Хотел повернуться и лечь на спину, как вдруг почувствовал что‑то неладное и замер. Предательские струи холодного пота вновь поползли по телу – сзади меня на краю лавки сидела ещё одна живая и тёплая Василиса, точная копия, только это происходило уже не во сне, а на самом что ни на есть яву! Правда, я её не видел, а только почувствовал, прикоснувшись к ней, но никаких сомнений в подлинности не возникало! Вот так я и застыл, лёжа на правом боку и обнимая одну Василису, лежащую передо мной, а левой прикасаясь к её копии, и какая из них настоящая, а какая только тень, напившаяся из источника с живой водой, сказать не представлялось возможным.

В моей голове творилась совершенная паника: откуда взялась ещё одна Василиса, или я все‑таки отрубил тень на самом деле? Нет, такого не могло случиться, сейчас ночь и тени взяться неоткуда, или у меня пробудились новые магические способности и во сне каким‑то образом сотворился дубликат Василисы, создавал же я при помощи табакерки копии и свои, и Зулейки? А может, я, как лунатик, во сне достал табакерку Бессмертников? Нет, в руках ничего похожего не наблюдалось, ни кащеевских штучек, ни других артефактов. И тут Василиса, та, которая лежала передо мной и в чьи волосы я утыкался носом, проснулась, повернула голову и, приподнявшись на локте, спросила:

– Анфиса, а какого хрена ты здесь делаешь?

Тогда Василиса, которая сидела позади меня, встала и томным контральто Анфисы жалобно произнесла:

– Василисочка, милая, не прогоняй меня. Мне Саша пообещал, что мы сегодня встретимся, вот я и пришла.

– Я сама слышала, что он тебе сказал: завтра встретимся, – ответила Василиса.

– А завтра уже наступило, сорок две минуты назад.

На меня даже поначалу нахлынуло облегчение от разрешения столь жестокой загадки: только одна Василиса настоящая, а вторая – всего лишь Анфиса, а не ожившая отрубленная тень; видать, она прошла через огненный портал, тихонько прокралась в избушку и присела рядом со мной! Но следом за первой радостью меня охватила тревога: ведь это получается, что я виноват в таком поступке, пытаясь сохранить дружеские отношения, спровоцировал женщину на столь безрассудный поступок – прийти ночью к нам в спальню.

– Анфиса, иди домой, я очень устала и хочу спать, – сказала Василиса беззлобно.

– Василисушка, – начала хныкать Анфиса, – пожалуйста, позволь остаться, я стану тихо сидеть с краю, ты же понимаешь, что мне просто необходимо находиться рядом с нашей живой легендой – это чрезвычайно важно для меня.

Василиса вздохнула и пробурчала себе под нос:

– Вот это и называется полный капец личной жизни, – и уже строгим, но спокойным голосом добавила: – Пойдём‑ка мы с тобой, подружка, прогуляемся и поговорим.

Василиса с Анфисой вышли, а я остался один, сон так и не шёл – ворочался с боку на бок и не мог уснуть, а провести пальчиками мне по лицу некому, попробовал сотворить волшебство усыпления сам – безрезультатно. Наверное, тут надо знать какое‑то состояние мозговой активности, ведь для любого волшебства важны мысли, а не манипуляции словами или руками, но ощущения данного заклинания мной не воспринимались – не хватало опыта. Василиса пришла под утро одна и в плохом настроении, я не удержался и спросил:

– Как прошли переговоры?

– Опять тебя интересуют бабские секреты? Спи давай! И если меня кто‑нибудь разбудит раньше времени, то я за себя не отвечаю.

Василиса провела пальчиками мне по лицу, и на меня стал наваливаться сон, вот вроде бы перед этим делал то же самое, а не получалось, или есть такое правило, что самого себя усыпить нельзя? Или всё дело в пальчиках? Или в каком‑то секрете?

Глава 6

Утром, когда я проснулся, Василиса сидела за столом и перебирала какие‑то магические безделушки из берестяных коробочек. Спать хотелось ужасно, но любопытство оказалось сильнее:

– Чем ты там занимаешься?

– Доброе утро, Казанова.

– Привет, а где Анфиса?

– Соскучился?

– Просто узнать, она вернулась на Огненную гору?

– Не угадал, она спала у нас в бане, а с утра пораньше я отправила её жечь растения‑убийцы – очистит пространство вокруг горы Семи ветров, а заодно свои гормоны потратит на благое дело, а не на тебя. Кстати, баба Вера сказала, что не желает видеть здесь наши Содом и Гоморру, и поэтому осталась жить в пещере с Красным птенцом.

У меня от услышанного внутри что‑то словно оборвалось, наверное, я выглядел смешно, но меня в тот момент такие мелочи не волновали.

– Как такое вообще возможно?

– А вот так, баба Вера с твоей подругой вчера долго пили шампанское на Огненной горе, Егорушка сказал, что пустыми бутылками оказался заваленным весь пол, а под занавес Анфиса заявила, что уходит жить к нам. Баба Вера вспылила и сказала, что в таком случае она остаётся жить в пещере, вот такая петрушка получается, доволен этим?

– Можно подумать, я виноват в том, что так случилось. Кстати, от Анфисы спиртным ночью и не пахло!

– Виноваты все, и ты в том числе. А запах волшебнику удалить – раз плюнуть!

– А я‑то в чём провинился? Кстати, от бабы Веры, когда она пользовала алкаша Лёшу, несло спиртом за версту, значит, запах сильного алкогольного отравления удалить не так просто!

– Твоя баба Вера ваньку валяет и красуется, у неё такие познания во всех областях, что любой академик позавидует, а она безграмотную пьяную деревенщину изображает, аж стыдно! А что касается твоей вины, помнишь, мы поговорили, что Анфису хорошо бы в тебе разочаровать, а ты вместо этого при ней выкладываешь гениальное решение в виде экзотического заклинания клана Лунного камня, да ещё в столь таинственной и загадочной форме. Кстати, сейчас пойдем к Лунатикам в гости, так что хватит разлёживаться.

– Извини, что‑то не подумал, что «Ольтиус Луниум» так спровоцирует Анфису, а до чего вы вчера ночью договорились‑то?

– Поживет она пока у нас в Заповедном лесу, ночевать станет в бане, одна, а днём пусть находится с нами – сколько ей заблагорассудится. В обмен на это она пообещала вести себя прилично, не лезть к тебе с поцелуями и на людях держать глаза долу, а не пялиться на тебя.

Я пошёл к умывальнику немало удивлённый таким решением Василисы, оставалось только гадать – сдержит Анфиса своё обещание или какие‑нибудь новые фокусы придумает? Когда умылся, почистил зубы и побрился, стало намного легче, хотя настроение оставалось паршивым; пришлось выпросить у Василисы волшебный гребень и причесаться – барометр настроения сразу пополз вверх.

– Всё, я готов идти.

– Подожди минутку, хочу с Назаром Акимовичем поговорить, и лучше это сделать в твоём присутствии, чтобы потом не выслушивать претензии про утаивание информации.

Василиса закончила приготовления, закрыла и убрала шкатулочки, села на лавку рядом со мной и сказала на тихой речи, дублируя её обычной: