Бекка оставила его с ключами и направилась к пассажирской стороне.

— Все хорошо, Хантер. — Она помедлила. — Крис справится.

Ага. Укуси меня, парень-пес. Крис решительно дернул за ручку, и дверь распахнулась.

Но прежде, чем сесть в машину, Бекка остановилась, заправляя волосы за ухо.

— Спасибо за приглашение, — сказала она Хантеру. — Было весело. Я имею в виду, до всей этой фигни с оружием.

Крис плюхнулся на водительское сидение и захлопнул дверь. Он был уверен, что не должен здесь сидеть и слушать, как они обмениваются любезностями.

Но она почти сразу скользнула в машину, закрыв за собой дверцу.

Когда Крис стал заводить машину, Бекка включила обогреватель. Автомобиль запротестовал и подул холодным воздухом, но она стучала руками по приборной панели до тех пор, пока тот, наконец, не сдался. Девушка прижала ладони к вентиляционным отверстиям и задрожала, сквозь зубы вырывалось частое дыхание.

Крис взглянул на часы, на приборной панели. Только десять. Вода на ее коже разговаривала с ним, уговаривая его протянуть руку и провести пальцем по ее запястью.

Где висели эти дурацкие браслеты с камнями.

Крис крепко держал руль обеими руками.

— Что такое? — спросила она. — Ты исчерпал весь запас своих шуток?

Долгое время он молчал, а потом взглянул на нее.

— Я не хотел помешать вашему свиданию.

Она не посмотрела на него, но передразнила тон его голоса.

— Это не было свиданием.

— А-а. Ну ладно.

— Послушай, если ты собираешься вести себя как придурок...

— Нет. — Он замолчал. Может, он им и был. — Забудь.

Казалось, она почему-то отдалялась от него. Он слышал ее вздох, мягкое дуновение воздуха. Ее плечи были напряжены и сгорблены от холода.

Или сгорблены из-за него?

— Спасибо, — сказал он. Его голос прозвучал грубо. — За то, что не разболтала ему о том, что я рассказал тебе.

Она взглянула на него.

— А ты думал, что я стала бы?

Он понятия не имел, так как никогда никому не рассказывал об этом. Тот момент, когда они стояли на коленях в прибое, и вода текла сквозь их пальцы… он казался таким близким и сильным. Воде она нравилась. Ему хотелось вытащить ее на пляж и все повторить.

Эти мысли немного испугали его. Было ощущение, будто он потерял что-то, что никогда не сможет поймать. Если бы он придал этому значения, она пошла бы?

Он лишь пожал плечами и откинул мокрые волосы с глаз.

— Спасибо, — сказала она. — За то, что вытащил меня из воды. За то, что ты сделал.

Улыбка тронула его губы.

— Я был должен тебе.

— Вероятно, мне просто нужно было взять деньги.

Он тихо рассмеялся, но потом тишина снова повисла между ними. Он глянул на нее.

И это было ошибкой. Ее футболка прилипла к коже, ловя свет фар от встречных автомобилей и акцентируя внимание на изгибах ее тела.

Он отвел глаза снова к дороге.

— Если ты не возражаешь... наверно, будет лучше, если Майкл не узнает о пистолете.

Майкл придет в ярость, если узнает об этом — особенно, если обнаружит, что и Бекка там была.

— Конечно, — сказала она.

Он помолчал.

— Возможно, будет лучше, если Майкл вообще не узнает обо всем этом.

Теперь он чувствовал тяжесть ее взгляда и прикладывал все усилия, чтобы смотреть на темный тротуар. Ей хотелось знать ответы. Он не обвинял ее. Если бы такой же кретин, как Тайлер, стрелял из-за нее в него, он не сидел бы так спокойно, как она сейчас.

Но в то же время, она все еще дрожала. Это все от холода? Должен ли он протянуть руку и коснуться ее?

Он вспомнил, как она наорала на него в столовой, как ее слова отпечатались у него в голове. Но также он вспомнил ощущение ее руки в своей ладони, как она стояла рядом с ним в воде.

Или какие у нее мягкие были губы.

Когда делал искусственное дыхание рот-в-рот? Да ты больной придурок.

— Послушай, — Крис прочистил горло и положил на дверцу руку. Он пальцами нащупал отвалившийся кусок обивки и стал ковырять его. — Вся эта история с Тайлером — она происходит, как и в былые времена.

— Насколько давно?

Ему не нужно было говорить ей этого. Несмотря на Тайлера и драки, в этом сообществе все же царила безопасность. Рисковать обнаружением и рассказывать постороннему, определенно было опасно, было ошибкой.

А потом он вспомнил предупреждения Тайлера о Проводниках. Возможно, они и вовсе не были в безопасности здесь.

Хватит размышлений. Иначе она подумает, что ты странный.

— Довольно давно, — ответил он. — Мои родители переехали сюда, когда мне было четыре. Майклу было одиннадцать — он пошел здесь в среднюю школу. — Он замолчал и взглянул на нее. — Это трудный возраст для... э-э, таких людей, как мы. Начинают происходить всякие вещи — ну, ты понимаешь.

— Значит, вы получаете силы в подростковом возрасте?

— Силы. — Боже, это казалось смешным, будто она ожидала, что он тайно носил зеленый синтетический костюм и мог разговаривать с морской живностью. — Это не как в фильмах. Типа, он не видел сны о землетрясении, но потом проснулся и обнаружил дом, расколотый на две части, или что-то в этом духе. Это больше похоже на то, когда элемент зовет тебя, говорит с тобой, как мне кажется... — он замолчал и посмотрел на нее.

И снова ошибка. Они катили мимо располагающихся на одном расстоянии друг от друга фонарей, которые превращали контуры ее тела в неоновую вывеску.

Включая.

Выключая.

Он сглотнул и снова посмотрел на дорогу.

— Майкл ненавидел школу. Слишком много стен, а ему все время хотелось находиться снаружи. Он выскальзывал из дома и ночью спал в саду. Вот так как-то.

Иногда эти воспоминания было трудно собрать воедино — четырехлетний он этого не понимал, зато понимал сейчас.

— Мои родители, конечно, понимали, что он переживал, — продолжил он. — Особенно, отец. Он был Землей — это была его идея организовать ландшафтную компанию. Но город новый, они только начинали свой бизнес, мы с близнецами были еще детьми, и в их распоряжении было не так много времени. Они не знали, что Майкл был чистой Стихией. Не на тот момент.

Они подъехали к светофору на шоссе Ричи, и он глянул на нее. Она наблюдала за ним, ее выражение лица было спокойным.

— Вот так вы себя называете? Стихии?

— На самом деле, мы себя вообще никак не называем... — Он пожал плечами и посмотрел на дорогу. Она сказала это так, будто в этом было что-то впечатляющее. У него покраснели щеки. — Но да.