– Сегодня я не могу остаться надолго, – сказала она, пока он губами скользил по ее шее.

– Тогда пойдем в дом.

– Не думаю, что мне следует туда идти. Я не могу позволить себе уснуть. На завтрашнее утро у меня запланировано много разных дел.

«Я многим рискую». Вот на что она намекала, как будто ему требовались эти постоянные напоминания. Хотя, возможно, и были нужны, так как Лэнгфорду уже начинало казаться, что она полностью принадлежит ему.

– Ну, тогда останемся здесь, если хочешь. Сегодня очень теплая ночь.

– Да, здесь хорошо. Я чувствую аромат цветов.

Единственный приятный аромат, который чувствовал герцог, тот, что доносился от нее – такой знакомый ему теперь.

– Как ты добралась сюда?

– Пришла пешком.

Да, вот об этом ему прежде всего следовало позаботиться. Как недостойно с его стороны забыть о такой важной вещи. Вряд ли в столь поздний час за ней следовал Винсент или какой-то другой лакей. Его приказ подразумевал лишь охрану Аманды по дороге в дом леди Фарнсуорт и обратно.

Он представил, что по пути к нему Аманду мог остановить констебль, приняв позднюю прохожую за проститутку.

– Я отвезу тебя домой. Ты не можешь ходить одна по ночному городу. Я куплю тебе экипаж и пару лошадей и найму кучера с лакеем.

Страттон был прав. Со временем возникает необходимость во все большем количестве различных трат.

– Я бы предпочла обойтись без этого.

– Тогда я найму кеб. Не возражай. Либо ты соглашаешься на это, либо я отдаю тебе один из моих экипажей.

Аманда усмехнулась.

– Один из моих экипажей. Иногда я забываю, кто ты и где работаешь. Как удивительно, что мы здесь вдвоем, я и ты.

Она провела рукой по его лицу, всматриваясь в него в темноте:

– Я могу забыть, кто ты и откуда, но я никогда не забуду тебя. До последней минуты жизни я буду хранить воспоминания о тебе.

– О, таких воспоминаний будет намного больше. – Он поцеловал ее со всей силой страсти, которая накопилась в нем. Ее ответ показал, что время разговоров закончилось.

Легкий ветерок овевал их тела, закружившиеся в вихре страсти.

Неизмеримое счастье переживал он. И в этом состояло главное отличие между ними. Он смутно почувствовал это, когда расстегивал ее платье. Под платьем у нее был только короткий корсет, и ее груди поднимались над ним, скрытые одной лишь сорочкой. Она сама сбросила сорочку. Он приподнял ее бедра и кончиком языка коснулся груди. Аманда импульсивно сжала бедра от вожделения. Она схватилась за одну из каменных опор беседки и своими стонами и вздохами побудила его к действию.

Аманда удерживала юбки одной рукой, другой держалась за опору беседки, а Габриэль поднял девушку выше, так чтобы ноги были по обе стороны от него, он ласкал ее лобок, затем ввел пальцы внутрь. Она опустила голову и вскрикнула от восторга. Он продолжал, пока она не задрожала и ее наслаждение не достигло предела. Тогда он опустил ее так, чтобы руками удерживая ягодицы, целовать те места, которые только что ласкал пальцами.

И тут им овладело дикое желание. Он продолжал до тех пор, пока она не застонала от очередной волны удовольствия.

Она упала на колени рядом с ним. Ее руки скользили по его гульфику, стараясь освободить восставшую плоть. Он помог ей справиться с этой задачей. Она немного приподнялась, затем резко опустилась, и они соединились.

Схватив его за плечи, она задвигалась с неистовой энергией, извиваясь и подпрыгивая, вызывая невероятные ощущения, и еще более острое желание. Он схватил ее за бедра, надавил еще глубже. Сознание Габриэля затуманилось, и потребность в завершении пронзила его. Ее все нараставшие крики звучали над ним, и чувственная волна потрясла его до самых основ.

Аманда, прижавшись к груди Габриэля, пребывала в сладостном оцепенении, и переживала незнакомые ей раньше умиротворение и восторг.

– Я снял дом, в котором мы сможем встретиться в следующий раз. – Его слова, произнесенные у самого уха, напомнили ей, что этот восторг не может продолжаться вечно.

Она спрятала лицо у него на груди и проглотила комок, застрявший в горле. Он думал, что теперь знает, кто она, но он не знал. С ее стороны было большой ошибкой прийти сюда сегодня. Но влечение оказалось сильнее, чем необходимость поступить правильно.

«Только еще один раз», – говорила она себе. И вот она здесь и вновь задается тем же вопросом: возможна ли еще одна встреча? И всякий раз она будет обманывать его все больше и больше.

Что дочь должна женщине, родившей ее? Всю прошедшую ночь она размышляла над этим вопросом, ужасаясь собственной безнравственности, но пытаясь честно разобраться с тем, что она ставит на карту, пытаясь спасти мать, ту самую мать, которая бросила ее. Должна ли она пожертвовать собственной жизнью ради нее? Своей возможностью жить в раю с человеком, который по каким-то непонятным причинам так страстно желает ее?

Она так и не нашла ответов, лишь поняла, что стала слишком поздно задаваться подобными вопросами. Она не может быть с ним полностью честной, потому что использовала его в своих преступлениях.

Аманда села и взглянула в лицо Габриэлю.

– Следующего раза не будет. Я не могу сделать то, что ты просишь. Я окажусь полностью зависимой от тебя. И у таких отношений нет будущего. Они существуют короткий срок и быстро проходят. Страдающей стороной в конечном итоге буду я.

Он сжал ее голову руками и заглянул в глаза.

– Обещаю позаботиться о тебе. Я никогда не брошу тебя в нищете и поругании. И не надо думать, что наши отношения когда-нибудь закончатся. Уверен: они не изживут себя никогда.

Если не в нищете, то в поругании наверняка.

Однако как же ей хотелось верить его словам, даже клятве в вечной верности. Но это наивно!

– Тебе давно пора жениться. Неужели ты считаешь возможным иметь одновременно жену и любовницу?

– Такое бывает.

– Но не со мной. – Она стала застегивать платье. – Я многое узнала о твоих связях с женщинами. Насколько они скандальны. Связях с богатыми дамами. Светскими красавицами. Все говорят, что ты дьявольский соблазнитель, но твои увлечения длятся недолго. Тебе легко воспылать страстью и столь же легко бросить любовницу. Будет ужасно, если тебе через девять месяцев придется откупаться от меня, когда ты найдешь новый предмет обожания. А твои нынешние обещания служат всего лишь достижению сиюминутных целей.

Она соскользнула с его колен и оправила юбки. Он протянул к ней руки и вновь привлек к себе.

– Неужели ты способна так легко расстаться со мной? С тем редкостным наслаждением, которое мы разделяем? Возможно, ты слишком неопытна, чтобы это оценить, но я-то понимаю все прекрасно.

У нее сердце разрывалось, когда она слышала его слова о наслаждении. Решимость начала покидать ее, стоило ему взглянуть ей в глаза.