Умыв лицо холодной водой, Алина уставилась на себя в зеркало. Если так и дальше будет продолжаться, то Пашка может обо всём догадаться. Нет, нужно следить за своими чувствами. Она уже потеряла одного любимого человека, больше она не переживёт.

– Мяу? – Бонифаций ткнулся мордой в спину узурпаторши, как бы намекая, что той пора и честь знать.

– Бон-Бон, что мне делать? – Алина повернулась к нему.

Кот явно не ожидал, что к нему будут обращаться со столь важными вопросами, но на всякий случай принялся усиленно мурчать. Девушка усмехнулась, потрепала его по голове и покинула кошачье царство. А его полноправный хозяин спрыгнул со стиральной машины и свернулся клубочком на мягком коврике и блаженно прикрыл глаза. Пусть эти человеки сами разбираются со своими проблемами, а время сна священно.

– А я тебе чай заварил! – Пашка вышел из кухни с двумя чашками в руках.

– Да?.. – Алина с непониманием уставилась на друга. Раньше это была её обязанность.

– Ага. Хочешь, бутерброд сделаю? – Парень выглядел довольнее малыша, слопавшего все съедобные украшения с торта.

– Нет, спасибо, – покачала головой девушка, взяла предложенную чашку и вошла в комнату Алевтины Анатольевны. – Я пообедала недавно. Давай лучше займёмся шкафом твоей мамы, пока она не вернулась.

– Ага, – кивнул Пашка, отхлебнул чаю и последовал за подругой. – Интересно, как они там?

А мамаши…

– Да Вы… Да как… Да какого… – верещала Алевтина Анатольевна, прижимая кофточку к обнажённой груди, чтобы хоть как-то прикрыть наготу.

А стоявший напротив мужчина открывал и закрывал рот, не в силах обратно закрыть шторку примерочной.

– Извините… – наконец выдавил из себя мужчина и зашторил кабинку.

– Идиот, – пробормотала Алевтина и повернулась лицом к зеркалу. Щёки пылали, а сама она вдруг осознала, что ничего особо-то и не прикрыла. – Твою ж…

– Алька, я тут тебе платьишко ещё принесла! – Вера бесцеремонно зашла в примерочную, игнорируя намёки подошедшей девушки-консультанта на то, что можно только по одному. – Эй, ты почему такая красная?

– Нипачему! – буркнула подруга. – Платье своё давай!

– На, на… Только не кусайся. Вот сейчас платьице тебе купим и пойдём в кондитерскую. Там такие пирожные!

Алевтина застегнула злосчастный бюстгальтер, из-за которого и случился конфуз, и натянула на себя ярко-синюю тряпицу, которую в прошлой жизни даже примерить бы не решилась, а сейчас была намерена поселить её в собственном гардеробе. Главное, чтобы больше никакие придурки не врывались в примерочную.

А в квартире Романовских детишки занимались зачисткой шкафа и комодов Алевтины Анатольевны.

– Я думал, ты меня ругать будешь! – заявил Пашка, стараясь не смотреть на материнское бельё.

– Такое вполне могло быть, – улыбнулась Алина, отправляя колготки со стрелками в мусорный пакет. – Но не в этот раз. Мы с мамой об этом говорили. Тётя Аля давно себе ничего не покупала и никуда толком не выходила. А сейчас… А сейчас ей просто необходимо что-то поменять. Так почему бы не начать с одежды?

Пашка не сводил с подруги восхищённого взгляда.

– Что? – смутилась та.

– Алинка, я тебе говорил, что ты классная?

– Не помню такого, – фыркнула она, пряча смешинку в глазах, – но спасибо.

В мусорку отправились два больших пакета с одеждой.

– Пойдём погуляем, – предложил Пашка, глядя на почти полностью пустой материнский шкаф.

– Боишься, что тётя Аля головы нам за самоуправство оторвёт?

– Ага.

– Согласна. До вечера не возвращаемся.

На том и порешив, друзья трусливо покинули место преступления. Как раз вовремя, потому что стоило им зайти за угол дома, как на горизонте появились мамаши со множеством пакетов в руках.

– Я деньги не взяла, – вздохнула Алина, когда они с Пашкой дошли до ларька с шаурмой.

– Ничего, я тебя угощу.

– Не надо, Паш. Я знаю, что у вас с мамой сейчас не очень с деньгами. Да и моя мама написала, что они очень много вещей купили.

– Эй!

– Паш, не обижайся только…

– А я и не обижаюсь, – успокоил её парень. – У меня конвертик есть особый – там денежка есть, так что я не бедствую. И работу я скоро найду.

– Паш, а учёба? – Алина с сомнением посмотрела на друга.

– А ты мне на что? – хохотнул он и без предупреждения подхватил девушку на руки, и закружился на месте.

– А… Отпусти!

– Не-а!

– Паша!

– Ни-за-что!

Алина смеялась, Пашка широко улыбался, а прохожие разглядывали счастливую парочку, и у них на душе становилось теплее.

Друзья не расставались до самой темноты. Гуляли, ели мороженое, ужинали хот-догами на скамейке в парке, слушали музыку, катались на детских качелях, кормили уток и не хотели уходить домой.

– Пора, – со вздохом сказала Алина, глянув на часы. – Уже десять.

– Мы совершеннолетние, нам можно гулять столько, сколько захотим.

– Паш, я замёрзла.

– Прости, не подумал.

Он бы с радостью снял с себя футболку и отдал её подруге, но подумал, что Алина вряд ли обрадуется, если он будет ходить по улице с обнажённым торсом. Хотя… Нет, не стоит её пугать.

Проводив подругу домой, Пашка ещё какое-то время побродил на свежем воздухе и только после этого отправился домой. Мать как раз примеряла обновки, когда он зашёл в квартиру.

– Пашка, глянь, как тебе? – Алевтина Анатольевна повертелась в ярко-синем платье перед сыном, юбка взлетела вверх, обнажив стройные лодыжки.

Одежда сидела прекрасно, но не это впечатлило Пашку. Глаза. У Алевтины Анатольевны горели глаза.

– Мам…

– Что? – женщина остановилась и с улыбкой посмотрела на сына.

– Ты красавица. И всё у нас будет хорошо.

В воскресенье отсыпались все. И даже жаворонок Алина предпочла подольше понежиться в тёплой постельке. Впрочем, и погода способствовала ничегонеделанию. С утра зарядил дождь, и тучи не спешили покидать небо. Вера Георгиевна, кряхтя и ругаясь, отправилась на работу и через пятнадцать минут вернулась, вспомнив, что у неё законный выходной.

Пашка весь день провёл с мамой, помогая ей избавиться от вещей, когда-то дорогих сердцу, а ныне приносящих лишь боль. У само́й женщины рука не поднималась, сынуля же подобных трудностей не испытывал. Часть отправилась в мусоропровод, а другая – в коробку, чтобы позднее отдать её отцу.