Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Можно сказать об этом по-другому: мы невольно начали вибрировать в такт тем энергиям, с которыми контактировали. Потому что человеческая природа стремится к гармонии с окружающим и окружающими. Мы подстраиваем свое поведение и способ общения под окружающую среду. Если на концерте все воодушевленно хлопают, трудно не присоединиться к ним. Если все в толпе идут быстро, трудно не подпасть под тот же ритм. Если все смеются при просмотре фильма или спектакля, трудно удержаться от смеха.
Доводилось ли вам сидеть рядом с человеком, постоянно напевающим или мурлычущим одну и ту же песенку? Приходилось ли вам слушать, как один из ваших детей бесконечно повторяет песню для школьного спектакля? Вскоре вы тоже начнете мурлыкать эту мелодию, даже если она вас бесит. «Не могу выкинуть эту мелодию из головы», – жалуетесь вы. Вы начинаете вибрировать ею, даже не сознавая происходящего.
Это не сознательные решения. Мы не думаем: «Все смеются, ну и я посмеюсь», или: «Публика возбуждена опасным пасом, все повскакали на ноги, пожалуй, и я к ним присоединюсь», или: «Раз этот незнакомец напевает, может, и мне попеть вместе с ним». Спонтанно оказывается, что мы смеемся, вскакиваем на ноги, обнаруживаем, что не можем выкинуть из головы мелодию. Сознаем мы это или нет, происходящее действительно вибрационно притягивает нас.
В природе человеческих существ естественно и интуитивно «настраивать» себя, чтобы вибрировать на одних частотах с окружающими для достижения чувства гармонии. Я называю это «вибрационным резонансом».
Однажды в 1964 году на уроке по естествознанию в 9 классе учитель объявил нам, что покажет, как энергия взаимодействует с энергией – в данном случае звуковой. Он поставил на лабораторный стол два камертона с резонаторами и тюкнул по одному из них резиновым молотком. Камертон начал вибрировать с определенной частотой (то же самое происходило с воздухом в резонаторе), издавая отчетливый, слышный нам всем звук. Затем учитель положил ладонь на камертон, остановив вибрацию, но мы по-прежнему слышали звук. К нашему изумлению, исходил он от второго камертона. Хотя никто его не трогал, второй камертон начал вибрировать сам по себе, словно по волшебству, и издавал тот же звук, что и первый.
Как это получилось? Два камертона соединены частицами окружающего воздуха, по которому передается энергия звуковых волн. Вибрация первого камертона «заставила» второй камертон вибрировать с той же частотой. Учитель естествознания объяснил, что это называется «резонанс».
Резонанс – это когда объект, взаимосвязанный с другим подобным объектом, вовлекает его в вибрационное движение.
Даже в то время демонстрация меня заворожила. Я чувствовала, что значительность увиденного выходит далеко за пределы опыта, показанного на уроке четырнадцатилетним оболтусам, и оказалась права: как второй камертон резонирует с первым под влиянием его вибрации, так и мы, будучи человеческими существами, неосознанно вибрационно подстраиваемся, чтобы соответствовать вибрациям окружающих.
Когда начнете понимать вибрационный резонанс, – обнаружите, что им объясняется множество жизненных ситуаций:
♦ Вибрационный резонанс объясняет, почему на нас действуют настроение, энергия и вибрации других людей, даже если мы изо всех сил этому противимся.
♦ Вибрационный резонанс объясняет, почему, оказавшись в группе людей – в кругу семьи, среди старых школьных друзей, в толпе, – которая оказывает на нас значительное вибрационное воздействие, мы вдруг обнаруживаем у себя не свойственные нам мысли или поведение.
♦ Вибрационный резонанс объясняет, почему мы начинаем походить на людей, с которыми проводим большую часть времени.
♦ Вибрационный резонанс объясняет, почему мы тащим на себе вибрационное наследие обстоятельств детства, даже если нас никто никогда этому не учил.
Вот почему мы нередко делаем или чувствуем вещи, относящиеся к эмоциональным или поведенческим привычкам, преодолеть которые нам кажется невозможным, – привычки, которые мы считаем частью своего вибрационного наследства. Эти эмоции или поведение, как мелодия, которую никак не выкинуть из головы, потому что слышишь ее снова и снова.
Многие из наших психических и эмоциональных моделей похожи на знакомые «песни», которые мы слышим всю жизнь, песни, которые мы неосознанно «напеваем» и с которыми вибрационно резонируем, хотим мы того или нет.
У своих учеников я наблюдала бессчетное количество примеров вибрационного резонанса, и всякий раз при объяснении данного понятия людей захлестывают открытия, столь многое объясняющие в их личности и моделях поведения.
Вот подлинная история, иллюстрирующая силу нашего вибрационного наследия.
Сабрина – красивая, умная, тонко чувствующая и очень успешная женщина. Однако всю жизнь ее преследует страх, тревога и хроническая подозрительность по отношению к миру и всем его обитателям. Эти эмоциональные модели не позволяют ей подпускать других, даже собственного мужа и детей, слишком близко, и как бы она ни устала, ей трудно довериться кому-либо, и она не способна расслабиться. Сабрина жила так, словно ей всегда угрожала катастрофа. Она ненавидела, когда ей приходилось принимать решение или подписываться на что-то, потому что, по ее словам, от этого она чувствовала себя «загнанной в угол и пойманной».
– Не понимаю, где у меня блок, – признавалась она мне. – Я осознаю, что ежедневно чувствую и действую так, словно живу в зоне боевых действий, но никак не могу сообразить почему. У меня не было травмирующего детства, никакой конкретной травмы, но я всегда напугана, до такой степени, что меня тошнит от тревоги.
– А как насчет детства твоих родителей? – спросила я.
– Моих родителей? А они-то здесь при чем?
– Если, пока ты росла, у тебя не было ни единой причины для недоверия, – объяснила я, – то, вероятно, ты унаследовала вибрационные модели от родителей. Это значит, что когда они были моложе, у них могли иметься причины испытывать все то же самое, что ты чувствуешь каждый день.
На мгновение Сабрина совсем затихла. Внезапно глаза ее наполнились слезами, лицо побелела, ее затрясло.
– О боже, – пролепетала она дрожащим голосом. – У меня словно атомный взрыв в мозгу произошел. Вы абсолютно правы.! Моя мама и вся ее семья бежали из Восточной Европы. Всю жизнь я слышала пугающие истории о том, как в последние годы перед отъездом они никому не могли доверять, как им приходилось лгать и прятаться, дабы избежать тюрьмы, а то и чего похуже. Многие их друзья и соседи просто бесследно исчезли навсегда. Они жили так день и ночь, готовясь ускользнуть, готовые бежать в любую минуту, не зная, успеют ли они вовремя. Просто не верится, что я этого не понимала.
– Это было твое вибрационное наследие, твоя вибрационная родословная, – сказала я. – Твоя мама росла с вибрациями подозрения, постоянной тревоги и страха уничтожения, необходимости скрывать правду, ни с кем не сближаться и не привязываться ни к кому и ни к чему, и всегда высматривать пути к бегству. Именно так она была запрограммирована.
