– Ты имеешь в виду Андрея Павловича?

– Не только. Хотя именно он должен сыграть решающую роль в выборе Сергея. Андрей Павлович удивительный человек, правдивый, добрый, а главное – он отлично чувствует текущий момент. Он создает вокруг себя невидимое поле добра и творческого настроения, как мне однажды сказал о нем Алексей. Так что и твой Сергей поймет, что Андрей Павлович серьезно заинтересован в его дальнейшей судьбе.

– Ты думаешь, Сергей согласится?

– Может, не сегодня, не сразу, но он придет к правильному решению.

– Ну что, женщины, любимые женщины, просим присоединиться к нам. Я уже чай приготовил, – сказал Алексей, заходя в комнату. – И к чаю все поставил.

Люба сразу заметила, что Сергей повеселел. Он взглянул на жену, и его глаза блеснули огоньком, который прежде всегда горел в его глазах, когда он смотрел на нее. У Любы отлегло от сердца. Значит, это была не напрасная встреча!

Они еще посидели, поговорили. Заплакал Максим, и Сергей ушел к сыну, а уже через несколько минут вышел с ним к сидевшим на столом.

– Вот ради таких, как ваш Максим, стоит жить и работать.

– Да, Андрей Павлович, ради сына и дочери Марины я готов на все.

Они еще посидели, попили чаю, и Сергей с Любой засобирались домой. Мужчины обменялись рукопожатиями, а женщинам Сергей поцеловал руки.

– Значит, денька через три я жду вас у себя, и мы продолжим разговор, – напомнил на прощание Андрей Павлович и после их ухода сказал: – Хороший человек Сергей, но нынешнее положение в стране ломает многих, особенно тех, кто раньше с полной отдачей работал на благо государства. Именно эти люди оказались не у дел, и им очень трудно найти себя. Раньше за них все решали свыше, оставалось только добросовестно исполнять свои обязанности. Но я думаю, что он примет мое предложение.

– На первых порах мы им поможем, правда, Алексей?

– А как иначе? Нам с Галиной тоже в свое время помогали и Люба, и Владимир, брат Сергея… А главное, вы нас поддержали, Андрей Павлович.

– Да, Алексей, в одиночку не всегда можно достичь задуманного. Но мир не без добрых людей. Но где же Надя? Нам тоже пора.

– Да, дети задерживаются. Они не замечают времени, им хорошо вместе. Одно слово, молодость! – сказала Галина.

– Они отпросились до одиннадцати, а сейчас только половина, так что скоро придут, – успокоил ее Алексей.

Действительно, через полчаса все вернулись домой, и Андрей Павлович с Надей ушли.

– Ужинать будете?

– Нет, мама, мы в парке ели мороженое и пили коктейли. Да и кто на ночь ест?

– Ну, день прошел, пора спать!

Дети разошлись по своим комнатам. Зоя Ивановна уже давно, извинившись, ушла к себе. Она всегда ложилась рано – возраст уже не тот, да и силы тоже.

Поздно вечером Галина заглянула к ней, увидела, что Зоя Ивановна спит, тихонько прикрыла дверь и пошла в спальню. Алексей уже крепко спал. Она посмотрела на него с нежностью. «Видно, переволновался за Любу и Сергея, а теперь расслабился и заснул. Он ведь тоже очень устает за неделю, как и я».

И она осторожно, чтобы не потревожить его, легла рядом.

Утром все разбежались: дети – на учебу, а Галина и Алексей – на работу. Зоя Ивановна осталась одна на целый день. Галина постоянно была на работе, рано уходила и возвращалась, когда вся семья, кроме Алексея, была уже в сборе. Он тоже приходил поздно, обычно после Галины: асфальтобетонный завод находился за чертой города, и на дорогу уходило около часа времени. Галина могла иногда пройтись пешком, вот и сегодня она шла на работу, обдумывая план дня. Воздух был свежим, без загазованности, которая появляется чуть позже, ближе к девяти утра.

Последнее время остро встал вопрос утилизации, городская свалка за вывоз отходов производства требовала оплату вперед. Галина прямо с утра назначила встречу с завхозом комбината, ей хотелось обговорить происходящее с ним. Ветер обдувал лицо, и это прикосновение было приятно. Но Галину волновал и другой, не менее важный вопрос: она задумала часть прибыли дать в долг Любе с Сергеем, но сначала следовало посоветоваться с Арсением Матвеевичем.

Последнее время они встречались редко. Он полностью доверял Галине и практически не вмешивался в производственный процесс. Мебель поставлялась в его магазины людьми, которые отвечали за эту сторону дела и были проверены не одним годом работы, так что на них вполне можно было положиться. Но Галине Арсения Матвеевича не хватало. Ей хотелось обсудить с ним вопросы, касающиеся совместного производства, однако она понимала, что у него есть и своя работа. Последнее время она заметила, что он и звонить стал реже.

У Арсения Матвеевича были на то свои причины. Его влекло к Галине, но он прекрасно понимал, что между ними ничего быть не может: она не из тех женщин, которые заводят романы на стороне, а давить он не привык. «Почему она встретилась на моем пути, когда была уже замужем за человеком, которого, видимо, любит по-настоящему!» Он теперь стал чаще оставаться дома вечерами, его уже не тянуло ни в рестораны, ни на рыбалку и прочие увеселения. Арсений Матвеевич прекрасно понимал, что Галина не красавица, но было в ней что-то, чего он прежде не встречал в женщинах, с которыми с удовольствием проводил время. Он не знал, да ему и не хотелось знать, любят ли они его, ему просто было с ними хорошо. Он многим мог понравиться лишь только потому, что был богат и щедр. Его чувства к жене давно остыли, хотя она была на порядок и умнее и красивее многих женщин, с которыми он проводил время. Как же ей, наверное, было обидно, когда он не приезжал домой, решив провести ночь с очередной пассией. А ведь когда-то он любил свою Наташку и долго добивался ее… При этом у него никогда не было желания уйти от жены. Он понимал, что она ему по-прежнему дорога.

С Галиной все было иначе.

Арсений Матвеевич оказался во власти запоздалой любви. Если бы он был моложе, то применил бы какие-нибудь методы и способы, чтобы быть с Галиной, но сейчас он прекрасно понимал – и именно потому, что полюбил! – что нельзя причинять любимой женщине боль разлуки с мужем и детьми. Ведь даже легкий флирт оставляет свой отпечаток на семейных отношениях, а Галина из тех женщин, у которых семья на первом месте. И он ограничил свой круг общения, не желая лишний раз ее видеть. Наталья Владимировна была удивлена такой переменой, но объясняла это критическим моментом в жизни мужа.

Сидя у себя в кабинете, Арсений Матвеевич машинально перелистывал документы, которые принесла на подпись секретарь Нонна Станиславовна. Она в растерянности стояла у стола, не зная, как поступить: просто уйти или напомнить, для чего она принесла эти бумаги.

В это время зазвонил телефон.

– Алло! Галя, это вы?

Секретарь сразу заметила резкую перемену в шефе: Арсений Матвеевич словно загорелся изнутри, а голос его стал нежным и приятным.

– Галочка, я слушаю. Конечно, через полчаса я буду у вас. – Он подписал документы и, отдавая их Нонне Станиславовне, с улыбкой сказал: – Я убежал, у меня важная встреча.