Когда мясо поджарили, Крин побежал раздавать его всем желающим. Первым делом он направился к палатке Шеклтона — обветренное лицо ирландца появилось возле откинутого полога: «Я принес вам попробовать кусочек Нельсона».

Собачье мясо всем понравилось. Макниш отмечал: «Их мясо по вкусу, как деликатес, особенно после длительной тюленьей диеты». Джеймс нашел его «удивительно хорошим и вкусным». Уорсли заявил, что кусочек Граса, который он съел, был «вкуснее морского леопарда». А Херли даже позволил себе сказать, что мясо было «изысканно нежным и ароматным, особенно Нельсон, который напоминал телятину».

Все утро лед продолжал колебаться и вздыматься — то сильнее, то слабее. Поэтому во время обеда Шеклтон объявил, что они переходят на систему постоянного дежурства. Четыре часа дежурства — четыре часа отдыха. Шеклтон становится ответственным за одну половину дежурных, Уайлд — за вторую. Таким образом, половина команды будет находиться в постоянной готовности — собранная, одетая, способная выйти в любой миг. Двое дежурных должны регулярно обходить льдину в поисках трещин или какой-либо иной угрозы, остальным разрешалось стоять около своих палаток.

В течение дня появлялось все больше и больше признаков неизбежного раскрытия льдов. В небе люди увидели множество капских голубков и крачек, а Уорсли заметил чудесного гигантского буревестника, белого как снег, за исключением двух черных полосок на крыльях, — все это свидетельствовало о близости открытой воды. Кларк, завидев между льдинами медузу, сказал, что эти существа водятся только вблизи открытых морей. Эти приметы да еще темное небо, говорившее о наличии воды к северо-западу от них, а также колебания и высокая температура около тридцати четырех градусов дали Уорсли основания сделать вывод: «Все это кажется вполне обнадеживающим». Но потом он добавил: «Надежда дает нам силы поверить в желаемое».

К трем часам дня влажность воздуха заметно повысилась, а в восемь часов, когда Уайлд принял дежурство, пошел дождь. Уайлд и Макелрой на время дежурства перебрались в палатку номер пять, где, несмотря на тесноту и влажность, было вполне уютно. Все были рады послушать новые истории вместо постоянно повторяющихся баек своих товарищей по палатке.

Вскоре гостям позволили роскошь — зажечь спичку. «Все готовы?» — спросил Уайлд у курильщиков, державших наготове свои трубки и сигареты. Затем драгоценной спичкой чиркнули о коробок, и она озарила бородатые лица собравшихся в тесный круг людей. Ею же зажгли и самодельные «свечи», сделанные из просмоленной шерстяной веревки. После этого все, довольно пыхтя трубками и сигаретами, уселись обратно на свои места.

Уайлд рассказал несколько историй о своих прошлых авантюрных приключениях, связанных с девушками, а Макелрой, пытаясь соответствовать репутации самого космополитичного члена экспедиции, поведал внимательным слушателям рецепты нескольких коктейлей, в том числе и одного гарантированно имеющего свойства афродизиака под названием «Ласкающий грудь». В целом ночь прошла без особых событий. К рассвету дождь прекратился, а ветер подул в южном направлении, неся с собой холод и сухость. Колебания потихоньку прекращались.

Несмотря на все обнадеживающие знаки, состояние льда за весь день и до следующего утра почти не изменилось. Днем в небе на юго-западе снова появилась очень темная полоса, растянувшаяся до северо-востока. Однако из-за южного ветра внезапное раскрытие льдов казалось маловероятным, поэтому Шеклтон счел, что сейчас можно отменить наблюдение за морем. Но часовые дежурства по одному продолжались и днем и ночью.

Тем вечером ровно в восемь часов, когда Маклин помогал Орд-Лису скоротать время дежурства, их льдина внезапно поднялась и разломилась прямо в двух футах от палатки Уайлда. Маклин и Орд-Лис поспешили сообщить тревожные новости всей команде.

Спящие люди были застигнуты врасплох, ведь они легли спать в полной уверенности, что ничего не произойдет. Пытаясь как можно быстрее одеться, отыскать свою одежду и влезть в замерзшие на двадцатиградусном морозе сапоги, они устроили настоящую суматоху и давку в кромешной темноте палаток. Даже выбравшись из них, они не сразу понимали, что произошло и откуда надвигается опасность. Перемещаясь в темноте, они постоянно сталкивались друг с другом и проваливались в невидимые дыры во льду. Наконец все пришли в себя и перетащили шлюпки поближе к палаткам. При этом запасы мяса отрезало от лагеря новой трещиной — и людям снова пришлось перебрасывать их в темноте на другую сторону.

Шеклтон приказал возобновить дежурства с наблюдением за морем. Кроме того, любой, кто не находился на дежурстве, теперь должен был спать полностью одетым, вплоть до рукавиц и шапки.

Уснуть было трудно. За ночь их плавучая льдина заметно — почти на фут — поднялась. То и дело ощущались толчки, слышались постоянные удары о другие льдины. Все знали: сейчас их льдина настолько мала, что, если по ней пройдет еще одна трещина, что-нибудь или кто-нибудь наверняка провалится под нее. И возможно, его раздавит льдами.

С наступлением утра южный ветер прекратился, и ближе к полудню давление спало. В полдень Уорсли впервые за шесть дней сделал замеры, и выяснил, что они находятся на 62°33′ южной широты и 53°37′ западной долготы. За шесть дней они проплыли двадцать восемь миль на север с учетом тех пяти дней, когда дули неблагоприятные северные ветры. Их льдина явно находятся под влиянием течения, уносящего ее на север.

Третьего апреля Маклеод отмечал свой сорок девятый день рождения. Как только команда во время обеда произнесла тост за его здоровье, на краю льдины появился морской леопард. Маклеод, невысокий, но коренастый мужчина, подошел поближе и начал хлопать руками, изображая пингвина. По всей видимости, это убедило морского леопарда, и он выпрыгнул из воды навстречу Маклеоду, которому пришлось спасаться бегством. Зверь сделал пару прыжков вперед и остановился, вероятно, осматривая остальных странных существ на льдине. Эта задержка стала для него фатальной. Уайлд уже выбежал из палатки с ружьем. Он прицелился, выстрелил — и еще тысяча фунтов мяса пополнила запасы.

Пищи стало больше. Вместе с этим увеличились порции и поднялся боевой дух всей команды. Печальное, угрюмое настроение, появившееся несколько дней назад из-за перспективы есть сырое гнилое мясо, исчезло без следа. И более того, наконец мысли людей стало занимать что-то большее, чем просто выживание. В тот день, когда все поздравляли Маклеода с праздником, Уорсли и Рикинсон пустились в долгий шумный спор по, казалось бы, совершенно не имеющему к ним отношения вопросу об относительной чистоте новозеландских и английских молочных ферм.

Люди знали, что их положение с каждым часом становится все более критическим, но смотреть в лицо опасности было значительно легче с полным желудком.

Их льдина, раньше не менее мили в диаметре, теперь уменьшилась до каких-то двухсот ярдов. Большую часть времени она была окружена водой, и ей постоянно угрожало столкновение с другими льдинами. Остров Кларенс находился в шестидесяти восьми милях на север. Конечно, сейчас они направлялись прямо к нему, но боялись, что дрейф льдины на запад может усилиться. Если так произойдет, они пойдут по проливу Лопер шириной около восьмидесяти миль между островом Элефант[30]и островом Короля Георга.