– То, что доктор прописал! – весело сказал он. – Садится в эти щели, как будто тут и было!

Эмили тяжело вздохнула. Все, еще одна попытка, последняя, а потом она уходит!

– Слушай, Маркус, – начала она, – мы все тут классно повеселились, и твои оборонительные сооружения просто замечательные, лучше не придумаешь. Но это все не выход, поверь мне. У тебя усталый вид, ты выглядишь совершенно больным. Ты не можешь оставаться здесь. Надо придумать что-то другое.

Маркус сразу ощетинился.

– О чем это ты? Мне тут классно! Я никогда еще не чувствовал себя лучше, чем теперь!

И действительно, ему как будто бы не сиделось на месте, движения его были стремительны и по-птичьи точны, глаза лихорадочно сверкали.

– Я тут замечательно переночевал в одиночестве. Мне никогда еще не было так уютно. В комнате было жарко, я поужинал, как принц, я бродил по залу в самую бурю, и луч фонарика терялся среди метели. И ты пытаешься сказать мне, будто это не жизнь?

– Да нет, это классно – на одну ночь. Но не можешь же ты остаться тут навсегда!

Маркус взглянул в бойницу. Снегопад утихал.

– Нет, навсегда я здесь не останусь. Только до тех пор, пока мне грозит опасность.

– Маркус, но ведь опасность никуда не денется! Рано или поздно…

– Слушай, Эм, заткнись! Ты повторяешься.

Эмили поняла, что ничего не выйдет, и взорвалась.

– Повторяюсь, да? Ну ладно, я заткнусь. Но если тебя поймают – а тебя наверняка поймают, – мы пострадаем, все трое. Но тебя это не волнует, верно? Вся проблема с тобой, Маркус, в том, что ты думаешь только о себе!

Девочка не собиралась выходить из себя, но, сорвавшись, обнаружила, что ей уже все равно. Ей было приятно, что Маркус взбесился.

– Ах, вот в чем дело? – вскричал он. – Ты делаешь вид, что беспокоишься из-за меня, а на самом деле тебя волнует только, как бы с тобой чего-нибудь не случилось! Не беспокойся, Эм, я тебя не заложу! Можешь валить отсюда и сделать вид, что ты ни при чем!

– Не надо приписывать мне то, чего я не говорила!

– Эй, ребят…

– Нет, я просто говорю, что у тебя на уме на самом деле, это-то тебе и не нравится!

– Ребята…

– Ну, в чем дело, Саймон?!

– У нас гости…

Все, как один, обернулись к бойнице. Вдалеке, за полем, по дорожке медленно ехала машина. Шума мотора отсюда было не слыхать – в этом новом, белом мире все звуки глохли. Снег по-прежнему падал, но уже не так густо, как прежде. Время от времени ветер взметал поземку. Машина беззвучно въехала на автостоянку, оставив за собой глубокие колеи, и остановилась в самом дальнем углу. Это была малолитражка, коричневого цвета, но на крыше и капоте у нее лежали пышные белые шапки. Габаритные огни оставались включенными. Из машины никто не вышел.

– Ну же! – выдохнул наконец Маркус. – Делайте хоть что-нибудь!

– Например, уезжайте обратно! – добавил Саймон.

– Почему никто не выходит? – поинтересовалась Эмили.

– Может, это просто поглазеть приехали? Туристы какие-нибудь.

– В такую погоду?

– А мотор они, похоже, глушить не стали. Значит, скоро уедут.

– Или просто греются.

– Но чего они ждут-то?

– Могу сказать одно, – внезапно заметил Саймон. – Это кто-то из местных.

– Почему?

– А иначе у него не было бы снега на крыше. Его бы просто сдуло, пока он ехал по шоссе.

Ребята молча переваривали эту информацию, наблюдая сквозь снег за далекой машиной. Ничего не происходило. Эмили уже начала ощущать, как немеют пальцы в ботинках и двойных носках. Девочке начало становиться не по себе. Саймон тоже переминался с ноги на ногу, и под конец даже Маркус потер шею рукой в перчатке и отвел глаза.

– Ну, – пробурчал он, – кто бы это ни был, он, похоже, не собирается ничего предпринимать… А, черт!

По дорожке ехала другая машина. На этой снега не было. Машина была синяя и очень знакомая – ребята видели ее накануне.

– Твой папа – человек настойчивый, да? – сказал Саймон.

Новая машина въехала на стоянку с мучительной неспешностью и встала бок о бок с коричневой. Фары погасли, дверца открылась, наружу вылез человек в зеленой шерстяной куртке. Эмили почувствовала, как Маркус слегка вздрогнул. Когда его отец подошел ко второй машине, у той распахнулась водительская дверца и наружу вылез мужчина. Все трое наблюдателей затаили дыхание.

– О господи! – охнул Маркус. – Это же Гаррис, верно?

– Они сейчас придут осматривать цитадель, – сказала Эмили. – Нужно немедленно уходить.

Маркус с Саймоном ничего не сказали.

– Идиоты! Вы что, не понимаете? Если мы сейчас уйдем, они нас не найдут.

Но мальчишки смотрели, разинув рты, словно загипнотизированные. Эмили снова выглянула наружу. Два человека на автостоянке смотрели назад, на дорожку, по которой…

Эмили тихонько ойкнула. К стоянке подъезжала третья машина. Она подъехала гораздо быстрее и с куда большей помпой, чем первые две. Въехав на стоянку, она резко развернулась и застыла наискосок. Эмили были издалека видны яркие надписи на борту, маленькая мигалка на крыше. Через пару секунд дверцы машины открылись и наружу вышли двое полицейских. Отец Маркуса и Гаррис бросились им навстречу.

– Только этого не хватало! – произнес Саймон сквозь зубы. – Чертова полиция!

Маркус вскочил на ноги.

– Засов! Надо закрыть двери на засов!

Глаза у него были расширены, и говорил он как будто сам с собой, а не с ними. Он схватил доску, подтащил ее к двери и исчез на лестнице. Снизу донесся его голос:

– Следите за ними! Не спускайте с них глаз!

Эмили обернулась к Саймону, который смотрел в бойницу.

– Надо его переубедить! – воскликнула она. – Он же сейчас глупостей наделает!

– А? Хм? – Взгляд у Саймона был отсутствующий. – Извини, прослушал…

– Ты должен мне помочь убедить его уйти!

– Ну да, но, Эм, куда же он пойдет-то?

– Не знаю, но это же сумасшествие!..

В холл ввалился запыхавшийся Маркус.

– Боюсь, одной доски не хватит! – объявил он. – Эх, надо было вторую отодрать, чтобы засов вышел вдвое толще! Одну они могут и проломить.

– Не психуй, – сказал Саймон. – Выдержит твоя доска.

– Надеюсь! О господи! Смотрите, они идут!

Вдалеке, на границе территории замка, Гаррис отпирал калитку. Ребята увидели, как он распахнул ее и отступил в сторону, пропуская остальных.