– Спасибо, что согласились поговорить со мной, миссис Мэйхью, – сказала я, поднимаясь на подкашивающихся ногах.

Когда она встала, я заключила ее в объятия.

– Мне очень, очень жаль.

Больше говорить было нечего. Во всяком случае, пока.

Она взяла мое лицо в ладони и присмотрелась.

– Ты очень похожа на Элизабет. – Казалось, она вела какой-то внутренний спор, но затем все же добавила: – Но я вижу в тебе и его черты. Ты пошла в обоих родителей.

– Вы знали моего отца?

Не так уж и удивительно. Арджента маленький городок.

– Да. Мэтью поселился у местного фермера, неподалеку от нашего дома, – осторожно произнесла она. – Когда он переехал в Ардженту, то начал посещать нашу церковь. Они с Элизабет и Мэри быстро сдружились. Но с Мэри…

Мое дыхание участилось. Я не хотела слышать, боялась ее следующих слов.

– Ну, между Мэтью и Мэри завязалась больше, чем дружба. Франклин считал его не лучше бродяжки, обычным янки, который кочует из города в город и не может остепениться. Думаю, он боялся, что Мэтью заберет нашу Мэри, – она тяжко вздохнула. – И он был прав. Одной ночью, в начале лета, они сбежали, чтобы тайно пожениться, но Франклин догнал их у границы округа. Я до сих пор не знаю, что Франклин тогда сказал Мэтью. – Миссис Мэйхью с трудом сглотнула. – Или что он ему сделал. Но больше я Мэтью не видела.

Она покачала головой, сожаление и боль от потери по-прежнему легко читались на ее морщинистом лице.

– Я боялась, что Мэри умрет от горя. Элизабет навещала ее, приносила небольшие подарки, чтобы взбодрить. Но ничего не помогало. Я надеялась, что Мэтью вернется и они снова попытаются сбежать, – ее голос зазвучал с неожиданной яростью. – Я бы предпочла, чтобы она жила в здравии в другой части страны, чем здесь, как птица со сломанными крыльями в клетке.

Пульс громом отдавался в моих ушах. Мне никогда не приходило в голову, что отец мог любить другую женщину. Его первой любовью была Мэри Ева Мэйхью, а не моя мама. Возможно, в одном я не ошиблась: что история Мэри не закончилась так, как считали ее родители и все жители города.

Что, если Мэри Ева взяла имя, которое придумала для нее мать, сочинила историю о давно умерших родителях и сестре Аврелии – в честь вымышленной подруги детства – и переехала в соседний город, чтобы стать мисс Мэйв Донован?

Моя новая теория по-прежнему была домыслом, но в этой трагической истории присутствовал один неоспоримый факт. Папа зачал ребенка и бросил беременную мать. Знал ли он о положении Мэри до того, как уехал из Ардженты? Или он намеренно покинул ее?

– Честное слово, ты бледная как смерть, – воскликнула миссис Мэйхью. Она исчезла в другой комнате, вернулась через пару секунд с рюмкой янтарного напитка и твердо приказала: – Выпей.

Обжигающее виски и горькие травы привели меня в чувства. Я через силу сделала два глотка, и миссис Мэйхью забрала рюмку из моих безвольных пальцев.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Прости, Верити. Я лишь хотела, чтобы ты узнала историю целиком. Может, это неправильно, но Мэтью был частью жизни Мэри и моей тоже. Я не держу зла на твоего папу. Давно его простила. Подозреваю, у него были… – она нахмурилась, и ее взгляд метнулся к двери, за которую вышел преподобный Мэйхью, – свои причины, чтобы уехать. Сомневаюсь, что он знал о ребенке. Мы с Франклином точно не знали.

– Уверена, он тоже, – прошептала я и понадеялась, что это правда. Ох, зря она забрала виски с травами.

