и местное население — московское правительство, надеясь на мирный договор с Крымом, не посылало на юг полки. Русское войско готовилось к походу на Смоленск. Дальнейшие события показали, что эта надежда не оправдалась. В самый разгар похода (1632–1634 гг.) крымский хан нанес Русскому государству два удара в спину, серьезно повлиявших на исход всей войны.

Если нападения 1631 г. были предприняты ногайцами и отдельными крымскими мурзами, то вторжения 1632 г. были организованы с согласия самого хана и гораздо большими силами, чем раньше. Наступление ордынцев нарастало постепенно. В мае — июне на южных рубежах появились отдельные отряды татар, действия которых мало отличались от обычных грабительских набегов. Однако в июле, по показаниям «языков», взятых в плен пограничной стражей, «прошло татар в Русь тысяч с 20 и больше». В походе участвовали и турецкие янычары «с огненным боем». Под Ливнами, в Савинской дубраве, произошло первое крупное военное столкновение. Отряд «детей боярских» и казаков встретил орду и после упорного боя отогнал ее; потери татар достигали тысячи человек. Часть татар (до 3 тыс.), встретив решительный отпор, возвратилась из похода, но остальные, разделившись, продолжали грабить курские и белгородские волости. В начале августа 10-тысячная орда подступала к Новосилю, разграбила Новосильский и Мценский уезды. Но увести полон татарам не удалось: смелыми и решительными действиями русские воеводы отбили пленных. Более чем двухтысячные отряды татар воевали в Орловском и других уездах. Только в середине августа главные силы татар отошли в степи. Нападения продолжали отдельные отряды, часто имевшие по нескольку тысяч человек. Широкое наступление татар на южной границе привело к значительной задержке русского похода на Смоленск. Войско для похода было готово еще весной, но военные действия развернулись только в октябре, когда несколько спокойнее стало на юге.

Еще более опасным был поход 1633 г., который крымский хан предпринял в разгар осады Смоленска. Этот поход современники расценивали как «большую войну».

Сначала весной 1633 г. в пограничные области России несколькими большими отрядами (один из которых насчитывал 3400 всадников с тремя мурзами) вторглись ногаи. Затем, в июле, пошли в поход основные силы крымского хана «со многими знаменами и с огненным боем». Татар было примерно 20–30 тыс., т. е. в несколько раз больше, чем насчитывали «украинные» полки. Орда перешла реку Быструю Сосну и, выделив полутысячный отряд для осады Ливен, двинулась дальше на север. Два раза татары подходили к Туле, но успеха не имели. Тогда, обойдя город, по серпуховской дороге достигли Оки. Большие татарские рати приступали к Серпухову, Кашире, Веневу. Под Рязань и в соседние уезды татарскими военачальниками было отправлено 8-тысячное войско. В начале августа «многими силами», «жестокими приступами» враг штурмовал город Пронск, но не сумел его взять. Окрестности города были жестоко опустошены. В результате этого похода немалая часть Русского государства — все южные уезды — была разорена. Множество людей погибло. Только в Рязанском уезде было взято в плен 1350 человек.

Поход татар оказал непосредственное влияние на военные действия под Смоленском. В армии воеводы Шеина, осаждавшей Смоленск, было много дворян и «детей боярских» из южных уездов, которые при известиях о «татарском разорении» массами уходили в свои земли. Московское правительство прямо заявляло, что когда татары «украинные города многие повоевали и пожгли и в полон многих людей взяли», то «дворяне и дети боярские украинных городов, видя татарскую войну, что у многих поместья и вотчины повоевали, и матери и жены и дети в плен взяты, из-под Смоленска разъехались, а остались под Смоленском с боярином и воеводою немногие люди». Литовский гетман Радзивилл цинично заявлял: «Не спорю, как это по-богословски, хороню ли поганцев напускать на христиан, но по земной политике вышло это очень хорошо!». Польский король отблагодарил крымского хана за помощь. В 1634 г. в Крым была послана им казна «за московскую войну» на 20 телегах. В Крым было приведено из походов более 8 тыс. русских пленных, продажа которых пополнила ханскую казну. Хан не постеснялся потребовать и «поминки» от московского правительства за временное прекращение своих нападений.

События на южной границе показывали, что никакими мирными договорами с крымским ханом, никакими «поминками» и дипломатическими расчетами нельзя обезопасить пограничные области от татарских вторжений. Поэтому с 1635 г. московское правительство начало грандиозные по своим масштабам оборонительные работы на засечной черте.

Глава 17.

Белгородская засечная черта

При создании новой линии обороны вдоль южной границы московское правительство учитывало основные направления походов степняков на русские «украины». Крымские татары в основном «наезжали» по Изюмскому и Калмиусскому шляхам, которые проходили между Доном и Северским Донцом, ногаи — восточнее, по Ногайскому шляху. Особенно опасен был Ногайский шлях, который вел в густонаселенные рязанские, ряжские, шацкие, мещерские и мордовские места. Именно на трех этих направлениях и было начато строительство новых и укрепление уже существующих городов. В течение 30-х годов XVII в. было построено 10 новых городов. Ногайский шлях прикрывали крепости Козлова, Тамбова, Верхней и Нижней Ломовы; Изюмский и Калмиусский шляхи — Усерд, Яблонов, Короча, Чернавск, Ефремов. Далеко вперед, за линию остальных городов, был выдвинут Чугуев. Заново были отстроены укрепления Орла, прикрывавшего дорогу в «заоцкие» уезды. Одновременно проводились интенсивные работы по возобновлению старой засечной черты, проходившей в районе Белева, Одоева, Тулы, Венева.

Строительство новой засечной черты было сопряжено с большими трудностями. Оно проходило в условиях непрекращающихся татарских набегов. Новые города ставились в большинстве своем на пустом месте, и очень остро стоял вопрос об их заселении. Правительство или «сводило» в новые города служилых людей из других городов, или призывало «вольных и охочих людей» для заселения степной «украины». При этом приходилось думать, чтобы «старых городов не запустошить». Ценой больших усилий это удалось сделать. Новые города быстро заселялись служилыми людьми. Так, в Козлове в 1636 г. предполагалось поселить 590 человек, а фактически «записалось в службу» 853 человека. В 1638 г. в Козлове было уже более 1300 служилых людей, а в 1645 г. — 2276. На окраины призывались «дети боярские и стрельцы, и казаки, и всякие служилые люди», которые в свое время покинули службу и «живут во крестьянах за разными помещиками и вотчинниками и за монастырями». Было принято постановление о «заказных городах», которым в южных уездах ограничивалось феодальное землевладение.

Энергичные меры по укреплению южной границы привели к перелому в московско-крымских отношениях. Во второй половине 40-х годов даже крупные отряды крымцев и ногаев не могли прорваться внутрь страны. Засечная черта хорошо охраняла пограничное население и постепенно отодвигала линию борьбы все дальше на юг. Белгородская засечная черта продолжала достраиваться и совершенствоваться. В