— Подойдите! — прошептал он. Его рычащий голос теперь превратился в едва слышный шепот. — Прежде чем умереть, я хочу убедиться, что оба моих дитя в безопасности.

— Они в безопасности, — сказал Хэлдер сочувственно, хотя по привычке уже достал свой блокнот. — Вы виновны.

— Да, и я не прошу прощения за содеянное. В моем столе в библиотеке вы найдете письменное признание, подписанное мной. Там изложено все, что я рассказал вам. Я, я один, убил эту женщину, Джеральд и Одри ничего не знали об этом… Не знали.

— Почему вы убили леди Хэмбер? — спросил Хэлдер, взволнованно нагнувшись над ним.

Боллард бросил на него хитрый взгляд.

— Она обманула меня. Я любил ее, а потом узнал, что у нее связь с Рендольфом. А теперь идите и позовите малыша Лоусона, у меня мало времени.

Дружески кивнув, инспектор покинул комнату и сразу же передал сообщение. Пока Дик поднимался по лестнице в комнату к умирающему, Хэлдер прошел в библиотеку и там, при свете свечи, так как солнце еще не встало, занялся поисками признания. Он быстро нашел его и внимательно прочитал. Все, что там говорилось, полностью соответствовало тому, что он уже знал. Умирающий мужчина любил леди Хэмбер, но ее знаки внимания Рендольфу разожгли в нем огонь ревности. Он застрелил ее на поляне — не ради Одри, а из мести. И Хэлдер, убирая признание в карман, был практически уверен, что смерть Рендольфа была еще одним результатом мести. Вот она, правда. Причина для обоих убийств была найдена, поэтому дальнейшее расследование не требовалось. Но, вспоминая объяснения Болларда в библиотеке, инспектор подумал, что могла быть еще одна, более убедительная причина. И все же, довольный, он сдержал свое обещание и никогда не расспрашивал Одри или кого-либо еще.

А в это время Лоусон сидел у кровати Болларда, слушая странную историю. Удивительная жизненная сила большого человека поразила его. После стакана бренди, который ему скрепя сердце оставил доктор, он был способен говорить четко, уверенно и долго. Но Дик знал, что это был лишь краткий всплеск угасающих сил, и поэтому не тратил время и силы мужчины на ненужные вопросы. Он весь превратился в слух.

— Я сказал Хэлдеру, что застрелил леди Хэмбер, потому что любил ее, а она разожгла во мне ревность своим флиртом с Рендольфом. Поэтому Хэлдер верит, что и его я убил по той же причине. Пусть он и дальше так думает. Он больше не будет задавать вопросы, так как получил мотив для двух моих поступков — преступлений, как он называет их. Пусть так и будет.

— То, что вы сказали, — неправда?

— Нет. Малыш Лоусон, ты любишь Одри?

— Всем сердцем, — пылко заявил Дик.

— Хорошо! Женись на ней, как только сможешь. Миссис Трембли выйдет замуж за

Джеральда, что хорошо и для него, и для нее. Для него, потому что ему нужен кто-то, кто будет заботиться и беречь его, ведь Одри станет твоей женой, а она бедна, и ей нужен дом и положение в обществе.

— Я тоже беден, — напомнил ему Дик.

Боллард слабо усмехнулся.

— Это не так. Когда прочитают мое завещание, ты узнаешь, что я оставил тебе Сарлийскую ферму и шесть тысяч в год. Нет, не благодари! Я любил твоего отца, и я люблю тебя. Еще я люблю мою племянницу, которую любишь ты. Все это к лучшему. А теперь слушай.

— Да, — Дик нагнулся поближе в мужчине, так как голос его стал еще слабее. — Я слушаю.

— Сэр Джон Хэмбер, мой зять, был подлецом. Мы учились вместе в колледже. Он встретил мою сестру, и Одри родилась вне брака.

— Это неважно для меня, — сказал Лоусон, когда переварил эту неожиданную информацию. — Я люблю Одри такой, какая она есть.

— Я так и думал, что ты это скажешь.

Боллард слабо пожал руку Дику.

— Я узнал правду и заставил Хэмбера жениться на моей сестре. Затем родился Джеральд. Уже в браке. Он законнорожденный. Одри — нет. После этого моя сестра, которую я очень любил, умерла. Годы спустя Хэмбер женился на женщине, которую я застрелил. Она всегда была тираном и ужасно обращалась с обоими детьми. Когда Хэмбер умирал, он рассказал ей об Одри. В ту ночь, когда леди Хэмбер была убита, она насмехалась над Одри из-за этого и сказала ей, что та не имеет прав на ее имя. Эта обида заставила Одри побежать ко мне. Что произошло потом, ты знаешь. Понимая, что леди Хэмбер опозорит мое дорогое дитя, я намеренно застрелил ее, и я рад, что сделал это. Но она оставила после себя последователя, так как позже, когда Одри обручилась с Рендольфом, я выяснил, что он знал правду от леди Хэмбер.

— Мерзавец! — закричал Лоусон. — Он воспользовался этим, чтобы заставить ее заключить помолвку с ним?

— Да. Я расторгнул помолвку, сказав Рендольфу, что если он женится на Одри, то не получит денег, поскольку раз она незаконнорожденная, то и не может унаследовать деньги. Я убил Рендольфа намеренно, поскольку он знал правду, и я не доверял ему. Ты понимаешь меня?

— Да. Кто-нибудь еще знает правду?

— Миссис Трембли. Одри сказала ей. Больше никто. А теперь… теперь… — Голос Болларда спал до шепота: — Я умираю. Очень… неожиданно, — он попытался приподняться, но упал. — Джеральд… Одри… мои дорогие… — Он замолк. Он был мертв, но прожил достаточно, чтобы все рассказать.

Дик накинул простыню на широкое, сильное лицо, застывшее в маске смерти, и вышел сообщить доктору и медсестре. Затем он прошел в библиотеку, которую Хэлдер уже покинул. Горела лампа, хотя уже начинало светать. Фигура, сидевшая в кресле, поднялась, когда молодой человек вошел. Это была Одри. Она подбежала к нему и посмотрела в глаза.

— Он… он…

— Да. Он умер несколько минут назад.

— Слава богу, его не арестуют, Дик, — она схватила его за руку. — Он сказал вам что-нибудь? — губы ее дрожали.

— Все. Вы бедны, у вас нет денег, поскольку вы — незаконнорожденная. — Лоусон сжал ее руку. — Мы больше никогда не будем вспоминать об этом, дорогая. Мы поженимся и будем жить здесь.

— Здесь? На Сарлийской ферме? — Одри выглядела ошеломленной.

— Да. Ваш дядя оставил ферму и большой ежегодный доход мне при условии, что я женюсь на вас, — он притянул ее к себе. — Поэтому после долгих испытаний судьба наконец-то улыбнулась нам.

— Дик! Дик! — Она прижалась к нему. — Джеральд… С ним все будет хорошо, ведь моя дорогая Джоззи и он решили пожениться. Но, дорогой, то, что я незаконнорожденная…

Лоусон провел ее через комнату на лужайку через стеклянную дверь. Над деревьями розовело небо, облака на горизонте блестели в золотых лучах. Они стояли и смотрели, как лучи становятся все ярче и ярче, пока солнце не появилось над горизонтом, освещая росистую зелень великолепием переливов. Обняв любимую, Дик указал на светлый горизонт.

— Впереди нас свет, — торжественно сказал он. — Позади нас тьма. Не будем вспоминать прошлое, Одри. Все, что было, пусть там и останется. Ты — это ты. Вот все, что важно для меня.