— И, по-вашему, Шэрон все это запланировала?

— Не знаю, — просто ответил Хью.

— Мистер Петерсон, я хочу спросить о последнем голосе на кассете, — неуверенно начал Джим Оуэнс. — У вашей жены случайно родной язык был не французский?

— Нет… вовсе нет. Она выросла в Филадельфии, а в десять лет ее отправили в пансион. А что?

— Интонация ее голоса свойственна человеку, для которого английский — не первый язык.

— Постойте! Нина же говорила мне, что у нее была няня-француженка. И в детстве она даже думала по-французски, а не по-английски.

— Об этом я и говорю. Тогда это не подражание. Вы правильно установили голос вашей жены.

— Хорошо. Значит, я ошибался, — заключил Хью. — Но Джим говорит, что последнюю запись наверняка добавили на кассету после Шэрон и Нила. Подумайте, мистер Петерсон. Это спланировал кто-то, хорошо знающий вашу личную жизнь. Может, вы были на вечеринке, где снимали домашнее видео… и кто-то мог записать голос вашей жены, а потом вырезать из записи отдельные слова?

Думать об этом было нелегко… Стив нахмурился.

— Кантри-клуб. Когда его обновили и перекрасили четыре года назад, то сняли некий фильм в благотворительных целях. Нина была рассказчицей, ходила из комнаты в комнату и объясняла, что было сделано.

— Уже что-то. Могла она употребить эти слова в какой-то момент фильма?

— Возможно.

— Зазвонил телефон. Хью схватил трубку, назвался, напряженно выслушал говорившего.

— Отлично! Действуйте! — Он повернулся к Стиву с видом охотника, напавшего на свежий след. — Кое-что проясняется, мистер Петерсон. Вам удалось четко заснять машину и номерной знак. Мы ее ищем.

Первая робкая надежда! Почему же по-прежнему душит ком в горле? Что-то говорило ему — слишком просто, ничего не выйдет.

Джим Оуэнс протянул руку на голос Стива.

— Мистер Петерсон, еще один вопрос. Мне показалось, что она открывала дверь. Не знаете ли вы случайно, где могла быть дверь, которая открывается с необычным легким скрипом, что-то вроде… «квиииркк»? — Джим удивительно точно сымитировал звук ржавого шарнира.

Хью и Стив посмотрели друг на друга. Это насмешка, равнодушно подумал Стив. Фарс, и слишком поздно что-либо делать.

Хью ответил за него:

— Да, Джим. Именно так открывается дверь на кухне мистера Петерсона.

По дороге от бара «Мельница» Арти чувствовал, как ноющая тревога расползается по телу, вытесняя приятное ощущение собственной безупречности, которым он так наслаждался в последнее время.

Он рассчитывал встретить в баре Билла Люфтса, из него так полезно было выкачивать информацию. А, мальчика нет? А где он? Как мистер Петерсон? К нему приехали гости?

Петерсон вряд ли сказал Люфтсам, что Нил и Шэрон пропали. Наверняка он знает, что Люфтсы держать язык за зубами не умеют.

И раз Билл не пришел, значит, Петерсон позвонил копам… нет, не копам, а в ФБР.

Парень, назвавшийся Питом Лернером и задававший столько вопросов, — агент ФБР. Арти это понял.

Он вывел темно-зеленый «Фольксваген-жук» на южную сторону Меррит-парквей. От тревоги вспотели подмышки, руки и лоб.

Двенадцать лет пролетело. Тогда его мариновали в офисе ФБР на Манхэттене.

— Ну же, Арти, торговец газетами видел, как ты ушел с девушкой. Куда ты ее повел?

— Я посадил ее в такси. Она сказала, встречается с каким-то парнем.

— Каким парнем?

— Откуда я знаю? Я вынес ей сумку, и все.

Они ничего не могли доказать. Но старались. Очень старались.

А как насчет остальных девушек, Арти? Посмотри-ка на фотографии. Ты вечно околачиваешься возле автовокзала Порт-Аторити. И скольким ты подносил сумки?

— Не понимаю, о чем вы.

Они подбирались к нему. Становилось опасно. Поэтому он уехал из Нью-Йорка в Коннектикут, нашел работу на автозаправке. Шесть лет назад выкупил ремонтную мастерскую в Карли.

Аризона. Вот где он допустил большую ошибку. Зачем только он сказал: «Род-Айленд — не Аризона». Может, парень, назвавшийся Питом, не заметил, но все равно, это было ошибкой.

У них нет против него никаких улик, начнут копаться в прошлом, когда его допрашивали насчет девушки из Техаса. «Приезжай ко мне в Гринвич-Виллидж, — сказал он ей. — У меня много друзей-художников, которые умеют работать с красивыми моделями».

Но у них не было и нет доказательств. Ничего. Он нигде не поскользнулся и знал это наверняка.

— Это твое жилье? — спросила она. — Эта свалка?

Он выехал с Меррит на Хатчинсон-ривер и, указателям, двинулся к мосту Трогс-Нек. У него родился гениальный план. Угонять машину опасно. Владелец может вернуться через десять минут, а копы могут поднять тревогу, не успеет он проехать и пяти миль. Нельзя угонять машину, если не уверен, что владелец не помешает… например, смотрит фильм тридцатилетней давности или сидит в самолете.

На мосту Трогс-Нек горели предупреждающие огни. Лед. Ветер. Но это не страшно. Он хороший водитель, а трусы, которые не умеют держать руль, сегодня сидят по домам. Тем легче перемещаться.

В двадцать минут двенадцатого он въехал на парковку номер пять аэропорта Ла Гуардиа, где предоставляли скидки для тех, кто оставляет машину надолго.

Фокс вытащил из автомата квитанцию, шлагбаум поднялся, и он медленно поехал по парковке, стараясь скрыться с глаз служителя на выездной полосе рядом с автоматом регистрации. Он нашел свободное место в девятой секции, между «Крайслером» и «Кадиллаком» и позади «Олдсмобила». Среди них «жук» был незаметен.

Тогда он откинулся на сиденье и стал ждать. Прошло сорок минут. Заехали две машины, одна вызывающе красная, другая — желтый «универсал». Обе слишком бросаются в глаза. Хорошо, что водители не обратили внимания на свободные места рядом с ними и двинулись в дальний левый конец парковки.

Мимо медленно проехала еще одна машина. Темно-синий «Понтиак» остановился в трех рядах впереди. Фары выключились. Водитель вышел, подошел к багажнику и достал большой чемодан. Этот не сразу хватится своей машины.

Низко съехав на сиденье, так что лишь макушка виднелась на уровне лобового стекла, он наблюдал, как мужчина захлопнул багажник, взял чемодан и двинулся к ближайшей остановке, откуда автобусы уезжали к терминалам.

Автобус подошел через несколько минут. Фокс убедился, что мужчина сел в него.

Медленно и осторожно он выбрался из своего «жука». Мелькающих фар не видно. Быстрыми шагами подошел к «Понтиаку». Со второй попытки подобрал ключ и сел в машину.

В салоне сохранилось приятное тепло. Он вставил ключ в зажигание. Двигатель завелся почти бесшумно, бензобак заполнен на три четверти.