Если Мэйв действительно Мэри Ева, то папина первая любовь по-прежнему жива. И с ней его младшая дочь. У меня в животе возникла тревожная тяжесть. Мисс Пимслер сказала, что посадила нас на поезд в Арканзас потому, что тут когда-то жили наши родители. Возможно, это действительно так, но каковы шансы, что из всего штата мы прибыли в этот конкретный городок по чистой случайности?

– Я слышала, что вскоре после той ужасной зимы Элизабет переехала в Нью-Йорк, – продолжила миссис Мэйхью. – Они с Мэтью были хорошими друзьями, так что я не удивилась новости об их свадьбе. – Она погладила меня по руке. – Я была рада. Они заслуживали шанса на счастливую жизнь.

И они действительно жили счастливо. Какое-то время. Но затем папа начал терять рассудок, а мама целыми днями беспокоилась, что он вытворит дальше и как далеко унесет его безумие.

Миссис Мэйхью грустно улыбнулась.

– Мне жаль, что Мэтью не стало.

Она предположила, что, раз я приехала на сиротском поезде, то мои родители мертвы. Я не стала ее исправлять. В голове не осталось места для каких-либо слов или мыслей, кроме одной: возможно, ее дочь по-прежнему жива.

– Спасибо, – наконец выдавила я, – что рассказали мне историю Мэри, и за добрые слова о родителях. – Потупила взгляд на свои пальцы. – Я бы поняла, если бы вы злились на папу.

– Бог прощает нас, и мы должны прощать. Ничто не убивает душу быстрее, чем горечь и ненависть.

Миссис Мэйхью обняла меня. Жаль, что я ошиблась насчет того, что мама – ее пропавшая дочь. Миссис Мэйхью была бы хорошей бабушкой.

Я попрощалась и вышла наружу.

– Ну что? – спросил Абель, косясь на миссис Мэйхью, наблюдавшую за нами с крыльца.

Я лишь покачала головой.

– Я ошиблась. Моя мама не была их дочерью.

Абель взял меня за руку и помог залезть на повозку.

– Мне жаль, Верити.

Я хотела все ему рассказать, поделиться фактами и подозрениями. Но пока не могла произнесли эти слова вслух.

Когда повозка поднялась на небольшой холм, я оглянулась. Преподобный Мэйхью стоял на краю кладбища за церковью. Сложив руки и склонив голову, он смотрел на маленькое надгробие.

Я наблюдала за ним, пока пастор и кладбище не исчезли из виду, поглощенные шелестящей травой. Если Мэйв действительно Мэри, надеюсь, время смягчило его чувства к дочери. И мне удастся вернуть ее домой.

Я подождала до утра субботы, посудив, что с мисс Мэйв будет легче поговорить у нее дома, чем в школе. Всю неделю я работала не покладая рук, поскольку Хэтти и Большой Том отпустят меня с большей готовностью, если все поручения будут выполнены.

Ни Абель, ни Везерингтоны не спрашивали у меня подробностей разговора с Мэйхью. Они, подобно мухам, жужжали от любопытства, но при этом достаточно уважали мои чувства, чтобы довольствоваться расплывчатым ответом: «Я ошиблась насчет родственников в Ардженте».

Выходной выдался ясным и жарким. После завтрака я попросила Абеля подвезти меня к дому мисс Мэйв. Он высадил меня у коттеджа Либранда и направился в город, чтобы встретиться с Джаспером. «Передавай Лайле привет от меня», – крикнул он через плечо, уезжая на Мерлине.

Вскоре я смогу ему рассказать, что на самом деле приехала повидаться не с Лайлой. А с женщиной, которую я считала Мэри Евой Мэйхью. Возможно, у меня получится воссоединить их семью. Смерть забрала мою мать в могилу, а жестокие терзания больного разума лишили меня и отца – во всяком случае того, каким он был раньше. Мисс Мэйв не обязательно жить без родителей. Трагедию ее грустной истории еще можно переписать.