Конечно, в 1950-1960-е годы практически вся одежда первых лиц государства была отечественной. Даже ткани, из которых шились костюмы, были сделаны у нас. Хрущёв, например, любил кунцевский материал. Единственной проблемой для него были шляпы, они иногда привозились из-за границы. Но потом он, по-моему, стал носить что-то сделанное у нас. Другие государственные лидеры, Косыгин, Брежнев, кое-что покупали за рубежом — рубашки, галстуки, шляпы. Но всё остальное шилось в спецателье сотрудниками 9-го управления КГБ. В 1970-х обстановка изменилась. Уже и Брежнев пользовался услугами Общесоюзного дома моделей и импортными тканями, и другие руководители, глядя на него, стали позволять себе некоторые «вольности».

Безопасность руководителя, тем более лидера государства, — понятие многогранное. И в этой безопасности очень много различных нюансов, которые могут показаться мелочами. Например, нужно всегда следить за тем, сколько алкоголя выпивает твой подопечный. И не для того, чтобы он не потерял контроль (такие случаи были крайне редкими), а для того, чтобы обеспечить безопасность — как в смысле медицинском, так и в общепринятом. Приведу пример. Как-то раз в Завидово Хрущёв с президентом Финляндии Кекконеном засиделись за столом в лесу, невдалеке от резиденции. Было уже поздно, стало темнеть. Я чувствую, что уже перебор. Никита Сергеевич зовет: «Алёша, Алёша!» Я подхожу и говорю: «Тут ничего нет, всё в резиденции». А цель была их в дам притащить, привести с улицы. Прямо-то ему не скажешь об этом. Тут он матом на меня как начал…. Женщин, правда, вокруг не было, но финский президент присутствовал. Выслушал я эту тираду в свой адрес, но задача была выполнена, Хрущёв с гостем пошли к дому. Непросто было, кстати, сказать «нет» Первому секретарю ЦК и главе правительства…

В другой раз после охоты и ужина Хрущёв прилёг отдохнуть. И задремал прямо в одежде. И всё было бы нормально, если бы не туго затянутый галстук. Его нужно было ослабить, а лучше вообще снять. Но Хрущёв не очень любил, чтобы кто-то вмешивался в то, как он одевается или раздевается. Развязываю галстук и думаю: «Проснётся он, и как достанется мне!» Но ничего, всё обошлось, хотя ощущения были не из простых.

Если ты, например, обслуживаешь первое лицо за столом, то обязан следить за его состоянием. Я уже говорил, что нужно и смелость иметь, и большим дипломатом быть, чтобы что-то указать ему. Первые лица ведь были людьми с почти неограниченной властью, со своими амбициями, и всяких «подсказок» не любили. Например, я чувствую, что Алексей Николаевич Косыгин выпил уже достаточно, и говорю: «Может быть, вам чайку налить?» Если он соглашается, приношу в рюмке вместо коньяка чай, если нет, через некоторое время повторяю попытку.

В последние годы у власти Хрущёв, кстати, старался не употреблять крепких напитков в большом количестве, более того, он и приёмы приказывал устраивать без водки и коньяка. Например, когда в Георгиевском зале Кремля был устроен приём по поводу чествования первого космонавта Юрия Гагарина, на столах были только вина, в основном грузинские: «Твиши, «Цинандали», «Напареули», «Саперави> и другие.

Вспоминается история, которая случилась во Владивостоке. Никита Сергеевич мне говорит: «Будет приём, проследи, чтобы водки не было на столе!» Я прихожу в зал, говорю: «Девочки, давайте всю водку снимем и оставим одно вино. Водку не уносите, а на подсобные столы поставьте и накройте салфетками». И вдруг приходит местный партийный руководитель. Решил в качестве первого лица «лично проконтролировать», что там на столе. Видит, водки нет. Он на девчо-нок-официанток накинулся, а те на меня кивают: «Вот молодой человек сказал, чтобы убрали». Он тут свой гнев на меня перенёс: «Кто вы, что вы себе позволяете?» Я вежливо отвечаю ему: «Не кричите, пожалуйста. Вы думаете, что если Хрущёв приехал, то он приехал к вам не говорить, а водку пить? Вы что думаете, я это от себя сделал? Что у него нет своей водки?» Но не говорил ему ни слова о том, что именно Хрущёв это приказал сделать. Оказалось, сказанного достаточно, и ситуация разрешилась.

