— А Чижик им ответит: моя мама — Оленька, — произнес он, глядя на худенькую фигурку, комочком сжавшуюся в коконе толстого махрового халата, слишком большого для нее. И пошел к двери, пока она не проснулась и из упрямства, из-за гордыни, из-за этого своего неизвестно чего опять не ляпнула чего-нибудь совершенно неуместного — например, «нет».

— Нет…

Игорь остановился, постоял, переводя дух, медленно оглянулся… Ольга спала. Даже во сне лицо у нее было растерянное и печальное, и щеки до сих пор мокрые, и ресницы слиплись стрелками. Темные губы дрогнули, приоткрылись, и Игорь опять уловил чуть слышное, но очень категоричное:

— Нет.

Он зажмурился, тряхнул головой, стиснул зубы и вышел из комнаты, больше не оглядываясь. Нет? Ну, это мы еще посмотрим.

— Ну и почему я тебе должна что-то рассказывать? — Галка сидела на табурете у окна, нахохлившись, обхватив себя руками за плечи, и хмуро смотрела, как Игорь бегает из угла в угол. — Слушай, не мельтеши. Сядь куда-нибудь, а то у меня от тебя уже голова кружится.

Игорь шлепнулся в «гостевое» кресло под дубовой полкой и раздраженно отмахнулся от какого-то журнала, который тут же свалился ему на голову. Галка удовлетворенно кивнула, злорадно хмыкнула и задрала левую бровь.

— Ты еще скажи, что я в чем-то виноват, — сердито буркнул он, сдерживаясь, чтобы не вскочить и не пересесть куда-нибудь, где побезопаснее.

— Я ничего не говорю. — Галка скроила многозначительную мину, вернула левую бровь на место и задрала правую.

— Вот именно — ты ничего не говоришь! — Игорь опять начал сердиться. — Ты мне ничего не говоришь, Ольга мне ничего не говорит, никто мне ничего не говорит! Сижу тут как дурак и ничего не понимаю! Ну что мне делать, а?

— Да что хочешь, — невозмутимо посоветовала Галка.

Игорь скрипнул зубами, вскочил и опять забегал из угла в угол. И вдруг перехватил Галкин взгляд — напряженный, испытующий и, кажется, не очень доброжелательный. Господи помилуй, ну что он опять сделал не так? Чем он всем им так не нравится?

— Ну чем я ей так не нравлюсь? — Он остановился перед Галкой, сунул руки в карманы и уставился на нее в упор. Та снизу вверх долго смотрела на него тем же настороженным и не очень приязненным взглядом, потом отвернулась к окну, вздохнула и равнодушно сказала:

— Почему не нравишься? Нравишься… Как это такой красавец — и не понравится кому-то?

От «красавца» Игорь совсем расстроился, опустился перед Галкой на корточки, тронул ее за руку и смиренно спросил:

— Галь, ну почему она замуж за меня не хочет? Ты ведь знаешь, а? Скажи!

Галка повернулась и опять уставилась на него тем же взглядом, только теперь сверху вниз.

— А почему ты на ней жениться хочешь? — спросила она наконец без малейшего интереса.

— Как это — почему! — Игорь от удивления сел на пол и даже на миг дар речи потерял. Ничего себе вопросы, а? Почему солнце всходит на востоке? Почему Волга впадает в Каспийское море? Почему Земля вращается вокруг Солнца? Надо же, какие банальности лезут в голову… — Галь, ты вопросы какие-то, извини, странные задаешь… Я ведь все-таки жениться хочу, а не… м-м-м… а не что-нибудь другое!

— Вопросы я задаю странные! — Галка саркастически хмыкнула и опять задрала левую бровь. — Но между прочим, на мой странный вопрос ты так и не ответил.

Игорь поднялся, сел в «гостевое» кресло и закрыл глаза в ожидании удара по темечку какой-нибудь очередной самопадающей книгой. Не дождался, открыл глаза и вдруг неожиданно для себя ляпнул:

— А если она за кого другого выйдет?

И тут же испугался собственных слов — до внезапного озноба, до острого укола в сердце.

— Не выйдет, — спокойно ответила Галка. Вроде бы даже с сожалением.

— Правда? — обрадовался Игорь. — Нет, ты точно знаешь? А почему?

— Надоел ты мне. — Галка поднялась и загремела посудой. — Чай еще будешь, нет? Дел у меня сегодня — выше крыши… А я тут сижу, вопросы твои дурацкие слушаю. — Галка неожиданно грохнула чайником о стол, обернулась к Игорю и заорала в полный голос: — А на мой вопрос ты так, между прочим, и не ответил!

Игорь вскочил и тоже заорал:

— А что я должен отвечать?! Это что, так странно — хотеть жениться на любимой женщине?!

— Ага… Понятно… Давно бы так. — Галка опять шлепнулась на свой табурет, облокотилась локтями на стол и подперла щеки ладонями. Теперь она улыбалась торжествующей и немного хитрой улыбкой, и взгляд ее был почти доброжелательный. — Так ты ее, стало быть, любишь?

— А как же? — растерялся Игорь. — А то зачем бы мне жениться? То есть…

— Ну да, ну да. — Галкина улыбка стала еще хитрей. — Действительно, зачем? Ведь не затем же, чтобы бесплатную няню заиметь!

— Ты думай, что говоришь! — Игорь от возмущения даже заикаться вдруг стал. — Да ты думаешь, я… Да ты вообще… Да я десять нянь найму, и Ольга сама их выбирать будет, и вообще что захочет — то и… — Он заметил, что Галка совсем уже откровенно хихикает, и растерянно замолчал.

— И ты можешь представить, что Ольга кого-нибудь подпустит к Чижику? — вкрадчиво спросила Галка, все так же хитро улыбаясь.

— Не подпустит, — помолчав, согласился Игорь. — Ну и правильно. Ну и пусть. Пусть все, как она захочет… Только пусть замуж за меня выйдет.

— А ты ей это говорил? — тоже помолчав, спросила Галка.

— Говорил. — Игорь вздохнул и полез в карман за сигаретами. Кажется, он сегодня уже курил? А, ладно… Бросишь курить тут, как же. — Я ей именно вот этими словами и говорил: все будет, как ты захочешь…

— Да нет, — перебила Галка. — Ты ей говорил, что любишь?

— А… нет. — Игорь растерялся, страшно смутился, понял, что Галка заметила его смущение, и смутился еще больше. — Галь, ну что ты, ей-богу… Ну что тут говорить-то? И так все понятно.

— Вот-вот. — Галка усмехнулась, и глаза ее опять подернулись холодком. — Гришка вот ей тоже ни разу в жизни про любовь слова не сказал.

Игорю стало плохо. По-настоящему плохо. До тошноты, до физической боли в каждой клеточке тела. Наверняка оттого, что его сравнили с «ее Гришкой». Ну что же, в конце концов, он пришел сюда именно за этим — узнать об этом «ее Гришке» и что там получилось до такой степени не так, что Ольга до сих пор не переболела этим проклятым «ее Гришкой».

— Слушай, — начал он осторожно. — Если человек любит — это же видно, правда? Слова — это только слова, сказать что угодно можно…

Галка посмотрела на него как на больного и с совершенно не свойственной ей интонацией, серьезно и печально, продекламировала:

— Слова — это ветер, наполняющий паруса нашей лодки, которая несет нас по морю жизни к радости или страданиям.