– В общем, я все сказал! К убийствам не имею ни малейшего отношения. И более того, лично проверю, были ли таковые. Что-то у меня есть подозрения, что наша дорогая Мадленочка все это выдумала, чтобы и на сей раз сделать вид, что трудности помешали собрать ей полную кассу! А вы, дорогая девушка, активно ей в этом помогаете!

И, высказавшись, Виктор бросил трубку, даже забыв мяукнуть напоследок!

Некоторое время Мариша осмысливала то, что ей довелось услышать от Виктора. А потом обратилась к Мадлен:

– По-моему, Виктор не поверил в то, что у нас тут два трупа.

– Да?

Мадлен выглядела грустной и какой-то подавленной.

– С Виктором в последнее время становится все трудней и трудней находить общий язык. Впрочем, мы с ним всегда недолюбливали друг друга. Виктор был сначала человеком моего мужа, а потом стал держать сторону Семена Моисеевича. Вот с ним они прекрасно ладили. Семен Моисеевич умел добиваться от Виктора исполнений его обязательств. Хотя и тогда Виктор мог начудить. Но теперь… Теперь вовсе некому его сдерживать, и он пустился во все тяжкие.

– Виктор – наркоман?

– Увы, да. И с ним это уже давно. Уж не знаю, на чем он там сидит, но денег ему катастрофически не хватает. Их и впрямь стало меньше. Но сейчас же такие времена, всем трудно. Нужно просто немного туже затянуть пояс и переждать.

– Вы говорили ему то же, что и мне сейчас?

– Много раз! Но Виктор ничего не хочет слышать. Ему нужны деньги на наркотики. И ему плевать, что происходит вокруг нас.

Но тут Мадлен отвлек Гоша. Он, Борис и охранники как раз обсуждали, что делать с телом. Предложения поступали самые разные. И от некоторых из них у Мариши откровенно побежал мороз по коже.

– Оставить ее тут до конца рейса.

– Выкинуть тело за борт!

– Расчленить и разложить в разных частях судна.

– Избавиться от тела, пустив его по волнам на надувных кругах!

В общем, ничего дельного предложено не было. И тогда слово взяла Мадлен.

– Разумеется, никого расчленять и топить мы не станем! – твердо произнесла она. – Но и оставить тело тут мы тоже не можем. Обязательно пойдет запах и…

– И что же нам делать?

– Отнести тело наверх и оставить где-нибудь на палубе. Сейчас ночь. Нас никто не заметит.

– А если все-таки вдруг?..

– Мы вполне сможем представить дело так, словно девушка перебрала лишнего и поэтому не в состоянии идти сама.

И так как ни одного более разумного и здравого предложения не последовало, было решено принять план Мадлен.

– Чего уж там. Где один труп, там и другой. Конечно, это неизбежно привлечет внимание следователя к личности Изольды. Но будем надеяться, что она станет молчать насчет нас.

– Просто так никто молчать не будет, – нахмурился Гоша. – Надо ей что-то пообещать. Она ведь игрок?

– И заядлый!

– Ну, пообещайте ей какую-нибудь поблажку. Подарок от казино в размере ста тысяч!

– Не слишком ли жирно?

– Чего ты боишься, Мадлен? – усмехнулся Гоша. – Эти деньги все равно вернутся к нам. Изольда не сможет прожить без игры. Она придет снова и принесет нам эти деньги!

Мадлен признала правоту слов Гоши. А сама Мариша сделала кое-какие выводы. Гоша – далеко не дурак, хоть таковым и прикидывается. Мадлен – довольно прижимистая дамочка. И вообще, похоже, казино под управлением наркомана, драчуна и старой ветреницы переживает далеко не самые свои лучшие времена. Да еще государство решило так некстати бороться с азартными играми в стране. Возможно, будь у руля по-прежнему старый Семен Моисеевич, казино «Четыре Туза» и пережило бы этот период. Но сейчас дело катилось к полному краху и закрытию игрового клуба.

И все же Мариша не удержалась и спросила у Мадлен:

– Скажите, а Большая игра, что же все-таки это такое?

Ей показалось или Мадлен действительно вздрогнула? И Мариша повторила:

– Большая игра, вы про нее слышали?

Да, мадам вздрогнула. Теперь у Мариши не было в этом никаких сомнений. Мадлен знала что-то такое про эту Большую игру, что пугало не только ее, но и ее компаньонов.

– Большая игра… Кто вам рассказал про нее, душенька?

– Да вы сами. Упомянули ее несколько раз. И еще Василий.

– А что Василий?

Мадлен усиленно прикидывалась дурочкой, что еще сильней убеждало Маришу, она на правильном пути!

– Василий тоже говорил про Большую игру.

– Что?

– Сказал, что его жена приглашена участвовать в ней. Я тогда подумала, что он имеет в виду казино, но теперь… Ой, а что это с вами?

– Что?

Теперь Мадлен побледнела вполне основательно. Это уже случалось с ней и прежде, но тогда был повод – свежий труп. А теперь что произошло? Мариша видела, что новость буквально потрясла Мадлен. И решила: нужно дожимать бабушку.

– Василий сказал, что его жена была приглашена принять участие в Большой игре. Что это такое?

Несмотря на бледность и испарину – капли пота проступили даже сквозь наложенный тональный крем и пудру, – Мадлен слушала Маришу очень внимательно, пристально глядя на нее. Но на вопрос снова не пожелала ответить. Вместо этого она требовательно схватила Маришу за руку и спросила у нее:

– Что еще говорил этот пьянчуга?

– Зачем вы так про Василия? Он мертв, и он…

– Что еще он говорил?!

Мадлен почти взвизгнула. И Мариша испуганно отшатнулась от женщины. Какая же она, оказывается, страшная! Кости проступили из-под сухой пергаментной кожи, которую уже были не в силах омолодить никакие процедуры. Кожа устала от многочисленных пыток, которым ее подвергали ранее. Мадлен было много лет. Куда больше, чем сначала подумала Мариша. Сейчас она была сильно напугана и забыла про необходимость скрывать свой возраст за обаятельной улыбкой – ровным оскалом фарфоровых зубов.

– Ничего больше Василий мне не сказал. Просто упомянул про Большую игру, вот и все.

– Большая игра, Большая игра… Кто же ее затеял, хотела бы я знать?

Эти слова Мадлен произнесла, словно бы размышляя.

– Что такое эта Большая игра?

И наконец Мадлен соизволила ей ответить. Она вновь заулыбалась, засверкала зубами, глаза ее заискрились. Одним словом, начала играть. И у Мариши тут же сложилось четкое ощущение, что Мадлен собирается ей солгать.

– Большая игра, девочка – это изобретение нашего дорогого и безмерно уважаемого Семена Моисеевича. На моей памяти она проводилась лишь однажды. В тот год у нас было очень тяжелое положение. Прямо-таки критическое. На нас наехали сразу две группировки, которые хотели стать нашими хозяевами. Мы все были уверены, что придется идти к ним на поклон. Но тут Семен Моисеевич объявил начало Большой игры. И к тому времени, когда она закончилась, никто из бандитов нас больше не потревожил.