В зарубежных командировках в хрущёвские времена мне приходилось делать самую разнообразную работу, даже стирать бельё. Причём стирать самому, никого к этому не допуская. Во-первых, в целях безопасности, во-вторых, чтобы страну не позорить. Отдашь в стирку, покажут кому-нибудь — позора не оберёшься. Всё было наше, советское. А если что импортное попадалось, ярлыки срезались. Могу сказать даже, что супруга Хрущёва Нина Петровна ему даже иногда носки штопала. Между прочим, даже в те времена, когда он был и Первым секретарем ЦК КПСС, и главой правительства. Так что в бытовом смысле у него никаких капризов не было.

Хрущёв был человеком довольно демократичным. Мне вспоминаются несколько эпизодов, которые я сам видел. Во время отдыха в Сочи отправились мы на мероприятие, которое проводилось в охотничьем хозяйстве в горах. Были там писатели, деятели искусства. И вдруг начался сильный дождь. Никита Сергеевич говорит: «Давайте переносить всю посуду, все столы в здание!» И он сам, и гости, и все члены Президиума ЦК, даже Ворошилов, который уже совсем пожилым был, — все таскали стулья, столы. Прямо как на коммунистическом субботнике. И никто, если говорить проще, не выпендривался!

Подарки, которые Хрущёву дарили, он по большей части передавал в государственную собственность. Кстати, иногда некоторые лукавые руководители пытались, подарив главе государства что-то, выставить за это счёт. Были мы в Средней Азии, в Киргизии. Проходит полтора месяца, вызывает меня начальник охраны Хрущёва Литовченко: «Ты брал что-то с собой оттуда в самолёт?» Отвечаю: «Нет, вот только Нина Петровна попросила лепёшек привезти, но мы их за деньги покупали». Оказалось, что из этой республики за командировку Хрущёва прислали огромный счёт… Подарили ему коня, его в перечень подарков, которые следует оплатить, включили, шубы какие-то тоже, шапку, даже стоимость приёма от имени местного руководства включили. И пришёл такой документ в Управление делами ЦК КПСС. Конечно, его им обратно отправили. А если бы Никита Сергеевич узнал об этом, он бы психанул точно! Ведь списывалось на всё это более десяти тысяч рублей, причём в ценах начала 19б0-х годов. Думаю, тогда у местного руководства головы бы полетели…

Или возьмём отношения с закавказскими руководителями. Их всё время приходилось «притормаживать». Был такой член Политбюро Мжаванадзе Василий Павлович. Ион при каждом приезде Хрущёва в Пицунду начинал присылать туда ящиками вино, коньяк. Никита Сергеевич говорит нам: «Скажите Мжаванадзе, что этого делать не нужно.» Но сам лично ему этого не говорил…

О том, что власть Хрущёва зашаталась, я стал догадываться летом 1964 года. Конечно, никаких конкретных сведений у меня не было, но когда работаешь рядом с людьми, причём постоянно, всегда замечаешь изменения в их поведении. Например, Подгорный, один из «заговорщиков», был трусоват. Как-то приехали мы в Киев, на совещание по сельскому хозяйству. На Украине с мясом трудно было. Ездили мы ту да поездом и жили в резиденции. Подгорный, тогда ещё Первый секретарь компартии Украины, за Первым секретарем ЦК по пятам бегал. Встанет Никита Сергеевич в шесть, и он тут же прибежит. Обедать старался с Хрущёвым, как будто у него негде и нечего было поесть. В общем, всячески старался свою верноподданность продемонстрировать. И вот едят они цыплят с рисом, а Никита Сергеевич, как бы в шутку, спрашивает у меня: «Алёша, а где ты цыплят брал?» Я говорю: «Да из Москвы привёз, в Киеве-то нет ничего». Шуткой на шутливый вопрос и ответил. Закончился завтрак, Подгорный ко мне: «Алёша, ну что же ты такое сказал? Что же, у нас нет цыплят?» Я говорю: «Николай Викторович, это же шутка, цыплята ваши ведь киевские». Он: «Ну зачем же ты такое сказал? Что Никита Сергеевич обо мне подумает, что у меня для него цыплят не нашлось?» Но трусость уживалась у него с грубостью и наглостью. А когда он стал членом Президиума ЦК, то вообще почувствовал себя неприкасаемым. Можете себе представить, чтобы в советское время человек потребовал, чтобы у него на даче бассейн наполняли боржоми? Из Грузии трубопровод строить? В цистернах везти?