Темные брови взлетели вверх.

— Переварить что?

— Не увиливай, — твердо сказала Робин. — Все абсолютно ясно. Мне не хотелось портить уик-энд, поэтому я собиралась обсудить все вечером, когда Уэнди отправится спать. Мне бы следовало догадаться, что эта особа позвонит снова.

Пол с искренним изумлением смотрел на нее.

— Да о чем ты, в конце концов, говоришь?!

— О, пожалуйста! — Робин сделала умоляющий жест. — Имей хотя бы мужество быть честным со мной! Не могу сказать, что это не имеет для меня значения, но я не собираюсь ставить под угрозу будущее Уэнди. Я могу понять, что у тебя есть определенные обязательства перед этим ребенком, но не готова делить тебя с его матерью! — Тут ее дыхание пресеклось, и она остановилась, глядя на Пола в упор и пытаясь понять, слышит ли он ее, так как выражение его глаз ни о чем не говорило. — Ты ничего не хочешь сказать? — выпалила она наконец.

— Думаю, тебе нужно ее увидеть, — сказал Пол. — И чем скорее, тем лучше. Здесь недалеко, всего несколько минут езды.

Робин, остолбенев, смотрела, как он выходит из кухни, не в силах поверить своим ушам. Если бы Пол испытывал к ней хотя бы толику любви или хотя бы сострадания, то не настаивал бы на их встрече!

Она стояла на том же месте, когда он вернулся с ее пальто.

— Я не пойду! — заявила Робин и заметила, как напрягся его подбородок.

— Поспеши, Уэнди ждет нас у лифта.

— Как ты можешь вмешивать в это ребенка? — возмутилась она.

— Но не оставлять же ее здесь одну. — Он протянул Робин пальто. — Идем.

Робин подчинилась. Лучше уж пойти по доброй воле, чем ждать, когда тебя потащат силой — на что Пол, казалось, был сейчас способен!

Уэнди уже вызвала лифт. Она переводила взгляд, исполненный любопытства, с Пола на Робин.

— Куда мы идем?

— Повидаться с другом, — объяснил Пол.

— С очень близким другом, — не удержавшись, съязвила Робин и тут же пожалела о своих словах.

Из-за пробок на дороге они лишь минут через двадцать оказались в районе, который был не похож на жилой. Возможно, женщина живет в квартире над магазинчиком или конторой, решила Робин Пол казался слишком спокойным для человека, который спешит представить жену любовнице. Он затормозил перед домом, на котором висело несколько табличек, Робин даже не успела их прочесть.

Там был лифт, но Пол пешком поднялся на второй этаж и открыл стеклянную дверь, фамилия на которой была знакома Робин. В приемной его шумно и не без удовольствия приветствовала молодая женщина, листавшая рукопись.

— Моник весь день держит шампанское на льду в ожидании вас, — сообщила она. — Мы все потрясены! — Женщина повернулась к Робин и стоявшей рядом с ней девочке и улыбнулась им. — Вы, должно быть, тоже.

— Чем? — с любопытством спросила Уэнди, прежде чем Робин успела задать тот же вопрос несколько иным тоном.

— Ну как же, контрактом на фильм, конечно! Так вы еще им не сказали? Она посмотрела на Пола, и радость на ее лице несколько поблекла. — Ох уж этот мой длинный язык! Я испортила сюрприз!

— Ничуть, — спокойно заметил он. — Робин, Уэнди, познакомьтесь с Пенни. Моник, наверное, в кабинете?

— Ну конечно! Я предупрежу, что вы направляетесь к ней.

— Ты ведь и раньше, кажется, встречалась с моим агентом? — спросил Пол, пристально глядя в зеленые глаза.

— Один или два раза. — Робин хотелось провалиться сквозь землю. Вот на какие шутки способен подозрительный характер в сочетании с излишне живым воображением! — Пол, я…

— Потом. — Он указал на короткий коридор, ведущий из приемной. — Сюда.

Моник Леже встретила их у двери в свой кабинет радостными возгласами:

— Еще раз поздравляю, дорогой! Рада тебя видеть, Робин! А это, должно быть, Уэнди. Поразительное сходство! — Она отступила на шаг, приглашая их пройти внутрь. — Бутылку предоставляю открыть вам. «Дом Периньон», разумеется!

— Для клиентов агентства — только лучшее! — суховато прокомментировал Пол, и она рассмеялась.

— Иногда, дорогой, иногда!

Робин с недоверием наблюдала, как откупоривают и разливают шампанское, и даже не взглянула на Пола, когда тот протянул ей бокал. Да, в этом случае она ошибалась. Но как же быть с сережкой? Кому принадлежит золотое украшение?

Уэнди, которой позволили выпить полбокала, осталась равнодушной к напитку.

— Я думала, что шампанское вкусное. В кино только и делают, что пьют его, — разочарованно протянула она.

— Это требует привычки, — сказала Моник, потешаясь над простодушием девочки. И подняла бокал: — За наш общий успех! — Когда все выпили, она энергично добавила: — А теперь — к делу!

Движение на дорогах не стало менее интенсивным. Когда они вернулись в апартаменты Пола, было уже почти семь.

— Думаю, нам все же лучше остаться, — сказал он, снимая пальто. — А завтра выедем пораньше, оставим джип у дома и вернемся в Брэдфорд.

— Я не прочь и подождать несколько дней с поступлением в школу, если дело только в моей форме, — великодушно предложила Уэнди.

Пол усмехнулся.

— Ничего, справимся. Может, закажем пиццу по телефону?

Уэнди улыбнулась в ответ.

— Здорово!

— Пойду, приготовлю кофе, пока вы этим занимаетесь, — сказала Робин, вдруг почувствовав себя посторонней.

— А вы не сказали, с чем хотите пиццу, — заметила Уэнди.

— Ах да… с сыром и шампиньонами. — Это было первое, что пришло ей на ум, — еда сейчас совсем не интересовала Робин.

Бутерброды, которые она приготовила раньше, показались ей несъедобными, и Робин выбросила их в ведро, а затем тщательно вытерла стол, прежде чем заняться кофе.

Так дальше продолжаться не может, со вздохом решила она. Имеет значение только будущее, а не прошлое. Если они собираются возродить семью, о подозрительности нужно забыть.

О чем бы ни думал Пол, это не сказалось на его аппетите. Они с Уэнди смели все подчистую, пока Робин с усилием заталкивала в себя один кусок. Эти двое уже настолько сроднились, подумала Робин, словно давно знакомы. Ничто не должно омрачить их отношений!

Отправленная в постель Уэнди протестовала лишь для порядка. Робин ждала, когда Пол начнет разговор, но тот, удобно откинувшись в кресле и заложив руки за голову слушал оркестровую пьесу, которую передавали по радио.

Не выдержав, она первой нарушила молчание:

— Нам нужно поговорить, Пол.

— О чем? — спросил он, не открывая глаз.

— Ты знаешь о чем! Прости меня за то, что сделала поспешные выводы. Мне бы следовало знать: ты не можешь быть столь беспечным.