Тимыч веселился от души, наблюдая за скачкой. Неожиданно Боня споткнулся и покатился по полу, бренча жестяными латами; кинжал отлетел далеко в сторону. Призраки молниеносно кинулись к рыцарю, склонились над ним и плавно замахали руками, одновременно выкрикивая странные непонятные слова. Жидкий черный воск ручейками потек из свечей на лицо Хозяйственного.

– Тим! – с неподдельным ужасом завопил Боня. – Спасай! Спа… ква… Ква-а-а!

Тимыч оторопел. Там, где только что лежал Хозяйственный, копошилась большая зеленая лягушка с рыжими пятнами на бородавчатой коже. Лягушка даже не пыталась удрать – прикрыв глаза от удовольствия, она постреливала длинным языком и нежно мурчала что-то по своему, по-лягушачьи. Похоже, это была самая счастливая лягушка на свете. Призраки разогнулись и уставились на Тима пустыми глазницами. По спине мальчика пробежал холодок.

– Боник, как же так… – трясущимися губами прошептал Тим. – Эх, Боня, Боня…

– Отдай книгу, – протянул к Тимычу бесплотную руку один из призраков, – сам отдай. Без дураков.

Тим как завороженный шагнул вперед. Под ногой хрустнуло. Мальчик глянул вниз: он наступил на горку колючих осколков – все, что осталось от меча воителя Друда. Неожиданная мысль пришла мальчику в голову.

– Сейчас отдам, только отдеру ее от себя, – заторопился Тим. Он снял с плеча сумку, неловко перевернув ее; содержимое сумки вывалилось рядом с костяными осколками. Старательно отдирая засмоленную книгу от куртки и рукава, Тимыч согнулся в три погибели. Призраки молча стояли, опустив полупрозрачные руки, внимательно следя за мальчиком. Наконец книга с хлопком отлетела от куртки. Тимыч повел левым плечом – рука была свободной.

– Ну, неси, – прошелестели призраки хором.

– Минуточку, дайте только вещи подберу. – Тим наклонился, укладывая в сумку разбросанные предметы и одновременно прихватил полный кулак сабельных осколков.

– Они тебе больше не потребуются, – заверили его призраки, – неси книгу. Сейчас будешь такой же беззаботный, как твой друг.

Тим оставил сумку на полу, взял книгу в свободную руку и, шаркая ногами, поплелся к призракам.

– Вот и все, – переглянулись скелеты, – отвоевались наши лягушки. А шуму-то было, шуму! – и они затряслись в беззвучном смехе. Тимыч швырнул книгу в сторону, выхватил из кармана куртки рогатку и, почти не целясь, спешно принялся расстреливать нежитей костяными обломками. Призраки опешили, ничего не поняв. И это стоило им их «мертвой жизни».

Острые осколки градом прошили нематериальные тела насквозь, звучно ударились в парадную дверь: с мерзким шипеньем призраки тут же истлели, оставив после себя два облачка вонючего дымка.

– Квак, – утробно сказала лягушка, затряслась и перекувыркнулась, об пол грохнулись жестяные доспехи – Боня, целый и невредимый, распластался на горячем мраморе. Казалось, он спал. Тимыч кинулся за сумкой и нацепил ее на плечо. Закинув в сумку липкую книгу и Бонин скакулий кинжал, мальчик подбежал к рыцарю.

– Ох, – Боня открыл глаза и сел, обхватив голову руками, – ох. Что со мной в этот раз было? Ничего не помню. Ох.

Рыцарь медленно встал, с трудом разогнулся, потер поясницу. Оглянулся:

– А где же эти… Призраки где?

– Капут призракам, – Тим потащил Боню за руку к высоким белым дверям, – пошли. Пожар вот-вот сюда перекинется.

– Ну да, да. Пожар, точно. Что-то такое было, да. Горело где-то. Ты знаешь, Тим, ничего не помню! Наверное, интересно было? Ты мне потом расскажешь, может, память и включится. Чем это они меня долбанули? – Рыцарь на ходу потрогал голову. – Дубинкой, что ли?

