарантировано щедрое денежное вознаграждение. С этими деньгами вы сможете начать вполне безбедную жизнь в Соединенных Штатах. Вы станете по-настоящему свободными людьми. Так что не нужно колебаться. Принимайте наши условия и живите счастливо.

Галченков напряженно слушал обещания американца.

– Смотри, как капрал соловьем заливается, – прошептал он товарищу. – И банку варенья, и корзину печенья, и забрать в свое буржуинство обещает.

– Это у него работа такая, – ухмыльнулся тот в ответ напарнику, а затем крикнул, обращаясь к Джонсону: – Капрал, дайте нам обещанные пять минут! Нам нужно посовещаться. У нас есть некоторые сомнения.

– Отбросьте все ваши сомнения! Правительство США, на которое мы работаем, обещаний на ветер не бросает. Но если вы действительно хотите посовещаться, то пожалуйста. Я уверен, что здравый смысл возобладает и вы не откажетесь от нашего предложения.

– Спасибо, капрал. Через пять минут мы сообщим вам о нашем окончательном решении! – прокричал сержант и сразу же перешел на шепот, обращаясь к прапорщику.

Они разговаривали так тихо, что расслышать их даже изблизи было очень трудно. Никитенко недоуменно смотрел на них. Из их разговора он не сумел понять ни одного слова. Лишь по выразительному жестикулированию можно было догадаться, что десантники спорили. Суть спора для него оставалась загадкой. Но связист надеялся на то, что они примут решение сдаться американцам. Тем не менее он соблюдал тишину и не пытался издавать никаких звуков. Предупреждение прапорщика о варианте расходования последнего патрона действовало безотказно.

Шли последние секунды, за которыми должен был последовать ответ русских десантников на предложение американских морских пехотинцев. Капрал Джонсон был готов дать своим людям команду к началу штурма остатков рубки мотобота. Раненого солдата успели перевязать.

Командир следил по часам. Он собирался громогласно объявить об истечении времени. Однако внезапно со стороны рубки послышался какой-то странный шум. Сначала капрал подумал, что русские пытаются скрыться через некий потайной ход. Затем стало ясно, что предположение оказалось неверным. Шум продолжался. Он был достаточно своеобразным. Морпехи разом сообразили, что в рубке происходит то ли драка, то ли борьба. Шум то и дело перемежался приглушенными возгласами. Не зная русского языка, американцы угадывали в них крепкие ругательства.

– Эй, парни! – не вытерпел Джонсон. – Что за чертово дерьмо там у вас творится? Время вышло. Вам пора дать ответ.

– Да погоди ты, янки, – прозвучал в ответ голос Галченкова. – Сейчас будет тебе ответ. И он явно придется тебе по нраву.

– Хватит! – несколько раздраженно отреагировал капрал. – Мне надоели ваши игры. Мы немедленно начинаем штурм. Вы сами этого хотели.

– Не надо штурма! Мы выходим, – объявил прапорщик.

Джонсон кивнул своим людям, чтобы те держали оружие наготове.

Со стороны рубки первым появился мужчина, в котором американцы распознали второго русского десантника. Он шел со связанными за спиной руками. Под прицелом автомата его вел первый русский. Вслед за ними ступал еще один человек. Судя по описанию, он вполне походил на агента американской разведки Дмитрия Никитенко. За исключением роста и особенностей телосложения данная тройка выглядела примерно одинаково. Все были одеты в меховые куртки с капюшонами. У каждого имелись специальные очки, защищавшие от ветра. Лица россиян были небриты. Их брови и щеки покрывал иней.

Капрал немного опешил от неожиданности. Его люди пребывали в схожем состоянии и не знали, как реагировать на происходящее.

– Стойте на месте, – приказал тройке Джонсон.

Когда те остановились, он спросил:

– Что, черт побери, происходит?

– Сержант не хотел поддаться на уговоры. Пришлось его обезоружить и связать, – не замедлил с ответом прапорщик.

Конвоируемый тем временем попытался дернуться и буркнул что-то абсолютно невнятное. Реакция со стороны Галченкова не заставила себя долго ждать. Он резко поднял автомат и ударил связанного прикладом по голове. Ноги у того моментально подкосились. Оглушенный ударом, он упал на колени. Помотав головой, он повалился без сознания лицом в снег.