Но, ставя перед собой более скромные цели – прочесть первую главу, выучить сто слов, сделать по-испански заказ в испанском ресторане, – можно добиться их достижимости и реального воплощения. Мы тренируем мозг, заставляя его желать все больших и больших успехов, и при этом все лучше и лучше учимся. То же самое касается и усидчивости. У студента, сидящего перед компьютером за решением упражнений, мотивация, как правило, довольно низкая. Задача трудная, студента одолевают сомнения… Он быстро переключается на YouTube, смотрит видео с кошками, восхищается их грацией («О, какая милашка!»). При каждом таком просмотре в мозге немного повышается концентрация дофамина. Наконец в голову студента приходит мысль: «Надо, однако, заняться задачей». И вдруг – о, чудо! – задача легко решается. «Э, так я, оказывается, неплохо это понимаю!», «С первой задачей я справился» и т. д. Отсюда совет: надо ставить промежуточные цели и тотчас их достигать.

Вещи, которые задевают нас эмоционально, мы машинально и автоматически запоминаем лучше, чем вещи, эмоционально нам безразличные. В реальной жизни это означает, что мы хорошо запоминаем вещи, которые нас злят, возбуждают или пугают, но то же самое касается и вещей, которые нас воодушевляют, забавляют или удивляют. Даже в обыденной речи существует связь с чувственным опытом. Например, мы говорим: «Я чувствую шероховатую поверхность деревянной балки» или «В обсуждении проблемы на встрече ощущались некоторые шероховатости». Если что-то вызывает у нас эмоции, то мы говорим, что нас это «трогает» или «задевает». Мы не забываем первый поцелуй и помним финальную сцену «Титаника». Вероятно, однако, по разным причинам: женщины переживают за «Лео», а мужчины испытывают уколы ревности, так как их подруги смотрят на «Лео» более томными взглядами, чем на них самих.

Тесная связь между эмоциями и памятью обусловлена уже упомянутой лимбической системой головного мозга, которая играет важную роль в обработке эмоций, а также в формировании памяти. Некто господин Пейпец еще в 1930-х годах обнаружил замкнутый нейронный круг в этой внутренней области мозга, названный в честь автора кругом Пейпеца. Собственно, Пейпец открыл, что существует замкнутая нейронная цепь, связывающая определенные области головного мозга. От гиппокампа этот путь ведет через «привратник» – зрительный бугор (таламус) в поясную извилину.

Эта извилина располагается непосредственно над мозолистым телом – структурой, связывающей оба полушария головного мозга, – и является самой объемной частью лимбической системы. Эта область по большей части отвечает за внимание, концентрацию внимания, а также регулирует наши влечения. Отдельные нервные пути ведут оттуда в энторинальную кору, где располагаются важные для формирования памяти клетки решетки, затем возвращаются назад, в гиппокамп, что и замыкает цепь в круг. При этом круг образует лишь небольшая часть всех волокон, большинство же ветвей идут дальше, в кору большого мозга. Пейпец полагал, что этот круг отвечает за переработку эмоций. Теперь мы знаем, что его роль еще более значима в процессах консолидации памяти. Например, этот круг делает возможным обмен информацией между гиппокампом и префронтальной корой, о которой мы уже говорили выше. Таким образом, круг Пейпеца участвует также в формировании долговременной памяти.

Вместе с тем и эмоции возникают, распознаются и обрабатываются здесь и в непосредственно прилегающих структурах мозга. В формировании эмоции страха и в оценке степени опасности важную роль играет миндалина. Мы уже знакомы с таламусом, «привратником» на входе ощущений. С таламусом тесно сотрудничает гипоталамус, который регулирует телесные функции и определяет их реакцию на эмоции. Все эти области тесно связаны между собой – через общую нейротрансмиттерную систему, через синаптические соединения и через общее участие в формировании эпизодической памяти.

Круг Пейпеца. В лимбической системе есть цепь нейронов, исходящих из гиппокампа, связи которых образуют замкнутый контур. Большая часть связей, однако, покидает круг и уходит в другие области мозга, например в кору больших полушарий. Меньшая часть нервных волокон после множества переключений замыкается в круг. Функции этого круга регулируются корой большого мозга, а сам он очень важен для консолидации памяти. Кроме того, круг Пейпеца связывает между собой многие важные для обработки эмоций области головного мозга

Когда мы что-то запоминаем, то фиксируем не только фактические детали – такие, как место действия, его участников и суть события, – но и чувства, которые мы при этом испытывали. И наоборот, лимбическая система, и прежде всего миндалина, использует этот опыт для того, чтобы за доли секунды оценить какую-то новую ситуацию. Например, мы видим бородатого человека в длинной накидке: кто это – хипстер, нищий, мирный шейх или все же террорист? Лев на расстоянии вытянутой руки может представлять большую опасность, если он не плюшевый или мы не находимся в зоопарке. То, что сейчас звучит легко и забавно, является на самом деле результатом напряженной работы мозга. Как именно он это делает, мы пока точно не знаем. Компьютер умеет точно сохранять введенную в него информацию, но ему недостает способности быстро оценить сходную, но не идентичную ситуацию. Но и у нас, людей, эта система иногда работает с ошибками, испытывая большие трудности, а они, в свою очередь, могут привести к возникновению таких душевных расстройств, как депрессия или шизофрения, каковые часто сочетаются с нарушениями памяти.

При осознанном обучении мы, напротив, чаще сталкиваемся с проблемами, которые не вызывают у нас никаких эмоций. Здесь мнения – наше и мозга – могут решительно расходиться. Например, я нахожу, что данный материал очень важен для успешной сдачи экзамена, а миндалина находит его абсолютно лишенным эмоциональной значимости. Зато миндалина считает более интересным страх, который я испытываю перед экзаменом, и отправляет послание гиппокампу: «Запомни: экзамен – очень глупая и скучная вещь. Все остальное кажется мне несущественным!» Именно поэтому очень важно всегда пытаться придать учебному материалу эмоциональную окраску.

Бородатый человек в длинной накидке: кто он – хипстер, нищий, мирный шейх или все же террорист?

Каждый знает, что мы лучше запоминаем истории, изложенные в виде конкретных фактов. Обучение, доставляющее удовольствие, дает больше, чем самая продвинутая программа для проведения презентаций. Однако, по моему мнению, этот факт явно недооценивается при составлении образовательных программ. Удовольствия и эмоциональной окраски недостает, когда мы пытаемся самостоятельно научиться чему-то из книг. С помощью мнемонических приемов, соотнесения материала с событиями собственной жизни или ссылок на эмоционально значимые примеры можно сделать обучение радостным и приятным. Когда я пытаюсь в этой книге развлечь вас парой острот или примеров, я делаю это для того, чтобы чтение доставляло вам удовольствие и чтобы вы усвоили как можно больше из прочитанного. Когда учитель физики рассказывает ученикам о слоях атмосферы, его изложение может быть сухим и скучным, но хороший учитель оживляет свой рассказ примерами – изменением климата, полетами в космос или прыжком Феликса Баумгартнера[10], – чтобы сделать повествование интересным и увлекательным.