Уголок рта мужчины на горельефе дернулся в усмешке.

Я сморгнула — нет, снова привиделось. Потрясения дают о себе знать, надо отдохнуть. Только как, если и дня не проходит без какого-нибудь злоключения?

— Маркус, как будем выбираться отсюда?

— Искать выход нет смысла, — спокойно заявил блондин.

Развязав веревку, соединившую нас, он занялся распаковкой вещей.

Я нахмурилась. Как это нет смысла?

— Не поняла, объясни. Почему не будем искать?

— Здесь наверняка полно ловушек, недаром место зовется убежищем. За всю историю Лерана разгневанные родственники ни разу не проникали в схроны за беглецами.

— И как быть? Возвращаться так же, как попали сюда?

— По легендам, пара покидала убежище, когда была готова это сделать. — Маркус почему-то усмехнулся. — Но историки утверждают, что выход указывал луч восходящего солнца. Нам придется здесь проторчать до утра.

Оглядевшись, я села на непромокаемое термопокрывало, которое расстелил Маркус. Вода, еда, хорошая компания есть, можно и подождать до восхода.

— Ладно, до утра так утра. Только как бы нам не проспать?

— Я не планирую спать вообще, а ты можешь подремать.

Маркус приглашающе похлопал себя по коленям, предлагая их в качестве подушки. Мокрые взъерошенные волосы, неизменная заботливость и теплый взгляд — я еще сильнее осознала, как он мне дорог. Родной, близкий человек.

Щемящая нежность переполнила сердце, и я потянулась к Маркусу с поцелуем, на который он ответил с готовностью и чуточку пугающей жадностью. Тлеющая искра полыхнула пламенем. Поцелуи и ласки возвращались сторицей. Страсть, смешанная с нежностью, — разве может быть что-то прекраснее?

Многим позже я лежала на плече у Маркуса. Он медленно пропускал пряди моих волос сквозь пальцы. Молчали. Но слова и не нужны, когда двое все еще чувствуют единение душ. Невероятно… я ощущала себя настолько счастливой, что пожелала бы остановить мгновение, если бы мне предложили. Жаль, у Ктулху другая специализация.

— Алиса, я искал подходящий момент, чтобы кое-что отдать, и кажется, он настал именно сейчас.

Поразительно прекрасные мгновения не могут длиться долго — Маркус, как был обнажен, поднялся с покрывала. Я залюбовалась его крепкой, жилистой фигурой. Не соглашусь с утверждением, что женская нагота эстетичнее, на некоторых мужчин невозможно насмотреться. Быстрые ноги охотника, широкие плечи пловца, треугольник торса и пресловутые кубики… Порой я жалею, что не умею рисовать.

— Тебе не хватает везения. — Делая это спорное заявление, Маркус достал из валяющихся на полу поясных ножен кулон на длинной нити. — Это тебе. Талисман на удачу. С ним ты реже станешь попадать в передряги.

Каплевидная зеленая жемчужина, оплетенная нитью, вмиг заворожила своей необычностью.

— Порой то, что мы называем неудачей, — всего лишь поворот по дороге к счастью.

— Земной философ сказал? — усмехнулся Маркус.

Я задумалась, вспоминая, где слышала эту фразу. Смешно, но, кажется, встретила в каком-то любовном романе.

— Не помню автора, но он прав. Авария подарила мне время с тобой. — Я машинально добавила, не задумываясь над приличиями: — Когда еще леранский сноб обратил бы внимание на обычную землянку?

— Сноб?

— Ой… — Я подняла голову и смущенно улыбнулась: — Прости, но в самом начале нашего знакомства ты все-таки вел себя как сноб, и я время от времени мысленно тебя так называла.

Маркус — идеальный мужчина, он захохотал, не думая обижаться.

— Не только мысленно! Я не забыл, как ты меня ругала в храме!

Я обиделась и напомнила:

— Так и ты меня просто морной назвал, нарушив этикет.

— Извини, я был зол. Обычно в храм приходят поглазеть туристы, для которых Ктулху — лишь озабоченный бог. Они не видят серьезную философию нашей древней религии.

Можно с умным видом кивнуть, но я, вздохнув, призналась:

— Если честно, я тоже не вижу. А в храм заглянула случайно и была потрясена откровенностью фресок.

Отсмеявшись, Маркус притянул меня к себе и, легонько поцеловав в нос, с чувством признался:

— Я обожаю тебя, Алиса. Обожаю твою прямоту, честность и живость.

Какое признание… почти заветное, о котором мечтает каждая девушка. Только насчет честности он поспешил. Но раскрывать свои тайны я не спешу не потому, что хочу обмануть его, а потому, что страшусь увидеть осуждение.

От печальных мыслей помогла отвлечься жемчужина, настоящее маленькое чудо. А может, и не маленькое, если ее называют сокровищем и национальным достоянием Лерана. Поразительно яркий зеленый цвет и легкие разводы на перламутре необычны — у пресноводного жемчуга Земли таких нет, по крайней мере, я о подобном не слышала. А еще подарок Маркуса был размером с грецкий орех, поэтому его и удалось оплести нитью красиво.

— Жемчужина прекрасна, и я очень признательна, что ты думал обо мне и позаботился таким образом. — Вздохнув, я протянула нить обратно Маркусу. — Но я не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

Блондин удивленно вскинул темные брови.

— С чего ты решила, что они будут?

— Ты же говорил, что жемчуг желаний не все могут купить. Я не хочу, чтобы к тебе возникли вопросы у властей, когда мы вернемся.

Улыбнувшись, Маркус забрал кулон и зашел мне за спину. Поцеловав в плечо, принялся завязывать на шее нить.

— Проблемы будут у гостей планеты, если они займутся выловом жемчуга, — это незаконно. Если леранец найдет особое озеро на безлюдном острове, он имеет право получить определенный процент. За одну жемчужину мне претензии выдвигать точно не станут, главное, чтобы она тебя приняла.

— В каком смысле?

Я осторожно погладила подушечкой пальца необычный кулон, бесценный и уникальный. И в тот же миг ощутила тепло, исходящее от жемчужины. Нет, она не нагрелась при соприкосновении с моей кожей, она была…

— Как живая, теплая, — своими впечатлениями я поделилась вслух.

— Значит, ты достойна носить жемчуг Лерана.

Подарок согрел мое сердце. Я не поклонница мистики, но, если в силу жемчуга верят жители целой планеты, значит, в этом что-то есть. Я радовалась не дороговизне кулона, а поступкам Маркуса: вчера он пообещал избавить от невезучести, а сегодня уже нашел способ, который посчитал действенным.

— Кстати, утром ты говорил, что ищешь особую жемчужину среди обычных. В озере живут разные жемчужницы?

Маркус помрачнел, напомнив мне грозовое небо.

— Да, дающие зеленый жемчуг соседствуют с речными ракушками.

— Это нормально? — Я и сама понимала, что нет, иначе Маркус не выглядел бы расстроенным.