– Еще пара секунд, – произнес Маннинен.

Мы с Маарит не произнесли ни слова. Маннинен сосредоточенно делал замеры. Хотелось его поторопить. Звук мотора раздался еще ближе: мотосани, в этом не было сомнений. Маннинен вытащил прибор из лунки, убрал его в рюкзак и уже собирался его закинуть за спину, как раздался гулкий выстрел и его горло разлетелось в клочья.

23

Он следовал за сыном, молодой женщиной и одним светловолосым здоровяком сначала до пустынной обезлюдевшей деревни, затем в ельник, сквозь него через открытое пространство вплоть до самого котлована. Он наблюдал, как они спустились вниз, как сын просверлил во льду отверстие и как их великан-водитель начал суетиться над дурно пахнувшей водой.

Каждое движение сына – то, как он брал предметы, как он пользовался ими, опять заставило его тяжело вздохнуть: и это его сын тоже умеет делать, только об этом он ничего не знал, потому что его не было рядом.

Ветер швырял снегом, трещал в деревьях, но, несмотря на это, Эмиль различил звук мотора – такой же точно, как и в лесу, когда он пошел за тремя фонариками в бездонной, ледяной темноте.

Иногда звук исчезал, будто проглоченный ветром или заваленный снегом, но очень скоро стало ясно, что то, что порождало его, приближалось к тому месту, где был его сын. По его движениям Эмиль заметил, что Янне слышит то же самое – мотосани. Разобрать его слов не было никакой возможности. Тут на звук повернулась женщина, третий же продолжал заниматься своим делом, однако тут и он напрягся, шагнул к рюкзаку, упаковал его и вскинул за спину. Большой мужчина выпрямился в полный рост в белом свете, став похожим на забытый всеми монумент.

Выстрел. Карабин. Крупный калибр.

Попадание. Мужчина как на ладони. В шею. Смертельно.

Мотосани. Совсем рядом.

Одновременно он предельно четко осознал, кто он такой и что он должен делать здесь, сейчас и всегда.

Легкие опалило, сипело в горле, а он двигался вперед.

Было видно, как налобные фонарики сначала начали метаться, затем полезли на противоположный склон, а потом исчезли в буране. Он предположил, что Янне и его спутница просто бросили их в снег, что у них есть еще карманные, и с их помощью они могут добраться до машины, если…

Он рванул в том направлении, откуда послышался выстрел, откуда доносился звук мотора.

Фара мотосаней выдвинулась словно из ниоткуда на край котлована. В свете оставленного прожектора были видны фигуры двоих. У сидящего сзади был карабин, он был куда меньше широкоплечего и длиннорукого водителя.

Эмиль узнал их. Он сидел рядом с ними, он рассматривал их. Он понял, для чего коротышку везде таскали за собой: он только что одним выстрелом поразил неудобную мишень. Беловолосый великан лежал на боку в снегу на дне котлована, раскинув руки и ноги, как если бы застыл на бегу.

Ему нужно было какие-то несколько секунд. Эмиль снял перчатку, достал ставший вдруг таким правильным охотничий нож и крепко сжал его в руке.

Большой палец водителя уже нажимал на кнопку акселератора. Или, может быть, Эмилю показалось, что он видит все с предельной ясностью. Он вышел из темноты, из снега, из-за больших валунов.

Увидев его, водитель потянулся к поясу. Для своих габаритов он оказался проворен: одним движением он перекинул ногу через сиденье, спрыгнул в снег и – вот уже стоял в полный рост перед Эмилем. Правая рука дотянулась за тем, что искала.

Пистолет.

И опять Эмилю пришлось импровизировать. В глубоком снегу все происходило, как в замедленной съемке, но сначала он должен был сделать самое необходимое, точнее, единственно правильное – добраться до Косола.

Когда рука с пистолетом уже почти выпрямилась, Эмиль ударил по ней ножом, пробив насквозь. Вытащил и выпрямился. Зафиксировал взглядом, куда упало оружие, и сделал еще один шаг. Косола попытался ударить левой, но Эмиль увернулся и достал его ножом. Удар был быстрый и точный, он пришелся как раз в то единственное незащищенное место на его теле – в глаз по самую рукоять. Вытащил и ударил в другой. Косола повалился в снег.

У коротышки-бородача, быть может, были проблемы с поеданием булок и застегиванием куртки, но с карабином он обращался отменно. За ту секунду, что Эмиль потратил на то, чтобы разобраться с водителем, он достал карабин из-за спины, передернул и вскинул. Эмиль сунул руку в снег и нашел, что искал. Он выстрелил бородачу в лицо три раза – зачавкала натянутая на лицо черная шапочка. Падая навзничь, тот еще продолжал давить на курок, но пуля ушла в темное небо.

Эмиль заглушил двигатель, оставив гореть фару. Прислушался: ветер в деревьях и крутящийся снег. Он посмотрел вниз.

24

Опять вызывают и опять нужно пройти этот же самый коридор из одного конца в другой. В полицейском участке Кемиярви меня допрашивают уже в течение полутора суток, и скоро я буду знать здесь все лучше, чем в бывшей квартире нашей семьи.

Я рассказал уже несколько раз все, что знал. В перерывах пытался вздремнуть в комнате для задержанных, но не получалось.

Девять утра. Дверь в допросную открыта. Захожу. За столом сидит мужчина лет сорока. Увидев меня, он встал и протянул руку.

– Доброе утро! Антеро Халонен. Мы общались по телефону.

Имя было знакомо, связал его и голос. Да, я звонил ему раньше, пытаясь выяснить насчет того, ведет ли полиция расследование череды случаев смерти руководства «Финн Майнинг». Халонен источал аромат дорогого парфюма – это было как дуновение из другого мира. Он был одет в безукоризненную белую сорочку под черным пиджаком, темные волосы были аккуратно подстрижены, виски были стильно подернуты сединой. Широкий подбородок, щетина выверенной длины.

– Криминальная полиция Хельсинки.

Халонен улыбнулся милейшей улыбкой.

– Так точно. Мы немного сотрудничаем. Присаживайтесь, пожалуйста.

Халонен сел и открыл лежавшее перед ним дело. Достал диктофон.

– Не возражаете, если я буду записывать.

Это даже не было вопросом, так, констатацией. Он посмотрел на меня, на бумаги, затем взял один документ, пробежал глазами и опустил его.

– Вы приехали в Суомалахти позавчера вечером. С кем и по какой нужде?

– Я уже рассказывал об этом…

– А теперь расскажите мне, – перебил он.

– Маарит Лехтинен, Теро Маннинен, я. Мы хотели взять пробы воды на территории шахты.

– Разве вы не в курсе, что шахта – закрытая зона?

– В курсе.

Тут Халонен сделал паузу.

– Так, и что произошло?

– Мы добрались до места, собственно, до ручья. Взяли пробы. Кто-то застрелил Маннинена. Мы с Маарит сбежали, добрались до машины, но ключ был у Маннинена, потому что он вел всю дорогу от Хельсинки до Суомалахти. Вызвали полицию и пошли навстречу. Шли где-то с полчаса, пока не приехал патруль. Они-то нас и доставили сюда, в Кемиярви.