Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я допила вторую бутылку пива, подсоленные орешки возбуждали жажду. Когда я услышала шаги Заместителя, я крикнула:
-- Александр Петрович, принесите еще пива!
Он принес пива, блюдо с солеными сухариками и крохотные бутерброды с ветчиной и селедкой. Все это стояло на деревянном, тоже крохотном столике, который он поставил передо мною, такие столики я видела только в кино. На них подавали юным леди в постель кофе.
Заместитель поставил столик так, что я полусидя налила себе и ему пива.
-- Первый раз в жизни мне подают в постель на таком столике, -- сказала я.
-- А бутерброды с селедкой в постель вам часто подавали? -- спросил он.
-- Тоже в первый раз.
Перед тем, как он вошел в комнату, я натянула простыню, прикрыв грудь и даже плечи.
Но когда он ставил этот столик, простыня сползла. Я попыталась натянуть простыню, но ее придавил столик.
Я видела его напряженный взгляд и поняла, что он рассматривает мою грудь, которую уже не прикрывала простыня.
-- У меня замечательная грудь, -- сказала я. -- Но если вы приподнимите этот столик, то я ее слегка прикрою.
-- Не надо, -- сказал он и улыбнулся. -- У вас очень красивая грудь, и на нее приятно смотреть.
Мы пили пиво и молчали. Я понимала, что это состояние не может продолжаться долго, и, скорее всего, он сейчас скажет мне:
-- Спокойной ночи.
И уйдет. Потому, что столик мешал, а он вряд ли рискнут его сам снять.
-- Тогда погасите свет, -- попросила я.
Он погасил ночник.
-- И уберите столик.
Он убрал столик. Я сказала все, что могла сказать, и закрыла глаза.
Он лег рядом и оказался очень горячим и совсем голым. Чтобы убедиться, что он совсем голый, я протянула руку вниз и наткнулась на твердь мужской плоти, мне хотелось его потрогать, но я не решилась. Зато я решилась последовать совету Риммы и спросила:
-- Как ты хочешь?
Он положил мне под живот две подушки, и я оказалась в абсолютно беспомощной позе. Он не торопился, и я расслабилась окончательно. И может быть, впервые в жизни поняла смысл той бессмысленной присказки: расслабься и получай удовольствие. И я его получила.
Потом мы лежали молча рядом.
-- А у тебя только сигары, или есть сигареты? -- спросила я.
Он встал и достал из столика пачку сигарет. Мы с ним выкурили одну сигарету на двоих, и он шепотом спросил:
-- А как хочешь ты?
Не знаю почему, но я любила позу, как я ее называю утробной: я подтягивала коленки к груди и напоминала, наверное, ребенка в утробе матери. А он был сзади, я его принимала всего.
В какой-то момент мне показалось, что я теряю сознание. А может быть, я мгновенно уснула после оргазма, который испытывала давным давно с Борисом всего два раза в жизни.
Я проснулась, услышав голос Игоря.
-- Ее надо будить, -- говорил Игорь.
-- Не надо, -- отвечал он.
-- Но через сорок минут совет директоров, -- говорил Игорь.
-- Я отменю.
-- Отменять не надо, может быть, перенести в связи с новой информацией? Все равно надо все предварительно обсудить.
Я слушала, как будто это меня не касалось. В щель между двумя шторами пробивался яркий луч солнца. Если совет через сорок минут, значит, скоро десять.
-- Поставьте кофе! -- крикнула я. -- Я быстро приму душ, и можно ехать.
Я прошла мимо кабинета, не глядя на них, встала под холодный душ, вернулась в свою комнату, на одевание у меня ушло не больше двух минут.
На кухне уже стоял кофе -- не растворимый, а настоящий, и сливки настоящие, и поджаренный хлеб.
Я еще раз осмотрела сея в зеркало. На меня смотрела молодая женщина с хорошим цветом лица, с темными кругами под глазами. Немного косметики не помешало бы, но косметички не было, и я надела темные очки. Когда я вошла в кабинет, Заместитель тоже был в темных очках. Игорь не выдержал и улыбнулся.
-- Чего улыбаешься-то? -- спросил Заместитель и снял очки. Левый глаз у него почти заплыл, и вся левая половина лица была зелено-лиловой.
-- Так лучше? -- спросил Заместитель.
-- Вам надо в поликлинику, -- ответил Игорь.
Заместитель набрал номер на мобильном телефоне и сказал:
-- Настя, заседание совета директоров переносится на час. Извините, здравствуйте. Передать Вере Ивановне? Что хотите, то и передавайте, она рядом, -- и он протянул мне телефон.
-- Доброе утро, Настя, -- сказала я. -- Что ты хотела мне сказать?
-- Ничего, -- ответила Настя. -- Жду от тебя рассказ с подробностями.
-- Чуть позже. Мы выезжаем. Игорь с нами.
-- Что-нибудь случилось? -- обеспокоенно спросила Настя.
-- Тебе ничего не сообщали?
-- Абсолютно. Может быть, мальчик начинает зарываться, становится слишком самостоятельным?
-- Может быть, -- согласилась я и отключила телефон.
-- А теперь давайте вашу информацию, -- сказал Заместитель Игорю.
-- Может быть, соберемся в более расширенном составе? -спросил меня Игорь.
-- Состав, который принимает решения, -- здесь. Говорите! -- Заместитель был категоричен.
Игорь смотрел на меня и молчал.
-- Говори, -- сказала я.
-- После того, как нами был выделен Шахов, как наиболее вероятный конкурент, -- начал Игорь, -- я проследил связи сотрудников компании с Шаховым. С ним и его компанией контактировали все члены совета директоров, кроме Бессонова. Есть старое правило разведки: резидент не должен встречаться со своим осведомителем в местах, где их встреча может быть прослежена. Только в исключительных обстоятельствах осведомитель может встретиться с резидентом на конспиративной квартире и только в том случае, если такое решение принял резидент. Не встречаясь с Бессоновым, Шахов явно оберегал его репутацию. Но вчера он должен был сообщить о вашей встрече в "Улитке" и сообщил, хотя не мог выйти из офиса, потому что вел переговоры с одесситами.
-- Как же сообщил? -- спросил Заместитель.
-- По телефону.
-- Есть свидетели?
-- Есть пленка.
-- Значит, подслушивающие устройства не были сняты? -спросил Заместитель.
-- Нет, не были сняты, -- ответил Игорь. -- А Бессонов позвонил на всякий случай из соседнего кабинета.
-- Значит, и я прослушиваюсь? -- спросил Заместитель.
-- Нет, -- ответил Игорь, -- у вас оборудование снято.