Всем известно, что с падением государства моральный облик обычных людей стирается. Проявляется всякая грязь, и мерзкие личности лезут, лезут ото всюду, как грязная пена из булькающей кастрюли. Невольно думаешь: и где все эти подонки раньше прятались? Неужели так хорошо мимикрировали под порядочных? Или просто сорвались, ощутив в своих липких, запятнанных грязными делишками ладошках настоящую власть? Неизвестно…

На караваны, идущие в пески, никто не нападал – мало было умельцев, да и песчаники-караванщики отлично сумели отладить свой бизнес. Но и такой оголодавшей безумной шайки с на всю голову отбитыми предводителями еще не водилось.

Фарт и Нигор, цепкие товарищи с бегающими глазками, давно продумали место и момент нападения. Справа – обрыв, поросший лесом, слева – темный, вечно туманный овраг с холодным и глубоким ручьем. Есть где спрятаться всей компании.

Нападали организованно, хорошо продумав пути отступления. Их – четыре десятка человек. На их стороне внезапность, оружие, украденное или же приобретенное почти честно. Главное – подобраться одновременно со всех сторон, тогда будет проще.

Не учли мальчики-зайчики только одного – что в отряде каравана будет самый настоящий оборотень. Унюхать пот сорока с лишним разбойников, пусть и спрятанных по кустам? Да нет ничего проще.

Игор поднял тревогу очень профессионально, не поднимая паники – недаром прошла долгая служба в гарнизонной крепости. Сам осторожно проскользнул в лесок со стороны иномирянки, чтобы обезопасить ее и Акатоша в первую очередь. Обратился, мягко ступив на росистую траву огромными лапами пятнистой роскошной рыси. Подкрался и незаметно, тихо, бесконечно мягко и почти нежно бросился на первого разбойника.

***

Нигор, Фарт, Силм и Бьяр никогда не были законопослушными гражданами. Они насиловали, грабили, убивали, обирали до нитки простой люд – в общем, развлекались в силу собственных интересов. Но трусами они не были.

Поэтому кинулись прямо в голову каравана, махая шашками.

Этого, конечно, делать не стоило. Нарим, обеспокоенный вторжением, выскользнул из своей телеги с пустыми руками. Улыбнулся, сверкая песочными глазами.

– Не убивать, – только и успел приказать он. И сам вступил в бой.

Много вояк на своем веку повидали Нигор, Фарт, Силм и Бьяр, но никогда еще не встречали песчаника.

Через две минуты сражение песчаника и разбойников было закончено. Ребятки лежали на земле, накрепко увязанные «живыми нитками» – особо сплетенными тонкими веревками из песков, которые реагировали на каждое движение того, кто владеет этим редчайшим искусством. Проще говоря – научиться управлять такими веревками дорогого стоило, и такими навыками обладали только песчаники из-за особого гибкого строения суставов.

Из лесочка со стороны оврага выходил оборотень, сверкая желтыми глазами – тоже быстро и легко проредил поголовье сволочей.

И тут же кинулся к телегам с людьми. Разбойники, ощутив, что добыча уходит из-под носа, озверели. Отряд охраны, конечно, недаром ел свой хлеб, отбивая телеги от алчных до наживы бандитов, но испуганные люди запаниковали. Крики, слезы, ругань… Оборотень отбивал атаки у телеги, где сидела иномирянка. Один, второй, пятый… Кто-то напоролся на острые когти горлом, кто-то отправился отдыхать, получив рукоятью кинжала по голове…

Наконец поток нападающих стал снижаться.

Оставшиеся разбойники, увидев такой поворот событий, сбежали. Бой закончился.

Нарим стоял и улыбался, поджидая оборотня в окружении своих наемников.

– Молодец. Отработал, – кивнул караванщик оборотню.

– А этих куда? Там, в лесу, еще десяток, но они без сознания и ранены.

– Ничего, подлечим, – усмехнулся Нарим. – Определим куда надо.

Игор понял, что разбойников ждет незавидная участь рабов в песчаном королевстве. А работа там, надо сказать, очень тяжелая.

– Наших людей осмотреть и успокоить. Этих … в обозную телегу, напоить сенной, чтобы спали до песков. Отряд усилить, следить и никого не выпускать из виду. Если кто подыхать соберётся – дать корней раш. Если не поможет, на обочину. На подготовку к отправлению – полчаса.

Отдав короткое распоряжение, Нарим собрался уже было скрыться в своей повозке, но громкий, надрывный крик заставил его притормозить. Он обернулся, нахмурился.

Женщина держала на руках ребенка – та самая, Мара. Это она кричала, зажав колотую рану на груди малыша. Кровь лилась не переставая, вытекала из-под пальцев. Видимо, мальчишка попался под горячую руку в суматохе.

Нарим подлетел в два шага. Оборотень – вместе с ним.

– Отойди, – властно женщине песчаник, но несчастная мать ничего не слышала.

Вокруг безмолвно столпились люди.

Оборотень мягко коснулся плеча рыдающей женщины. А потом просто подхватил ее на руки, отрывая от ребенка.

Нарим склонился над раной, удрученно покачал головой.

– Тут даже мои корни и травы не помогут.

Значит, придется возвращать деньги, но это не самое печальное. Мара – известная вышивальщица, редкий талант из далекого горного поселения. Ее работы ценятся по всем королевствам. Такая недешево будет стоить на рабском рынке. А может, ее… Размышления Нарима были грубо прерваны противным дребезжащим голоском:

– Может, помогут мои травки?

Бабка с коричневым лицом и в страшной телогрейке бодренько выбралась из телеги, сжимая в руках маленький пузырек с розовым настоем. Откуда?! Это же безумная редкость! Сумасшедшие деньги!

Бабка споро опустилась на колени перед мальчишкой, лицо которого уже начинала заливать смертельная бледность. Сразу же от души плеснула розовой воды прямо на рану, оставшийся настой без сожалений споила мальчишке, который сразу же начал нормально дышать. Рана затягивалась на глазах. Поразительное свойство водоросли излечивать свежие раны за считаные минуты. И чего она тогда делает тут, в караване? С таким-то богатством…

Бабка тем временем коснулась пальцами тоненькой шеи ребенка, замерла, считая пульс. И улыбнулась.

– Жить будет!

С трудом поднялась с колен. И тут же чуть не была сбита с ног рыдающей матерью спасенного мальчишки.

– Спасибо, спа…

Не договорив, мать бросилась к мальчишке.

Нарим пристально смотрел на бабку, которая, кряхтя и охая, отряхивала приставшие веточки с колен.

– Откуда у тебя розовые водоросли?

Бабка выпрямилась. Подняла голову, став даже чуть выше.

– И-и-и, милай… Сыночек-то мой болезный совсем, вот и пришлось озаботиться. Да ты сам погляди.

Нарим не стал долго раздумывать. В два шага подлетел к бабкиной телеге, откинул тяжелый тканный полог. М-да… Краше в гроб кладут. Бабкин сынок был бледен до синевы, тяжело и с хрипом дышал, едва ли замечая смотрящего на него Нарима. Странные, вишневого цвета глаза, закатились.