– Нет, я всего лишь пытаюсь понять, кто кому должен сдаться, расстегнув наручники?..

– Вы должны сдаться мне. Лишь в этом случае я обещаю пойти навстречу и оформить вам добровольную сдачу, иначе даже не знаю, что можно сделать для облегчения вашей участи…

– Отдохните, Дементий Павлович, – прервал его Капитан, – мы вам дадим время немного побыть в одиночестве, собраться с мыслями, трезво оценить ситуацию, а потом, с вашего позволения, я задам вам несколько вопросов.

– Некогда мне отдыхать! Спрашивай, раз считаешь вправе брать на себя такую ответственность. Но имей в виду, я тебя предупредил, Станислав.

– Конечно, помню. Просто если бы вы заранее предупредили, у вас же был наш номер, не пришлось бы сейчас ждать. Я позвоню Грише, он сможет подъехать где-то через полчасика. Запись у него. Есть у вас время? Могу принести кофе, если желаете. – Тая казалась немного взволнованной, но говорила приветливо. Через минутку она принесла дымящуюся кружку.

Миша отпил, обжег язык и поставил кружку с горячим напитком обратно на стол.

– Вот… зараза!

– Что? – с удивленным видом посмотрела на него официантка.

– Да нет, ничего. Кофе, говорю, горячий. Язык обжег.

– Могу принести, если хотите, стакан холодной воды, – улыбнулась в ответ Тая.

– Да ладно, буду еще гонять вас туда-сюда по пустякам, так пройдет. – Ему и правда не хотелось беспокоить и без того озаботившуюся его неожиданным появлением девушку. Тем более что он приехал сюда, между прочим, не чаи гонять, а по важному делу.

Перед тем как приступить к допросу Лобкова, Капитан договорился с Петровым, что тот заберет диктофонную запись беседы двух подполковников в кафе «Пригородное» у Гриши. Но так как телефон Петрова, вместе с другими, был отобран Емельяновым и куда-то исчез, Мише пришлось поехать в «Пригородное» без предварительного звонка на служебной иномарке Лобкова.

Войдя в зал, он сразу увидел Таю. Та его тоже узнала и попросила немного подождать. Миша поудобнее уселся за столом и, отпив кофе, стал рассматривать антураж. Вскоре к нему вновь подошла Тая со стаканом воды. Однако на этот раз она достаточно недружелюбно взглянула на него, неожиданно произнесла официальным тоном:

– Счет, как вы просили, – и положила перед ним сложенный вдвое листок.

Миша поднял на нее удивленный взгляд, развернул бумагу и прочитал: «Срочно уходите. Вас ищут!» Он тут же поднялся, положил на стол сторублевку и низким голосом четко отрапортовал:

– Извините за скромный заказ, но меня срочно вызывает генерал! Служба, знаете ли.

– Жаль, – театрально огорчилась официантка и ловко смела в карман передничка свою записку. Денежная купюра при этом слетела на пол, и оба нагнулись за ней.

– Мне срочно нужна эта диктофонная запись, – касаясь губами ее ушка, шепнул Миша. Она повернула к нему лицо и зашептала в ответ:

– Нам показывали снимки четырех преступников. Там было и ваше фото. У нас инструкция: при появлении кого-либо из вас задержать под любым предлогом и сразу же звонить в полицию. По вашему поводу уже позвонили…

– Завтра в пять утра на тридцать шестом километре Лысогорской трассы, – приглушенно выпалил Миша. – Буду ждать вас с записью.

Он поднялся, сжимая купюру в руках, и вручил ее побледневшей официантке:

– Извините за неловкость. Это я уронил…

Направившись к выходу, Миша по пути пультом дистанционного управления разблокировал центральный замок лобковской иномарки и, сев на водительское место, с облегчением захлопнул дверцу. И тут вдруг почувствовал, как что-то твердое и холодное уткнулось ему в затылок, и сзади неожиданно раздалось: «Не оборачиваться! Руки – на руль! И без глупостей!»

«Не успел», – подумал Миша, послушно положив руки на руль. В следующий момент водительская дверца резко открылась, и какой-то круглолицый краснощекий крепыш сцепил Мишины руки наручниками, добродушно предложив:

– Вам лучше пересесть на заднее сиденье.

Миша хотел что-то возразить, но парень предостерегающе поднял кверху ладонь размером с лопату, что означало: «Делай, что сказано, и без базара».

– Думаю, мы можем понять друг друга, ограничившись обычной беседой. Я не буду разыгрывать перед вами сцену классического допроса…

– А ты знаешь, что это такое? – усмехнулся Лобков. – Какая наивная простота!..

Капитан, стараясь не обращать внимания на обидный сарказм, продолжал:

– Дементий Павлович, сначала выскажусь я, а потом послушаю вас. Может, это и неправильно, но мне так будет легче. Да, вы всегда считали меня простаком и, возможно, не ошибались. Но я был не настолько прост, чтобы не понимать, что делом по убийству Оксаны Патруновой должен заниматься Следственный комитет, а не мы. Я думал над тем, почему вы передали его мне. Поначалу казалось, что, владея всей подоплекой дела, вы хотели лишь отличиться перед начальством нашего управления, в считаные дни раскрыть убийство и передать готовое дело в Следственный комитет. Вот, мол, как мы оперативно работаем на своей территории, хотя это и не наше дело. Но данное предположение было таким наивным и глупым, что я отказался от него сразу же. Не думаю, что вы надеялись на то, что я не замечу многочисленных нарушений следственных действий на начальном этапе и подтасовки фактов, которые были допущены. Ваш расчет был построен на том, что, будучи послушным исполнителем, я закрою на все это глаза. Вам ведь важен был результат. И вы были уверены, что я обеспечу его в том виде, в каком он вам нужен. Или я что-то путаю?..

– Знаешь, в чем твоя беда, Станислав, ты много говоришь, а чего хочешь добиться, непонятно.

– Все вам понятно. Вам ведь край, как нужно было повесить убийство проститутки на журналиста Примерова, он вам в чем-то мешал. Вы его решили убрать по надуманному обвинению и сделать это, конечно же, руками простака, который никогда не станет задавать лишних вопросов…

– Надеюсь, ты пишешь всю эту ахинею на диктофон? Обязательно пиши. Будет над чем потом посмеяться.

– Конечно, Дементий Павлович. Так вот, я думал, в чем он мог вам помешать? И задался другим вопросом – а если не вам, а вашему дружку Емельянову помешал? Вы же с ним ведете совместную игру? И еще скажу: правильно вы отстранили меня от дела. Потому что мне следовало завести уголовное дело по подтасовке фактов на вас и включить в список подозреваемых в преступлении вашего дружка Емельянова. Молчите?..

– Молчу, конечно. Ты же играешь спектакль одного актера. Я молчу и жду, когда ты закончишь, чтобы поаплодировать тебе.

– Ну, и молчите. Я занимался расследованием довольно скрупулезно. Убрать журналиста вас попросил Емельянов. Ведь это по его заявке Примеров должен был написать компрометирующую генерала Порошина статью. Статья была написана, но вместо нее вышла другая, хвалебная, которая нарушила планы Емельянова. Это разозлило его, и он решил наказать журналиста. Вы подписались помочь. Но не по доброте душевной…