– Эхма, если бы дубинкой… – Тим распахнул двери. Жаркий воздух, сухой, бездымный, волной обдал людей. Мраморная лестница с голыми чугунными перилами уступами спускалась вниз, в темноту нижних этажей.

– Жарко, – заметил Бонифаций, – как в пекарне. Я когда-то булочки пек…

– Про пекарню я знаю. Булочки с изюмом. – Тимыч показал пальцем на лестницу:

– Нам туда. Должен здесь хоть где-нибудь иметься выход, верно?

– Верно, – согласился Хозяйственный, – а когда я тебе про пекарню успел рассказать?

Тим махнул рукой и кубарем помчался вниз. Бонифаций стучал ногами у него за спиной, одновременно чертыхаясь и проклиная все замки и дворцы на свете с их бесконечными лестничными маршами и пролетами. Невыносимо жаркая темнота охватила Тимыча, ноги горели от раскаленных ступенек. Вниз, вниз, вниз…

Яркий дневной свет неожиданно ударил мальчика по глазам – кто-то открыл дверь на улицу. Всего десять ступенек и широкий холл отделяли Тима от спасительного выхода; мальчик метеором пролетел оставшееся расстояние и выскочил в заросший камышом двор.

– Горю! – вопил сзади Боня. – Латы плавятся! Усы тлеют! Тушите меня, тушите! Воды!

– Тушите его! Воды! – вразнобой закричали десятки голосов. Тим завертел головой – вокруг были люди. Много людей! Толпа. Неожиданно на Тимыча обрушился водопад ледяной воды, Тим даже подпрыгнул, резко обернулся, сжав кулаки.

– Ты чего? – закричал он на обидчика.

– У тебя куртка дымилась, – добродушно пояснил человек. Тим вытаращил глаза: перед ним стоял рыцарь. Настоящий рыцарь, всамделишний: в стальных латах, здоровый плечистый дядька, в шлеме с щелистым забралом, очень похожим на клюв той жуткой черепахи.

– Теперь лучше? – заботливо поинтересовался дядька-рыцарь, отбрасывая пустое ведро.

– Нормально, только холодно очень. – Тим мелко задрожал, лязгая зубами, обхватил руками плечи.

– Это пройдет, – пообещал рыцарь, – это ненадолго. Кстати, меня зовут Бронс. Хотя мы в некотором роде уже знакомы, но вот как зовут вас, не знаю.

– Т-т-тим, – пролязгал Тимка, подпрыгивая на месте от холода. – Что-то я вас не припомню. И вообще, откуда столько народу? Из леса на пожар прибежали посмотреть, что ли?

– Хм, – дядька снял шлем, аккуратно положил его себе под ноги, – вот именно. Из леса.

Тим, все больше удивляясь, смотрел ему прямо в глаза – пронзительно зеленые, с опущенными наискосок припухшими веками. Почти треугольные.

– Вы… – протянул Тим, предчувствуя ответ, – вы были черепахой-убийцей?

– Был, – сокрушенно согласился Бронс, – почти полтораста лет черепашил. Между прочим, в своем родовом замке. Такие вот дела.

– Лурда? – Тимка перестал скакать. Вроде бы слегка потеплело.

– Она, проклятая. Я в Столице жил раньше, во времена, когда правил король Бегий. В чем-то они тогда с Лурдой не сошлись, вот король перед ее замком маневры и устроил. Для устрашения, так сказать. Доустрашался… – Рыцарь скривился, вспомнив что-то неприятное.

– И что? – живо спросил Тим.

– Что? Заколдовала ведьма всех, ясное дело. В боевые чудовища. Я, например, стал черепахой. Меня ведьма поставила замковую библиотеку охранять. Сказала – служить тебе, пока призраки мои живы. А призраки вечны!