— Давайте не притворяться, будто мы живем в мире сказок, — чеканит Элинор. — Все мы знаем, что может произойти.

— И что же именно?

— Не прекословь мне, Люк. Ты прекрасно знаешь, о чем я. А учитывая… скажем так, траты Ребекки… — Элинор бросает выразительный взгляд на мои туфли — и какой же униженной чувствую я себя, когда до меня наконец-то доходит, почему она расспрашивала о них.

Ни черта она не любезничала. Запасалась оружием, чтобы напасть на меня.

Ну как я могла быть такой тупицей! Нет у Элинор никакой мягкой сердцевины. Ее просто не существует.

— Давайте называть вещи своими именами, — спокойно говорю я. — Вы считаете, что Люк мне нужен ради денег.

— Бекки, конечно, она так не считает! — возражает Люк.

— Считает!

— Брачный контракт — просто разумный предсвадебный шаг.

— По-моему, у нас в таком шаге необходимости нет, — усмехается Люк.

— Позвольте внести ясность, — желчно произносит Элинор. — Я просто пытаюсь защитить тебя. Вас обоих, — добавляет она не слишком убедительно.

— Вы что, решили, будто я хочу… развестись с Люком и зацапать все его деньги?

«Как ты со своими мужьями проделала», — едва не прибавляю я и сдерживаюсь в последнюю секунду.

— Думаете, я для этого за него замуж собралась?

— Бекки…

— Вам лучше как следует ознакомиться с контрактом…

— Я не намерена с ним знакомиться.

— Прикажете расценивать это как ваш отказ подписать его? — Элинор победоносно улыбается, точно я подтвердила самые жуткие ее подозрения.

— Нет! — говорю я дрожащим голосом. — Не отказываюсь! Я подпишу все, что вам будет угодно! Я не позволю вам думать, будто мне нужны деньги Люка! — Я хватаю ручку со стола и так яростно царапаю свою подпись на первой же странице, что прорываю бумагу.

— Бекки, не будь дурочкой! — кричит Люк. — Мама!

— Все отлично! Подпишу каждую… долбаную… Лицо у меня пылает, перед глазами пелена, я переворачиваю страницы и ставлю подпись снова и снова, даже не глядя на текст. Ребекка Блумвуд. Ребекка Блумвуд.

— Ну а я этого не подпишу, — говорит Люк. — Мне не нужен этот контракт. И уж конечно я не подпишу бумагу, которую никогда в жизни не видел.

— Вот! Готово! — Я бросаю ручку и хватаюсь за сумку. — Думаю, мне пора. До свидания, Элинор.

— Бекки… — произносит Люк. — Мама, чего ради ты это затеяла?

Когда я стремительно выхожу из квартиры Элинор, в голове у меня все еще шумит. Несколько секунд стою у лифта, он так и не подъезжает — и я иду пешком. Меня трясет от ярости и унижения. Она думает, что мне нужны деньги Люка! Считает меня золотоискательницей!

А может, все так считают?

— Бекки! — Перепрыгивая через три ступеньки, Люк мчится следом. — Бекки, подожди! Извини! Я понятия не имел…

Когда мы оказываемся на первом этаже, он хватает меня, прижимает к себе, а я стою, будто окоченев.

— Поверь мне! Для меня это такой же шок, как и для тебя.

— Знаешь… Думаю, тебе стоит его подписать, — говорю я, глядя в пол. — Ты должен защищать себя. Это только разумно.

— Бекки. Это я. Это мы. — Люк мягко приподнимает мне подбородок, и мне не остается ничего другого, как взглянуть в его темные глаза. — Ты рассержена, я знаю. Это естественно. Но ты должна простить маму. Она слишком долго жила в Америке. Брачный контракт здесь норма. Она не хотела…

— Хотела! — Чувство унижения охватывает меня с новой силой. — Именно этого она и хотела! Она думает, у меня есть какой-то план… заполучить все твои деньги и спустить их на туфли!

— Но ведь ты не замышляла такого коварства? — Люк изображает ужас. — А я чуть не попался! Что ж, если ты затеяла такой хитрый ход, может, нам следует составить брачный контракт…

Я выдавливаю улыбку — но мне все еще не по себе.

— Я знаю, что здесь у многих такие контракты. Я знаю. Но все-таки она не должна была… составлять его, даже не посоветовавшись с нами! Представляешь, каково мне было?

— Представляю. — Люк успокаивающе гладит меня по спине. — Я на нее так зол.

— Нет.

— Конечно, да!

— Нет! Ты на нее никогда не злишься! В этом-то и проблема. — Я вырываюсь из его рук, пытаясь не терять самоконтроля.

— Бекки? — Люк смотрит на меня. — Что-нибудь еще случилось?

— Дело не только в этом. Дело… во всем! То, как она захватила всю организацию свадьбы. То, как мерзко, как надменно она вела себя с моими родителями…

— Ей свойственно держаться официально, — отбивается Люк. — Это не значит, что она ведет себя надменно. Если бы твои родители были знакомы с ней ближе…

— А как она использует тебя! — Я знаю, что ступаю на зыбкую почву, но раз уж завелась, то не остановлюсь, пока не выскажу все. — Ты отдаешь ей столько своего времени. Снабжаешь ее персоналом. Ты даже с Майклом из-за нее поссорился. Я просто не понимаю. Ты же знаешь, что Майкл заботится о тебе. Ты знаешь, как близко к сердцу он принимает твои интересы. Но из-за своей матушки ты с ним даже не разговариваешь.

На лице Люка дергается жилка — я задела больное место.

— А теперь она хочет, чтобы мы переехали в этот дом. Как ты сам не видишь? Она просто хочет запустить в тебя когти! Будешь при ней мальчиком на побегушках, и она ни на миг нас в покое не оставит… Люк, ты и так даешь ей слишком много!

— И что в этом плохого? — Лицо Люка напрягается. — Она моя мать.

— Знаю! Но она никогда не интересовалась тобой, пока ты не добился здесь успеха. Помнишь наш первый приезд в Нью-Йорк? Ты из кожи вон лез, чтобы произвести на нее впечатление, — а она палец о палец не ударила, чтобы повидаться с тобой! Но вот ты встал здесь на ноги, у тебя есть имя, есть контакты в прессе, есть деньги, — и вдруг она решила влезть в твою жизнь. Она же использует тебя!

— Это неправда!

— Правда! Просто ты не желаешь видеть этой правды! Ты ослеплен своей матушкой!

— Послушай, Бекки, тебе легко судить, — запальчиво говорит Люк, — у тебя с матерью прекрасные отношения. А я свою почти не видел, пока рос…

— Вот именно! — кричу я, не сдержавшись. — О чем и речь! Да ей тогда насрать на тебя было!

О черт. Вот этого говорить не следовало. Во взгляде Люка мелькает боль, он вдруг становится похож на десятилетнего ребенка.

— Ты же знаешь, что это не так, — произносит он. — Я был нужен маме. Это не по ее вине.

— Я знаю. Извини… — Я притягиваю к себе Люка, но он отстраняется.

— Попробуй хоть раз поставить себя на ее место, Бекки. Подумай, через что она прошла. Оставить своего ребенка — и при этом высоко держать голову. Ей так долго приходилось скрывать свои чувства — не удивительно, что теперь ей нелегко проявлять теплоту. Конечно, она держится несколько натянуто!