голос спросил:

— Кто там?

— Следователь Бурый.

— Покажите в глазок Ваше удостоверение, — скомандовали из квартиры.

Бурый так и сделал.

— Что Вы хотите? — Голос женщины за дверью не изменился.

— С Вашего разрешения мы проведем следственное действие, которое называется «проверка показаний обвиняемого на месте».

— Это что еще такое?

— А мы так и будем переговариваться через дверь? Может, все — таки откроете. Тогда я все и объясню.

Татьяне Васильевне показалось, что следователь уже начинал терять терпение.

«Это все от усталости. Не надо было все проводить все выезды в один день», — подумала адвокат.

Наконец дверь отворилась.

— Проходите, — пригласила женщина, не выходя из квартиры.

Бурый, а вслед за ним остальные участники следственного действия, поочередно прошли вначале в прихожую. А затем проследовали в зал.

Там, почти сразу же эксперт включил свою видеокамеру и стал снимать все, что происходило в квартире.

Суворова шла следом за конвоирами, сопровождавшими обвиняемого.

«Что — то мне этот голос до боли знакомый! Где я слышала его? Не могу вспомнить пока. Ведь я здесь никогда не бывала. Это точно. Но голос знакомый. Удивительно, но факт. Сейчас при свете посмотрим на хозяйку. И все встанет на свои места».

Уже при дневном свете в зале Суворова разглядела хозяйку квартиры. И была поражена.

Это была…

Суворова глазам своим не поверила.

Перед ней стола потерпевшая по делу Петровича Жукова Екатерина собственной персоной.

«Чудны дела твои Боже! Неужели мы у нее в квартире? Постой. Значит, Звягинцев — подельник Петровича? Вот это да!»

Жукова же не обращала внимания на стоявшую в стороне женщину. Она всецело была занята разговором с Бурым.

— И так, какое следственное действие Вы собираетесь провести в моей квартире?

— Обвиняемый Звягинцев, — Бурый указал на Звягинцева, стоявшего за его спиной, — желает показать, каким образом он несколько лет назад вместе со своими подельниками совершил разбойное нападение в Вашей квартире. Но прежде у меня к Вам два вопроса.

— Да, слушаю Вас.

— Вы хозяйка этой квартиры?

— Да, Жукова Екатерина Владимировна.

— И второй вопрос: Скажите на Вас или Ваших родственников несколько лет назад было совершено нападение?

— Было. Но тогда все разъяснилось. Было следствие. Нашелся грабитель. И его уже осудили.

— Кого осудили, — вмешался Звягинцев. — Я что — то пропустил?

— Подождите, Звягинцев, — остановил его следователь.

И обращаясь уже к женщине, спросил:

— Вы говорите, что преступника, нападавшего на Вас, нашли и даже осудили?

— Да.

В этот момент дверь одной из комнат открылась и в коридор выглянула девочка.

— Вероника, ты видишь, что я разговариваю со взрослыми дядями. А ты пока займись чем — ни будь у себя в комнате.

Девочка молча скрылась в комнате, прикрыв за собой дверь.

— Вы что — то ничего не говорили, что одного из Ваших подельников уже осудили за совершение разбоя в этой квартире, — сказал Бурый, обращаясь к Звягинцеву.

— Туфта (на жаргоне уголовников — неправда, несостоятельная имитация правды — от автора) все это, начальник. Никого из нас не вязали. И тем более не судили. Я бы об этом знал точно. Эта бабенка что — то путает.

— Но это тот адрес, о котором вы давали показания?

— Конечно. И дамочка та же. И девчонка та же. Я их срисовал точно. И запомнил. Это они, точно.

— Странно, — пробормотал Бурый. — Но, приступим к тому, из — за чего мы сюда приехали.

Повернувшись к эксперту, спросил:

— Снимаем?

— Да, — ответил тот и направил камеру на следователя.

Бурый, прямо в камеру рассказал, какое следственное действие проводится. Кто участвует в нем. Предупредил об ответственности понятых. После чего обратился к обвиняемому:

— Обвиняемый Звягинцев, покажите, каким образом Вы с Вашими друзьями совершали преступление в этой квартире.

— А что тут рассказывать. Нас навел один из дружков хозяина квартиры. Я его не знаю. С ним общался мой кореш. Хозяин часто хвастался, что у него не квартира, а склад сокровищ. Нам было сказано, что в этой квартире можно поживиться. Хозяин занимается бизнесом. Имеет дома и денежки и золотишко. Вот мы и подкатили сюда после обеда вчетвером. Один стоял на шухере у подъезда.(13)

— Трое и я в том числе, — продолжал обвиняемый, — поднялись в квартиру. Позвонили. Она, — он кивнул в сторону Жуковой, — открыла. Мы вошли. Тогда была моя очередь наезжать на терпил (14). Что я и сделал. Это я разговаривал с дамочкой и ее дочкой. Опознать нас она не могла. Мы были в балаклавах. Забрали ценности, деньги. Она, — он снова кивнул на Жукову, — сама показала, где что лежит. Мы взяли и ушли. Потом уехали и поделили то, что вынесли на всех. Вот и все. А, черт, забыл совсем. На последок связали терпил. А ей, — он рукой указал на Жукову Екатерину, — еще и рот залепили, чтобы раньше времени шухер не подняла.

— Теперь покажите, пожалуйста, кто, где стоял, кто что делал. Опишите, что делали вы конкретно. Словом все, что происходило после того, как Вы вошли в квартиру.

Как заправский хозяин квартиры, Звягинцев, расхаживая по ней, рассказывал и показывал, что происходило во время налета.

Бурый следовал за ним и только успевал записывать его показания в протокол.

Криминалист не отставал от них и снимал, стараясь ничего не упустить.

Когда Звягинцев закончил, Бурый спросил:

— Это все?

— Все. По крайней мере, я так запомнил.

Тогда следователь обратился к Жуковой:

— Скажите, все было так, как показал обвиняемый?

— Да. Все так и было. Он все правильно указал. Только он не сказал, что у одного из них был ножик такой большой. И он угрожал им нам с дочкой.

Бурый повернулся к Звягинцеву.

— А Вы, действительно, ничего не говорили про нож, которым угрожали потерпевшей. Почему?

— Не говорил. И не скажу. Потому, как не было никакого ножа. А зачем он нам был нужен, если она и так все показала и отдала. Мы, что втроем не справились бы с одной бабой и пацанкой? Зачем нам было угрожать ей. Неужели это не понятно, что она лажу клеит (обманывает — жаргонное, — от автора).

— И еще один вопрос, — следователь снова обратился к хозяйке квартиры. — Звягинцев показал, что это он разговаривал с Вами и Вашей дочерью во время нападения. Это правда?

— Нет. С нами общался совершенно другой человек. Его уже осудили.

— Тогда, скажите, почему Звягинцев настаивает на том, что это он общался с Вами?

— Не знаю. Я за него не отвечаю. Этого человека я вижу впервые.

— Да, что ты мелешь, курица, — возмутился Звягинцев.

Потом, осекся и, взглянув на Суворову и уже другим голосом сказал: