— Простите, господа, а Маугли — это тоже какое-то сообщество? — поинтересовалась Морозова.

— Нет, — ответил я. — Маугли — это имя одного литературного героя из детской книжки.

В глазах Лерки я увидел одобрение, но как оказалось, не только ни чего не объяснил, но даже ещё сильнее запутал. Вопрос нашей гостьи не то что бы поставил меня в тупик, скорее крепко озадачил.

— Александр Константинович, а что означает литературный герой? Это что, герой, но только ненастоящий что ли?

Я посмотрел на подельницу, мол, выручай. Не очень-то она обрадовалась такой передаче слова, но всё же включилась в игру.

— Литературный герой он вообще не всегда даже и герой. Он — действующее лицо в какой-нибудь истории или рассказе. Литературный, как раз и означает, что про него написано в книге.

— Так ведь если даже в книге про него написано, значит, точно герой, — не сдавалась графиня.

— Не всегда. — Лерка посмотрела на меня так, что я понял: в следующий раз отвечать должен буду я. — Не всегда те, про кого написано в книгах герои.

Морозова задумалась. Всё-таки она была студенткой магической школы, да ещё и графиней, а тут положение, знаете ли…

— Вы, верно, имеете в виду романы? — спросила она, наконец.

— И романы тоже, — Лерка решила сама ответить.

— А что ещё? — снова спросила наша гостья.

— Ну, всякие, там, рассказы покороче, — похоже, что Лерка испытывала затруднения перечислением с других разновидностей жанров.

Кажется, ход перешёл ко мне, только я ведь тоже не знаю, что добавить в этот «список».

— Истории разные, — я честно пытаюсь поддержать «сестру».

В наступившей тишине, я вдруг понимаю, что Шен в диалоге не участвует. То есть он, конечно же, слушает, причём очень внимательно, но сам ничего не говорит и ничего не спрашивает.

— А этот Маугли, — наверное, Морозова решила расставить всё по полочкам. — Он, наверное, очень важный герой в истории вашей Австралии, если вы так хорошо знаете символ принадлежности к его сообществу?

Предположила она это вполне даже серьёзно, но вот мы с Леркой чуть не лопнули от смеха.

— Да нет же! — отсмеявшись, стала объяснять Лерка. — Он герой не настоящей, а выдуманной истории. Романа, если хотите. Это такая книжка для детей. Там маленький мальчик попадает в джунгли, его воспитывает стая волков, а эту фразу «мы с тобой одной крови» они говорят друг другу в знак мирных намерений. Вот и всё!

— Это волки-оборотни? — настороженно интересуется графиня.

— Нет. Обычные волки, — говорит Лерка, и на всякий случай добавляет: — Другие звери там тоже нормальные.

Наступившую паузу прервал Шен:

— Если я вас правильно понял, то речь идёт о какой-то очень распространённой на вашей родине легенде. Так?

— О сказке, — уточняет Лерка.

— Ох! — облегчённо вздыхает Морозова. — Я уж было подумала, что в вашей Австралии такие удивительные звери живут, что даже разговаривать могут.

Мы с подельницей расслабляемся. Не знаю, видно ли это по мне, по Лерке точно видно.

— Хотя, Вы, Ольга Павловна, правы, — говорит моя напарница по приключениям. — Звери у нас в Австралии по большей части непростые. Во всяком случае, некоторых из них нигде больше на земном шаре больше нет.

Оба наших гостя при этих леркиных словах слегка подобрались. Она же истолковав это, как неверие в уникальность разных кенгуру и коал, начала перечислять их.

— Вы придерживаетесь теории шарообразной Земли? — осторожно поинтересовалась Ольга Павловна.

— Да-а-а… — также осторожно ответила Лерка, а потом ещё осторожней спросила: — А вы?

Наши гости переглянулись, и слово, наконец, взял Шен.

— Видите ли, друзья мои, теория шарообразности Земли существует и у нас. Но в силу своей недоказанности не имеет широкого распространения. Да и, по совести сказать, не многим она и нравится-то, — поймав красноречивый взгляд графини, он продолжил: — Мы с Ольгой Павловной очень советуем вам не распространяться на эту тему. Добром не кончится. Хотя… — тут он развёл руками, мол, на всё воля божья.

— У вас тут что, инквизиция что ли? — забеспокоилась Лерка.

— Что, простите? — переспросил Шен.

— Инквизиция, — повторила Лерка. — Ну, это когда религиозные фанатики всех инакомыслящих на кострах сжигают. — И добавила: — Во славу божию.

— Жертвоприношения? — удивилась Морозова.

— Нет, просто не согласных с их религиозной доктриной.

Я посмотрел на «сестру» по разуму, чё-то крутовато она завернула про доктрину. Вот и графиня тоже озадачена. Смотрит на Шена, а он, по ходу, тоже никак не въедет.

— Я не всё понял, — сказал, наконец, китаец. — Но мне кажется, речь идет о крайне серьёзном противодействии свободному высказыванию научных теорий со стороны власть придержащих. Я прав?

— Почти, — объяснить как-то более внятно моя напарница уже смогла.

— У вас что, это под запретом? — ахнула графиня.

— Нет, что Вы?! — вмешался я. — Мы как раз думали, что это у вас здесь так сурово.

Похоже, наших гостей слегка отпустило.

— Нет, — сказал Шен. — Говорить вы об этом можете безнаказанно. Вот только привлечёте к себе ИЗЛИШНЕЕ внимание. А нам бы не хотелось… Тем более, что вас, скорее всего, ищут. Восемьсот вёрст — это, конечно, не левой рукой подать, но и не другой край света тоже!

— Нам что-то угрожает? — посерьёзнела Лерка.

— Вы ведь помните, что в Мраморную башню за вами был прислан отряд Сумрачного воинства? — начал объяснять китаец.

— Какого воинства? — перебила принцесса-заноза. Вот трудно ей до конца дослушать.

— Сумрачного, — ответил Шен.

— Они ЧО?! В сумрак входят?! — удивлению Лерки не было предела.

— На наше счастье, нет! — успокоил её китаец.

Её-то он успокоил, а вот сам, по ходу, за нервничал. Правда, комментировать, никак не стал.

— А что тогда они делают? — с леркиным беспокойством Шен справился, а с любопытством нет.

Мне, конечно, тоже хотелось знать, что это за сумрачный дозор такой, но я пока с вопросами не лез, а просто слушал.

— Они ищут незарегистрированных природных магов, — Шен терпеливо объяснял. — И тех, кто уже инициировался, и тех, кто даже не подозревает, что отмечен магической печатью.

— А это как? — опять влезла заноза. Никогда не даст дослушать.

— Как ищут? — уточнил наш гость.

— Ну, и как ищут тоже, — смутилась Лерка. — Я про это… отмечен магической печатью.

Невозмутимый китайский маг слегка кивнул головой, как будто бы каким-то своим мыслям и ответил: