непроизвольно все сильнее сжимала ремень холщового мешка, висевшего на плече. В нем было немного – два яблока, щербатая бутылка из тыквы и маленький кошелек с медными монетами-шаба, которые с недовольным видом выдал ей Бааз в качестве «пособия» для ее предприятия, – но она все же прижимала мешок к себе. Это скудное имущество она могла назвать своим – и так много у нее никогда не было. Каждый раз, когда монеты звякали друг о друга, это толкало ее вперед. Она справится, она обязана справиться – цена провала была слишком высока.

Она с трудом сглотнула и попыталась не думать о таком исходе.

На ходу она ударилась пальцем о камень и ощутила вспышку боли. На мгновение она с надеждой подумала, что это то же странное покалывание, которое она уже чувствовала в ступнях раньше, но ощущение вскоре исчезло, оказавшись совершенно обыденным. Она колупала ногти, думая о том, что придется добавить еще кое-что в список тревог. Магию. Ей по-прежнему было странно ее признавать, словно она откликалась на чужое имя или надевала одежду не своего размера, но она заставляла себя мысленно повторять это снова и снова. Магия. В ее теле таилась какая-то магия. Она вспомнила старуху на рынке и все, что та говорила. Потом она подумала о матери. По какой-то причине мама решила не рассказывать ей о магии, но сейчас у Коффи не было времени ломать над этим голову. Не было времени думать и о том, откуда берется ее магия. Ей важнее понять, как она может ею воспользоваться. Сможет ли она найти Шетани с ее помощью, а если да – сможет ли она снова подчинить его? Вопрос пока оставался без ответа.

Они свернули на другую улицу, и Коффи увидела в ее конце золотые ворота, которые охраняли два Сына Шести. Хорошо одетые люди в изящных дашики и разноцветных платьях проходили в ворота без проблем… Она подавила желание посмотреть на свою одежду. Она снова постирала ее, прежде чем покинуть Ночной зоопарк, но старая туника от этого не стала выглядеть сильно лучше.

«Ничего примечательного, – мысленно произнесла она, когда они подошли к воротам. – Просто пропустите нас».

Она опустила взгляд, слушая легкий ритм дыхания Джабира. Она стиснула зубы, почувствовав, как один из воинов смотрит на нее, но он быстро отвел взгляд. Уголки рта Джабара слегка изогнулись вверх, когда они прошли под аркой.

– Говорил же, все будет в порядке, – прошептал он. – Они меня знают.

Коффи ничего не сказала, но плечи слегка расслабились. Первая часть плана увенчалась успехом. Рядом с ними кто-то громко протяжно заблеял, так что они оба подпрыгнули, и Коффи увидела козу, которая невозмутимо пялилась на них большими коричневыми глазами. Вокруг ее шеи была обвязана веревка, второй конец которой держал в руках Джабир. Словно обрадовавшись их вниманию, коза заблеяла снова. В ответ Коффи нахмурилась. Лучше не задумываться о том, что весь их план держался на этом дурацком создании.

Одной из дополнительных обязанностей Джабира в Ночном зоопарке была доставка заманийской козы в храм раз в неделю для ритуальной жертвы. Добыть обычную козу было не так сложно, но Бааз некоторое время назад убедил Кухани, что чистокровные заманийские козы подходят лучше, и, таким образом, создал долгосрочное соглашение – и отличное оправдание для двух смотрителей, позволявшее им войти в храм, куда их в обычной ситуации никогда бы не пустили. Не самый хитроумный план в мире, но другого у них не было.

Шум городского рынка и его лавок оставался позади по мере того, как они поднимались по тщательно утоптанной красной земле среди заманийских синих тюльпанов и лкоссийских огненных роз. Вдалеке поднималось внушительное здание храма – вблизи оно казалось более чем пугающим. Это было сложное сооружение, со множеством дверей, окон, колонн и пристроек, которые добавлялись с каждым годом, и оно было слишком ярким. Даже в бледном свете раннего утра белый алебастр фасада сиял так, что глазам было больно. Она прищурилась и едва различила группки хорошо одетых людей, которые собирались на лужайках перед храмом. Некоторые стояли наверху лестницы.

– Они ждут утренней службы, шукрани, – объяснил Джабир. – Конюшня позади. Сюда.

Они обошли главный вход в храм и вышли к большой конюшне. Она была построена из дерева и железа и была самой прекрасной и ухоженной конюшней, которую она когда-либо видела, – определенно симпатичнее, чем все, что было у них в Ночном зоопарке.

– Зачем вообще храму конюшня? – пробормотала она.

Джабир удивленно взглянул на нее.

– Они продают освященные товары – молоко, яйца, шерсть. Они держат собственных животных, чтобы производить продукты непосредственно в храме. Какой толк от теократии, если на ней нельзя иногда подзаработать?

– Помошенничать.

– А я что сказал?

Коффи закатила глаза, но тут же снова напряглась. У входа в конюшню стоял молодой человек, глядя прямо на них и скрестив руки. Она не думала, что это Сын Шести – на нем не было характерного небесно-голубого кафтана и он выглядел слишком молодым для воина, – но его неподвижность ее насторожила.

– Объясните, что у вас здесь за дело.

Голос у него не был глубоким, и сам он был не намного выше Коффи, но он убедительно смотрел на них сверху вниз, когда они остановились перед ним.

– Доброе утро, сэр. – Джабир склонил голову, стараясь, чтобы его речь была как можно меньше похожа на речь джеде. Результат даже немного удивил Коффи. – Мы привели заманийскую козу для принесения ритуальной жертвы на этой неделе.

– Дальше я ее отведу. – Молодой человек сделал шаг вперед, но Джабир предупредительно поднял руку. Если бы Коффи не знала его лучше, она и правда поверила бы, что он искренне встревожен. Он был удивительно хорошим актером.

– Сэр, при всем уважении, думаю, лучше мы сами отведем ее на конюшню, – печально произнес он. – Шида может быть… своенравной. Она все утро капризничает – постоянно брыкается.

Молодой человек нахмурился, посмотрел на них двоих, а затем на козу.

– Отдайте ее мне сейчас же.

Коффи застыла, но Джабир, кажется, этого ожидал. Он пожал плечами и передал веревку.

– Как вы пожелаете, – сказал он. – Но я также должен вас предупредить… С Шидой есть проблема, ну то есть… с ее горошком.

Движение было таким незаметным, что Коффи сама не различила бы его, если бы моргнула. Джабир шевельнул пальцами, подавая едва заметную команду. Коза, которая внимательно смотрела на него, подчинилась, послушно присела, словно собираясь…

– Ладно! – Юноша отступил назад, его лицо исказило отвращение. Похоже, брыкающуюся козу он считал допустимой, но если она гадила,