• 2 плавучих якоря

• 2 топорика

• 2 дождесборника

• 2 черные шариковые ручки

• 1 нейлоновая грузовая сетка

• 1 твердый спасательный круг с внутренним диаметром 40 сантиметров и внешним – 80 сантиметров, с закрепленным линем

• 1 большой охотничий нож с массивной рукояткой и заостренным концом; лезвие с одной стороны острое, с другой – зубчатое; привязан длинным шнуром к кольцу внутри ящика

• 1 швейный комплект с прямыми и кривыми иглами и мотком белых ниток

• 1 комплект первой помощи в водонепроницаемой пластмассовой коробке

• 1 сигнальное зеркало

• 1 пачка китайских сигарет с фильтром

• 1 большая плитка черного шоколада

• 1 руководство по спасению на море

• 1 компас

• 1 блокнот из 98 страниц в линейку

• 1 мальчуган с полным комплектом легкой одежды без ботинка

• 1 пятнистая гиена

• 1 бенгальский тигр

• 1 спасательная шлюпка

• 1 Бог

Я съел четверть большой плитки шоколада. Осмотрел один дождесборник. Он смахивал на вывернутый зонт с большим водосборным мешком и соединительной резиновой трубкой.

Я скрестил руки на спасательном круге, который так и висел у меня на поясе, опустил голову и заснул мертвым сном.

Я проспал все утро. А проснулся от чувства тревоги. Наевшись, напившись вдосталь и как следует отдохнув, я не только окреп и вернулся к жизни, но и ясно осознал, в сколь отчаянном положении оказался. Я очнулся в действительности, ознаменованной присутствием Ричарда Паркера. В шлюпке был тигр. В это верилось с трудом, но я знал – поверить все-таки придется. А значит, придется как-то спасаться.

Я хотел было прыгнуть за борт и уплыть куда глаза глядят, только не смог пошевелиться. До ближайшего берега были сотни, а то и тысячи миль. Такое расстояние мне ни в жизнь не одолеть, даже со спасательным кругом. Что я буду есть? Что буду пить? Как буду отбиваться от акул? Чем буду согреваться? Да и почем я знаю, куда плыть? На этот счет у меня не оставалось ни тени сомнения: бросить шлюпку означало обречь себя на верную гибель. А что будет, останься я на борту? Он подкрадется ко мне по-кошачьи – бесшумно. И вопьется в горло своими клычищами, я и глазом не успею моргнуть. Даже пикнуть не успею. Жизнь оставит меня еще до того, как я смогу сказать последнее прощай. Хотя, быть может, он убьет меня по-другому – одним ударом лапищи.

– Все кончено, – прошептал я дрожащими губами.

Ощущение близкой смерти ужасно, но куда хуже ощущение смерти, отложенной на время, чтобы успеть понять, что ты был и еще мог бы быть счастливым. Вот когда начинаешь особенно четко видеть все, что теряешь. И от этого на душе становится горько как никогда – хуже, чем если на тебя несется машина, готовая раздавить, или перед тобой разверзается бездна, которая вот-вот тебя поглотит. Нет, стерпеть такое никаких сил не хватит. При словах папа, мама, Рави, Индия, Виннипег сердце мое разрывалось на части.

У меня опустились руки. Я бы совсем сдался, если бы вдруг не услышал внутренний голос. Он сказал: «Я не умру. Ни за что на свете. Только бы пережить этот кошмар. Я все одолею, сколь бы тяжкими ни были мои беды. Я жив пока – благодаря чуду. И надо сделать так, чтобы чудо стало обычным делом. Я должен его видеть изо дня в день. Чего бы мне это ни стоило. Покуда во мне жив Бог, я не умру, так-то вот. Аминь».

Невзирая на безрадостное настроение, я исполнился решимости. Нет, я ничуть не кривлю душой: тогда-то во мне и пробудилась страсть к жизни. Ощущение это, судя по моему опыту, довольно смутное. Некоторые из нас отрешаются от жизни со смиренной покорностью. Другие борются за жизнь слабо-слабо – и в конце концов теряют надежду. Третьи – я принадлежу к их числу – никогда не сдаются. Мы все боремся и боремся. Боремся, несмотря ни на что, презрев потери и слабые шансы на победу. Боремся до последнего вздоха. И дело тут не в отваге. А в непреклонности характера, когда просто не можешь отступиться. Быть может, в том-то и заключается безумная жажда жизни.

В это самое мгновение Ричард Паркер зарычал, словно ждал, решусь ли я стать ему достойным противником. От страха у меня перехватило дыхание.

– Ну же, давай пошевеливайся, – прохрипел я. Надо было позаботиться о собственной жизни. Нельзя терять ни секунды. Нужно устроить себе укрытие – не мешкая. Я вспомнил про бушприт, который соорудил из весла. Но брезент на носу был отвернут – и веслу уже не во что было упереться. Да и потом, мне не очень-то верилось, что Ричард Паркер не сможет до меня добраться, окажись я и на дальнем конце весла. Еще как доберется – и вмиг слопает. Необходимо придумать что-нибудь понадежнее. Мозг мой лихорадочно заработал.

И я соорудил плот. Весла, если помните, были плавучие. В ход пошли и спасательные жилеты, и крепкий спасательный круг.

Затаив дыхание, я закрыл ящик и пролез под брезент за веслами, лежавшими на боковых банках. Ричард Паркер заметил движение. Я видел его сквозь груду спасательных жилетов. И когда стал вытаскивать одно весло за другим – можете себе представить, с какой осторожностью, – он недовольно зашевелился. Но не повернулся. Я достал три весла. Четвертое лежало поперек брезента. И снова поднял крышку ящика, закрыв таким образом лаз из логова Ричарда Паркера.

У меня было четыре весла. Я разложил их поверх брезента и между ними пристроил спасательный круг. Так что он оказался как бы внутри квадрата, сложенного из весел. Плот смахивал на большое поле для игры в крестики и нолики с «О» посередине, обозначавшим мой первый ход.

И вот началась самая опасная часть игры. Надо было достать спасательные жилеты. Ричард Паркер уже не рычал, а громко ревел, сотрясая воздух. Гиена в ответ только робко, тонко поскуливала – верный признак страха.

У меня не оставалось выбора. Надо было действовать. Я снова опустил крышку. До спасательных жилетов можно было дотянуться рукой. Часть из них лежала прямо за спиной Ричарда Паркера. Гиена вдруг завизжала.

Я дотянулся до ближайшего жилета. Но схватить сразу не смог: рука сильно дрожала. И все-таки я его вытащил. Ричард Паркер, похоже, этого даже не заметил. Я вытащил другой жилет. Потом – еще один. Меня всего трясло от страха. Дыхание перехватило. В случае чего, думал я, прыгну за борт с охапкой жилетов. А вот и последний. Так что всего – четыре.

Я брал одно весло, потом другое и пропускал каждое через проймы жилетов – в одну вставлял, из другой вытаскивал, – так, чтобы затем закрепить их с четырех углов плота. После этого я каждый из них затянул намертво.

Достал из ящика плавучий линь. Разрезал его ножом на четыре части. И крепко связал ими весла на стыках. Ах, если б я только умел вязать морские узлы! Каждый угол я скрепил десятью узлами и все равно боялся, как бы весла не разошлись. Работал я как очумелый, кляня себя за глупость. Еще бы: на борту тигр – а я просидел сложа руки три дня и три ночи, забыв про безопасность!