Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, хорошо, что не спросила. Подумав немного, сообразила: он же и ищет способ снятия метки, чтобы освободиться. А тогда уж реализует отбитое право.
Змей и гад.
Крылатые! Скорей бы уже! Из меня же мозг ежеминутно по капле утекает.
Ближе к ночи в комнату просочился умопомрачительный запах выпечки, немного отвлёкший от Корвина, а стоило мне высунуть нос за дверь, как мисс Цербер позвала меня на чай и пирог с инжиром.
Честное слово, это было божественно: душистый с ягодами чай и пирог с пылу с жару, нежный, тающий во рту, с крупитчатой кисло-сладкой мякотью инжира.
– Вы – гений кулинарии, – облизывая пальцы от сиропа нахваливала я, – мисс Церби, ой!..
Вот шляпище! Совсем забылась.
Но квартирохозяйка только рассмеялась.
– Да что ж думаешь, не знаю я, как меня народ кличет? С такой-то фамилией да с детства, привыкла уж.
Я смущённо улыбнулась, потянулась за вторым кусочком пирога, поглядывая на старушку с интересом. Правильные черты, острый подбородок и высокие скулы. Тёмно-синие глаза улыбчиво глядели из сети морщинок. Волосы, собранные в аккуратную причёску, но видно, что пышные до сих пор. Когда-то этот Цербер был красоткой. Наверняка разбивал сердца парней.
Но мисс.
Идеальный способ отвлечься от Корвина – поговорить с ней о прошлом. Но стоит ли тревожить чужие старые шрамы?
К тому же есть ещё один способ, не менее идеальный.
– Я просто обязана научиться у вас готовить эту вкуснятину, – сделала я ход конём.
Никто не устоял бы на месте мисс Зерби, вот и она, довольно сверкнув глазами, кивнула мне, и до глубокой ночи мы возились на кухне.
Так что перед сном, когда я выбралась из душа – мыть пришлось даже волосы, которые несмотря на повязанную косынку оказались припорошены мукой и умащены сладким сиропом, – мне ни о чём уже не думалось. Я успела только хмыкнуть:
– Ой, так и не спросила, как я из-под розы в кровать попала… – и головокружительно утонула в подушке.
***
Когда открыла глаза, за окном было серо, радостно разорялась бодрая птичка. За стеной никто не шуршал, а часы показывали пять утра. Это только я могла проснуться в такую рань в воскресенье.
Интересно, Корвин уже встал?
Рука непроизвольно потянулась к конвертику, но прежде, чем я успела заглянуть внутрь, я рявкнула мысленно «Твою Касю по шее!» и, схватив себя за шиворот, отправилась в уборную.
– Открою не раньше одиннадцати, – убеждала я себя, умываясь. – Пусть не думает, что первым делом утром я жду его письма!
Освежившись и определившись в этом вопросе, вернулась в комнату. Присела на постель, взяла книгу, открыла, принялась читать. Слова прыгали через смысл, как блохи, а взгляд всё возвращался к конверту. Внутренний голос всячески искушал:
– Да откуда он узнает, что ты прочитала ответ? Если не посылать ему письмо – а ты можешь вообще ему не писать, хоть неделю! – то он и не догадается.
– Ага, конечно. Письмо же исчезает в автолетте отправителя, когда его вскрывает получатель!
– А вдруг его там вообще нет?
– Вот именно! – я отбросила книгу, схватила конверт, осмотрела – запечатан. Скорее всего, ответ уже здесь.
Бросила обратно. Почесала запястье, погрызла губу. Резко встала и ушла на кухню. Готовить чай и уничтожать вчерашний пирог.
А потом и готовить новый, яростно замешивая и выколачивая тесто и приговаривая: «Девочка, ты же лопнешь!».
От любопытства – так точно.
Когда в дверях появилась сонная квартирохозяйка, я уже раскатывала битое тесто на присыпанной мукой доске.
– Ты чего в такую рань куховаришь? – удивлённо зевнул Цербер.
– Да… выспалась, видно.
– А свет почему не зажигаешь? – женщина щёлкнула выключателем, и кухонная газосветка быстро разгорелась до нестерпимо яркого света.
Я зажмурилась, заслоняя глаза рукой. Чертыхнулась, почувствовав, как на лицо сыплется мука. Подошла к раковине умыться. Когда обернулась, лампа уже перестала слепить. Наверно какой-то перепад напряжения был.
– И не темно тебе было? – мисс Зерби тем временем удивлённо рассматривала результат моих трудов.
– Да нет. Уже почти рассвело же.
– М-м. Зоркая какая.
Я рассмеялась, довольная тем, что у меня появилась компания – будет кому отвлечь от письма. Но поперхнулась смешком – и поспешила к окну. Солнце ещё и не думало выползать из-за горизонта. Небо всё ещё было серым. Провожаемая взглядом квартирохозяйки я прошла через кухню и выглянула в коридор – темнота непроглядная. Не поленилась, заглянула в комнату. В сумеречном свете едва виднелись очертания кровати, стола, шкафа, стен. Чтобы рассмотреть время, пришлось подойти к часам в упор.
Шесть десять.
Час назад я почти что читала книгу.
Я бредила?
Похоже на то.
Почесав кончик носа, поняла, что снова вся в муке. Ушла в уборную, умылась. Заглянула в зеркало и – отшатнулась. Показалось, что на меня смотрят глаза Корвина. Превозмогая дрожь, присмотрелась к отражению. Волосы медленно вставали дыбом – по мере того, как жёлтое сияние у зрачка замещалось синевой от ободка радужки, словно под коркой синего льда гасли искры янтаря. Три удара сердца, одно моргание – и вот я уже смотрела на растерянную себя нормальными голубыми глазами.
И что было со мной теперь? Провал в транс? Галлюцинация? Отголоски связи с желтоглазым драконом?
Я всё больше теряюсь в нём.
Тряхнув головой, вернулась на кухню, всё утро проведя с мисс Зерби. Затем ко мне нагрянули неожиданные гости – Нарника и Танита. Девчонки встретились на подходе к моему дому, волновались, где я пропала, и обе решили наведаться. Цербер радостно избавилась от наготовленных за вечер и утро вкусняшек, собрав нам полную корзинку для пикника, и отправила гулять, чтоб не путались под ногами.
Погодка к прогулкам располагала, и мы отправились в парк, там устроились на берегу озерца, наблюдая за красными рыбками и болтая обо всякой ерунде.
Но беседа становилась всё более натянутой, я думала о конверте, брошенном на столе, Нарника тоже о чем-то своём, а Танита не справлялась за троих. В какой-то момент над нами повисла пауза, нарушила которую Ника:
– Меня освободили от связи с Армирром.
***
– Как? Кто? В смысле? – мы дружно уставились на подругу. Выглядела она обалдевшей, но не скажу, что расстроенной.
– В среду меня вызвали во дворец, где представили Правителю, и он лично
