— Я тоже... — испуганно сказал старик и сменил графинчик сливок на бутылочку молока. Налил молоко в специальную плошечку, и я понял, что они очень тщательно подготивились к нашей встрече.

— А вы, Джек? — спросил Бен.

— Скотч.

— Выбирайте сами — какой сорт вы любите.

Джек протянул свою лапу и взял «Черный Джонни Уокер».

— А что будет пить наш замечательный переводчик? А, Тим? — весело спросил Бен.

— Вообще-то, сэр, я очень люблю «Пинаколаду», — смутился Тимур. — Я ее даже сам иногда делаю дома в Нью-Йорке. Но здесь, в лимузине... Может быть, найдется какой-нибудь обычный джус?

— Мистер Тимоти Истлейк, все ингредиенты для приготовления настоящей «Пинаколады» — перед вами! — сказал старик Стив. — Вот тебе, сынок, один шейкер, себе я беру второй, вот тебе лед, не забудь ваниль... Твори! А я себе сделаю слабенький коктейль.

Потомок витебской бабушки Бен нахреначил себе чуть ли не стакан двенадцатилетнего виски «Чивас» и тут же поймал на себе укоризненный взгляд старика Стива.

Помню, Шура получил свои первые деньги в нью-йоркской Публичке и приволок с получки точно такую же бутылку домой. На что Рут сказала, что «Чивас» — напиток миллионеров, но если Шуре, дескать, хочется именно это виски, то... «Никаких проблем!» — сказала Рут. Они поцеловались и позвали в гости мистера Могилевского и Джека Пински.

Уже в следующее мгновение мы все трое — Тимурчик, Джек и Я — замерли от восхищения! Мы увидели, как старый Стив сбивал себе слабенький коктейль для «очень старшего возраста», как он выразился. Делал он это так профессионально, так блистательно, что мы просто-напросто охренели! Шейкер у него летал из одной руки в другую, переворачивался в воздухе, делал умопомрачительные пируэты, вертелся на ладони, перескакивал с пальца на палец, вытворял черт знает что!.. И я, совершенно завороженный потрясающей ловкостью очень пожилого Человека, вдруг, словно во сне, увидел...

... МОЛОДЕНЬКОГО, НОСАТОГО, С ОТТОПЫРЕННЫМИ УШАМИ, ХУДЕНЬКОГО РЫЖЕГО СТИВА В ГРЯЗНОМ БЕЛОМ ПЕРЕДНИКЕ ЗА СТОЙКОЙ КАКОГО-ТО ПОДВАЛЬНОГО ПОЛУТЕМНОГО БАРА...

А ПО ДРУГУЮ СТОРОНУ СТОЙКИ БАРА ЛИЦОМ К СТИВУ СИДЕЛИ ПЛОХО ОДЕТЫЕ, НЕБРИТЫЕ И НЕТРЕЗВЫЕ ЛЮДИ, КОТОРЫХ МЫ ТАК ЧАСТО ВИДИМ В ФИЛЬМАХ ИЗ «АМЕРИКАНСКОЙ ПРОШЛОЙ ЖИЗНИ»...

ТОЧНО ТАК ЖЕ ЛЕТАЛ У НЕГО ИЗ ОДНОЙ РУКИ В ДРУГУЮ ТУСКЛЫЙ, ВИДАВШИЙ ВИДЫ ШЕЙКЕР, В КОТОРОМ СТИВ СБИВАЛ КОМУ-ТО КОКТЕЙЛЬ, КОМУ-ТО УСПЕВАЛ ЧТО-ТО НАЛИТЬ ИЗ ДРУГИХ БУТЫЛОК, С КОГО-ТО ПОЛУЧИТЬ ДЕНЬГИ, КОГО-ТО ЗАПИСАТЬ В ДОЛГОВУЮ КНИЖКУ. А С КЕМ-ТО И ПРОСТО ПОТРЕПАТЬСЯ...

А ШЕЙКЕР В ЕГО МОЛОДЫХ, КОСТЛЯВЫХ И СИЛЬНЫХ РУКАХ, ПОРОСШИХ РЫЖИМИ ВОЛОСАМИ, ЛЕТАЛ, ЛЕТАЛ И ЛЕТАЛ...

... Согласитесь, что я все-таки Грандиозный Кот! Мало того, что я иногда могу предвидеть БУДУЩЕЕ, я еще, оказывается, могу разглядеть и ПРОШЛОЕ!.. Причем как минимум лет на пятьдесят назад... Вот как сейчас! И это не выдумка, это не плод моего гипертрофированного воображения. Ну, как фразочка?.. Будьте-нате, да?! Недавно у Шуры подцепил. Так о чем я?.. А... Так вот, это действительно так! Ибо закончив сбивать коктейль, Стив перелил его из шейкера в высокий красивый стакан и сам сказал с доброй улыбкой Дедушки Мороза:

— Когда-то мой творческий путь начинался не совсем с кино. За удачу! Лехаем...

