– Мы живем всего в пятидесяти милях друг от друга. Наши шансы оказаться ДНК-парой наверняка были минимальны, не так ли?

– Они не такие маленькие, как ты думаешь. Мы обнаружили, что шестьдесят восемь процентов людей могут найти ДНК-пару в своей стране. Мы не знаем, с чем это связано. Возможно, с тем, что сотни поколений назад все мы состояли в более близком родстве: небольшие различия в нашей ДНК могут даже сказать нам, какой континент – родина наших предков. Может статься, что наши гены притягиваются другими, из похожей среды, или же это просто совпадение.

Элли ждала, когда Тим задаст ей следующий вопрос. Его реакция оказалась вполне предсказуемой: так реагировали практически все до него. Казалось, будто у нее берут интервью, но она привыкла к любопытству людей и была даже рада угодить Тиму.

– Ты упомянула, что открытие повлияло на жизнь многих людей, будь то в лучшую или худшую сторону, – продолжил Тим. – Как ты это воспринимаешь? На твоем месте мне было бы страшно нести на своих плечах такую ответственность.

– Порой это очень тяжело, – призналась Элли. – Мне приходят письма с угрозами от тех, чьи партнеры бросили их, чтобы быть со своей ДНК-парой, или от людей без пары, которые думают, что это моя вина. На каждые десять найденных нами ДНК-пар три обычных расстанутся. Мы разорили тысячи сайтов знакомств по всему миру, но, с другой стороны, дали новую работу адвокатам, занимающимся разводами, и консультантам по личным отношениям. Мы дали толчок свадебной индустрии, так как люди, зная, что они созданы друг для друга, как правило, стремятся связать себя брачными узами, – произнесла она почти автоматически.

– Значит, ты не чувствуешь никакой вины или ответственности?

– Нет. С какой стати?

Тим никак не отреагировал на ее слова.

– А каким образом ты не даешь пройти этот тест детям или педофилам, которые могут оказаться их ДНК-парой?

– В каждой стране есть свои законы, основанные на возрасте согласия. Здесь, в Британии, это шестнадцать лет. Наши серверы также проводят поиск в Международной базе данных по уголовным делам и предупреждают тех, чья ДНК-пара имеет судимость. Законы о конфиденциальности означают, что мы не имеем права раскрывать, что это за преступление, но нам разрешено оценивать степень его тяжести по шкале от одного до пяти. Однако иногда люди проскальзывают сквозь сеть – если они никогда не представали перед судом за совершенное преступление, мы ничего не можем с этим поделать. Именно по этой причине на нашем сайте есть около сорока страниц юридических заявлений об отказе от ответственности. Согласна, это неоднозначная практика, и у меня есть целая армия юристов, которые занимаются судебными исками, но пока ни одно дело не прошло дальше первой пары судебных заседаний. Мы не несем ответственности за результаты. Все равно что подавать иск на производителей оружия от имени того, кто был застрелен. Это не вина оружия, а того, кто им воспользовался. Я создала инструмент, способный изменить вашу жизнь, но не несу ответственность, если вы злоупотребляете им. Обычно я беру с собой команду телохранителей, чтобы избежать ситуаций, как тот инцидент с краской. – Она указала на молча стоявшего в углу комнаты Андрея. – Но в тот вечер, когда мы с тобой встретились за ужином, я настояла на том, чтобы пойти одной. Хотела вновь почувствовать себя обычным человеком.

– И до тех пор, пока она не напала на тебя, – сказал Тим, – со мной ты чувствовала себя обычным человеком.

Элли покраснела.

– Да.

– Я знаю, ты из числа тех восьми процентов, кто еще не испытал удар током, но, к твоему сведению, я уже его ощутил.

Щеки Элли сделались пунцовыми. Она отчаянно боролась с собой, не давая улыбке расплыться от уха до уха.

– Андрей, ты не мог бы на секундочку отвернуться? – спросил Тим и повернул голову, чтобы поцеловать Элли.

Впервые с момента их первой встречи по ее жилам, подобно электрическому заряду, прокатилась волна эйфории.

После трех ночей практически без сна Мэнди по дороге с работы домой заехала в «Tеско» и купила снотворных таблеток, на которые не требовался рецепт. Она очень надеялась, что крепкий ночной сон поможет ей осмыслить неожиданное и невероятное предложение Пэт выносить ребенка Ричарда. Увы, вместо этого на следующее утро проснулась вялой и неспособной ясно мыслить.

Тем не менее, когда, как обычно, в семь утра зазвонил будильник, Мэнди заставила себя вылезти из постели и потащила свои усталые кости в душ. Затем, щедро намазав лицо тональным кремом, попыталась придать себе вид, чуть менее напоминающий зомби и чуть более – офисного работника, и отправилась на работу.

Четыре года назад Мэнди начала работать руководителем группы в отделе продаж поставщика электроэнергии. Для нее это был всего лишь источник заработка, и уж никак не карьера. В последнее время ей становилось все труднее заставлять себя каждый день ходить на работу. Фактически после «встречи» с Ричардом у нее плохо получалось вложить свое разбитое сердце во что-либо еще. Работа, семья и личная жизнь наводили на нее тоску. Вот и сегодня, вместо того чтобы изучать таблицы данных, Мэнди безучастно смотрела на стеклянную перегородку своей кабинки.

Не проходило и пары часов, чтобы она не чувствовала потребности взглянуть на фотографии Ричарда, которые держала на своем телефоне, представляя себя в другой жизни: вот она путешествует с ним по всему миру, выходит за него замуж и создает наконец собственную семью… Даже отправила себе видеозапись того, как он мастурбирует. Теперь та была в ее распоряжении, и она могла притворяться, что Ричард записал этот клип только для нее.

Ее мучил вопрос, что сделал бы Ричард, будь он на ее месте, работая на ненавистной работе без света в конце туннеля. Наверняка бы все бросил, подумала она. Собрал бы вещи и отправился в поисках большего и лучшего приключения. Но Мэнди не хватало смелости просто взять и бросить работу, хотя его мать и предложила ей отправиться в совершенно иное приключение. Слова о замороженной сперме Ричарда прозвучали так неожиданно, открыв ей совершенно новый путь, – при условии, что ей хватит мужества.

«Не отвечай сразу, – сказала ей Пэт там, на склоне холма. – Не торопись, обдумай все как следует, взвесь, что будет значить для тебя иметь его ребенка. Обсуди это со своей семьей, но, что бы они ни сказали, помни, что я и Хлоя всегда будем на твоей стороне. Теперь мы тоже твоя семья».

Мэнди всегда мечтала иметь ребенка от мужчины, который по-настоящему ее любил бы, и до недавнего времени это казалось невозможным. И хотя у них не было возможности встретиться, даже по осколкам его жизни она знала, какие чувства испытывает к нему. Но достаточно ли их, чтобы иметь ребенка? Разумеется, нет. Рациональная часть ее «я» знала, как ей поступить. Как она объяснит матери и сестрам, что беременна ребенком мертвого мужчины, которого никогда не встречала? Неужели именно так ей хотелось стать матерью? И что подумает ее ребенок, когда подрастет и начнет задавать вопросы? Может ли она сделать это одна? Сможет ли она сделать это? Соблазн был велик.