Я попробовала стукнуть его сбоку, но парень не глядя отшвырнул меня, ухватившись за мою палку и с силой рванув ее в сторону. Я еле удержалась на ногах, но все равно влетела в колючий шиповник и застряла там.

Удар, еще удар. Матвей не сдавался, поднимая свою палку все выше и выше. Он действительно знал, что делал, но его противник оказался сильнее и быстрее. И вот палка Матвея отлетела в кусты, а сам он огреб по спине и плечам, пятясь назад и еле успевая перешагивать через попадающиеся под ноги камни.

С трудом выдравшись из шиповника, я рванулась на помощь, но Марьян ловко отобрал у меня мое длинное оружие и зашвырнул в темноту.

– Пошли прочь, оба! – рявкнул он, повернувшись ко мне, и его глаза показались мне источниками тьмы. – Прочь, иначе мозги вышибу у обоих!

Поединок завершился тем, что мы оба улепетывали что есть духу с холма. Оглянувшись на ходу, я успела увидеть, как Марьян молча смотрел нам вслед, высоко подняв свою палку.

– Нет, я не боюсь крови, а царапины надо обработать. Хоть зеленкой, хоть мазью – все равно чем. Просто сиди спокойно и не дергайся, Матвей! Тоже мне, правнук ведьмака, а боится крови…

– Не боюсь. Просто не выношу ее запах.

Матвей сидел на табуретке, а я смазывала его царапины. Сначала обработала все перекисью водорода, после нашла у него в аптечке бальзам «Спасатель» и стала смазывать им.

– Тут царапин всего ничего. Больше синяков. – Я осмотрела его шею, плечи, грудь. Матвей сидел раздетый по пояс. – Мелочи, но болеть будут. Этот Марьян – придурок явный. За что он набросился на нас?

– Они с братом сами охотились за ведьмами, а мы им помешали. Он пришел, чтобы прогнать нас.

– Мы же за них, а не за ведьм, можно сказать.

– Только он этого не знает. Он может подумать, что мы пришли в лес за колдовством или в хижину моего прадеда за какими-то ведьмовскими штучками. Мы для них – шпана клановская. Слышала, как он издевался, называя меня правнуком ведьмака? А ведь это их задача – убирать ведьм из города. Это же они – чистильщики.

– Ты говорил, что они с братом – убийцы, – напомнила я.

– Да, они убивают по приказу Жнеца. Если Жнец вынес приговор, они приводят его в исполнение. Скорее всего, ту главную ведьму убьют. Я так думаю. Только не уверен, что им удалось загнать ведьмачек в могилу.

– Могу поспорить, что нет. Все, твои царапины смазаны и синяки тоже. Теперь тебе надо просто отлежаться.

Я кинула грязную вату в мусор, закрыла тюбик с бальзамом и включила чайник.

– Выпьем кофе и ляжем спать. Не пойду сегодня домой. Обойдутся как-нибудь без меня.

– Собираешься караулить? – Матвей смотрел на меня серьезно и спокойно.

Поднялся с табурета, подошел совсем близко, так что едкий запах бальзама ударил мне в нос, и заглянул в глаза. После положил ладони на плечи – он был совсем немного выше меня, может, на пару сантиметров, – и поцеловал.

От неожиданности я подпрыгнула, отпрянула и мотнула головой, чуть не врезав Матвею по носу.

– Ты чего? – не понял он.

– Давай без поцелуев. У меня есть парень, между прочим. Если я прихожу к тебе, то только как подруга, договорились?

– Довольно резко. Иногда мне очень хочется поцеловать тебя, Мирослава, особенно когда ты вот такая храбрая и сильная.

– Давай без поцелуев. – Я в растерянности отвернулась, делая вид, что хочу налить кипяток в чашку.

– Давай. – Голос Матвея оставался ровным и каким-то низким, полным силы и невероятной уверенности. – Давай сейчас без поцелуев. Но я не сомневаюсь, что ты недолго будешь со своим скучным ботаном. И тогда тебе захочется поцелуев.

– Мне не захочется поцелуев. – Я резко обернулась и уставилась на наглого Матвея. – Я ни с кем не целовалась в губы вот так, как сейчас. Даже с Богданом. Потому что не хочу.

– Чего не хочешь?

– Не хочу отношений, которые заканчиваются поцелуями и постелью. Не хочу ничего серьезного и обязующего, ничего, что приведет к зависимости и проблемам.

– Ладно. Но когда передумаешь…

– Не передумаю. Пей кофе и пошли спать. Мы тут охотимся за ведьмами, а не занимаемся обнимашками. У меня есть парень, и я не хочу его предавать.

– Даже если совсем не любишь?

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Я же все-таки правнук ведьмака.

Но заснуть у нас не получилось.

Едва я растянулась на диване и положила руки под голову, как Матвей, сидящий рядом в кресле, вдруг вскочил и хмуро уставился в сумрак комнаты, еле-еле разбавленный светом ночников.

– Ты чувствуешь?

– Что? – не поняла я.

– Запах. Пахнет падалью. Червями и дохлым кабаном. Прямо тут, в этой комнате.

Я тоже вскочила, но, сколько ни втягивала в себя воздух, не заметила ничего странного и непривычного. Запахи кофе и «орбита», который я жевала в этот момент, перебивали все остальное.

– Надо выйти и посмотреть, что на улице.

Матвей рванулся наружу, я – за ним. А там – дым, и пламя, и невероятный треск, от которого захотелось зажать уши. Пылало высокое старое дерево, что росло около веранды. Его ветви, полностью охваченные огнем, напоминали гигантский факел.

По длинному забору, окружающему дом, бегал здоровенный кот и шипел, а по ту сторону забора стояла ведьмачка, черная, как черт из преисподней.

– Ты сгоришь, – прошипела она, и хотя сиплый голос терялся в треске пламени, но мы с Матвеем его услышали. – Ты сгоришь, правнук Стефана. Мы нашли тебя и убьем, чтобы после Стефана не осталось никого. Ни одного потомка, мочащегося к стене. Никого, кто продолжил бы дело Стефана. Мы убьем тебя и твою помощницу, мальчик.

И ведьма засмеялась, разевая беззубый рот, похожий на черную яму.

Огонь с дерева перекинулся на веранду, и черный дым взметнулся к небу, закрывая видимость. Но все равно слышно было, как яростно шипит и мяукает котяра, бегая по забору. От взгляда его блестящих глаз у меня мурашки по коже побежали – нет, это было не просто животное.

– Звони в пожарку! – заорала я.

Матвей молча метнулся в дом прямо сквозь огонь, бегущий по деревянному столбику веранды, и выскочил оттуда с двумя огнетушителями. Принялся заливать дымом и пеной полыхавшее пламя, после сыпанул что-то в горящее дерево. Потом опять схватился за огнетушитель и направил его на пылающие ветви. Я взялась за второй, и вместе мы кое-как потушили огонь, который и сам по себе стал ослабевать.

– Они не придут сюда? – еле проговорила я, опуская тяжелый красный баллон вниз и морщась от едкого запаха гари.

– Ведьмы? Или пожарные? – не понял Матвей.