— Зай гезунд! — сказал Бен с далекими витебскими корнями.

Мы все выпили. То есть выпили все они, а я за их здоровье чуть-чуть полакал молока и лишний раз убедился — насколько идиш похож на немецкий...

* * *

Лежа в розовой мраморной ванне, величиной со всю нашу петербургскую квартиру, Тимурчик читал мне вслух рекламный проспект «Беверли-Хиллз-отеля»:

— «Беверли-Хиллз-отель» — Сансет-бульвар, номер девять тысяч шестьсот сорок один — величественно высится на этом месте со второго десятилетия двадцатого века. Со времени своего возникновения «Беверли-Хиллз-отель» принимал королей, шейхов, крупных политических деятелей, а также в разные времена этот отель своим домом считали многие голливудские звезды: Чарли Чаплин, Грета Гарбо, Марлен Дитрих и Мэрилин Монро...

Расположившись на двенадцати акрах, отель утопает в буйной калифорнийской растительности и экзотических цветах. В западной части вестибюля уютный ресторан «Сансет-лаундж», где вам предложат традиционный английский чай, легкую закуску, коктейли. Для романтических встреч лучше выбрать «Поло Гриль», для деловых — «Поло-лаундж». Для особо торжественных случаев — «Хрустальный бальный зал», способный вместить более тысячи гостей. Имеются два кафе — «Фонтан» и «Кабана-клаб». Обслуживание в отеле соответствует самым капризным запросам именитых постояльцев, ибо для «Беверли-Хиллз-отеля» характерно умение обеспечить покой, уединенность и поистине домашний уют...

Я сидел рядом и чуть выше Тимура — на призеркальном столе из черного искристого мрамора со всякими золотыми финтифлюшками. Для полотенец, каких-то салфеток, для массы непонятных ни мне, ни Тимуру, а подозреваю, что и Джеку, вещей!

Для укрепления самоуважения я мог посмотреться в небольшое круглое бритвенное зеркало на золотой подставке. Зеркало сильно увеличивало мою харю, и я отражался в нем просто-таки каким-то гигантским и страшным ТИГРОМ без оранжевых полос, но с моим рваным ухом.

Все здесь было ужасно золотое! Во всяком случае — золотого цвета. Даже огромное плоское зеркало, в котором я отражался, но уже в собственную натуральную величину, было тоже все обрамлено роскошной золотой рамой.

Оглядев это зеркало в полстены, у меня в голове вдруг пронеслось шальное тщеславное и необоримое желание — когда-нибудь увидеть свой огромный портрет вот в такой раме!..

— Читай дальше, — попросил я.

— Прыгай ко мне, — предложил Тимурчик, взбивая пену в ванне.

— А это ты видел? — и я кончиком хвоста показал Тимуру в район одной из частей тела, доставляющей Особам Самцово-Мужского пола кучу удовольствий и хлопот. В зависимости от ситуации — соответствует или не соответствует ЭТА ЧАСТЬ желаниям своего владельца.

— Ну и дурак! — обиделся Тимур. — Оборзел в последнее время, как скотина! Я же тебя плавать научу, «авторитет» херов!..

Когда мы оставались вдвоем, Тимурчик сразу же переходил с английского на русский и не стеснял себя в выборе выражений. Это называлось у нас — «не потерять язык Отчизны».

— Ты должен уметь плавать!

— Мне лично этого не требуется. Коты вообще не плавают, — возразил я. — Читай дальше!..

— Нет, плавают! Нет, плавают!.. Я еще в России, в колонии читал — у одного клоуна есть Кот-Лягушкин. Фамилия у него такая. Так вот этот Кот-Лягушкин даже под водой плавает!.. В «Комсомолке» было написано!..

— Написать-то все можно, — как-то очень по-жлобски сказал я и повторил: — Читай дальше, пожалуйста...

Мне нужно было как можно скорее закончить это унизительное для меня препирательство. Я ужасно дергаюсь и нервничаю, когда чего-то БОЮСЬ или НЕ УМЕЮ! Сознание собственной неполноценности в чем-либо невероятно раздражает меня. В таких случаях я помимо моей воли могу быть необоснованно и отвратительно несправедлив и опасен! Я это за собой знаю и очень расстраиваюсь. Шура говорит, что это во мне «бурлят Мужчинские комплексы».