Впервые, что ли?

Возле входа в училище Мышка увидела стайку длинноногих девушек. Они курили, тихо переговариваясь. Подойдя ближе, Мышка ухватила обрывки разговора — что-то о том, насколько проза с диалогом выгоднее монолога. Она отметила про себя, что все девицы словно сошли с картинки в импортном журнале, и в ней мгновенно проснулся комплекс. Она-то не была такой — умело подкрашенной, холеной… Тут же она критически осмотрела свои вечные джинсы и единственную приличную майку. «Меня и слушать здесь не станут», — подумала она. Просто сразу укажут на дверь… Или из вежливости потерпят некоторое время. Ровно пять минут.

И тут же успокоилась. В конце-то концов, может, и правда все к лучшему?

Поднявшись по ступенькам, она оказалась перед дверью, окрашенной в голубой цвет.

— Туда, — сказал за спиной женский голос. Обернувшись, она встретилась взглядом с темноволосой молодой женщиной. — Вы ведь на консультацию?

— Да, — кивнула Мышка.

— Проходите… До начала две минуты…

Она распахнула дверь.

Мышка вошла следом за ней.

Огромная комната. Вдоль стен стояли стулья, на которых уже сидели такие же испуганные, как она сама, девочки и мальчики. От этого ей стало легче — те, у входа, были уверенными, лощеными. Эти же мало чем отличались от самой Мышки…

Женщина, вошедшая вместе с ней, села в центре. Рядом со столом. Мышка догадалась, что это место для приемной комиссии.

Пока оно пустовало.

Мышка постаралась отвлечься. Она даже прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на самом тексте, лишь бы не смотреть на два пустующих пока кресла. Они пугали ее, как пугает любая неизвестность.

— Ты первый раз? — услышала она шепот.

Открыв глаза, она кивнула. Девушка рядом с ней была, на ее взгляд, даже менее подходящей кандидатурой, чем она сама. Полноватая, с длинной косой и заранее напуганным взглядом.

— Меня Таня зовут, — прошептала та.

— А я Аня, — ответила Мышка.

— Я тут уже в третий раз… Ты не бойся. Они даже Иранцевой не сказали, что ей больше приходить не следует. А уж хуже Иранцевой тут никто стихи не читал… — Таня засмеялась.

— А кто это, Иранцева?

— Пока не подошла. Курит там, у входа. Чтобы Дмитрию Сергеевичу глазки построить по дороге… — Таня тут же прервалась, перескакивая на другое. — Ты где занималась?

— Нигде, — честно призналась Мышка.

— Это плохо… Они тут спрашивают. Ты вот что… Ты соври. Скажи, что во Дворце пионеров.

— Но я же не занималась нигде! Какой смысл врать?

— Как хочешь…

Общительная Таня явно обиделась, что Мышка не хочет воспользоваться ее советом.

Какое-то время она даже молчала, изредка посматривая в Мышкину сторону. Но в тот момент, когда решила снова заговорить, дверь распахнулась. В комнату вошли те самые девицы, и Таня прошептала:

— Вот и Иранцева пожаловала… Значит, скоро начнем…

Мышка хотела спросить, которая из девиц пресловутая Иранцева, но не успела. Следом за компанией появились в комнате еще двое.

Высокая гранд-дама с «банкой» на голове слегка кивнула в знак приветствия и гордо пронесла себя к стулу. Рядом с ней шел очень молодой, не намного старше Кинга, парень с довольно длинными волосами. Он что-то сказал той женщине, с которой Мышка столкнулась у дверей. Она рассмеялась. Гранд-дама же стрельнула в их сторону глазами, и Мышка поежилась: суровый взор был адресован не ей, но она отчего-то даже на расстоянии ощутила его силу.

— Ну, приступим, — сказал парень. — Для тех, кто первый раз или страдает провалами памяти, напомню — выходите, говорите имя, фамилию и то, что решились обезобразить… То есть то самое произведение. Говорить желательно погромче, дабы мы не напоминали вам оглохших, но не слишком кричите. Таня, это к тебе относится…

Он посмотрел в их сторону, и тут его взгляд остановился на Мышке. Он теперь смотрел на нее чересчур пристально — Мышка даже ощутила, как краснеет. А он все смотрел и молчал. Его внимание оказалось заразительным — все окружающие теперь разглядывали ее, а Иранцева даже усмехнулась. Мышке захотелось провалиться сквозь землю.

«Ну просто не стану я ничего читать, — решила она для себя. — Пусть себе смотрят…»

— Кто начнет? — спросил он, не отводя взгляда от Мышкиного лица. — Ну, давайте… Кто у нас самый смелый?

— Давайте я, — вскочила Иранцева.

— Давай, — усмехнулся он, наконец оставив в покое Мышку. Теперь, когда он сосредоточился на Иранцевой, Мышка могла расслабиться.

— Он на тебя закинулся, — прошептала ей в ухо Таня.

— Ты это о чем? — удивленно спросила Мышка.

— Ты что, наивная? Приглянулась ты ему…

— Глупость какая, — сердито прошептала Мышка, стараясь не глядеть в его сторону. — Он меня первый раз в жизни видит. И не слышал даже, как я читаю…

— А это, милая, уже харизма… Он нам говорил, что для актера это важно. Харизма. Человек появился на сцене, даже молча, и зал должен замереть… Он сам говорил, вот тебе крест! Если, говорит, я замру, значит, остальные тоже это сделают…

— Глупости, — сердито повторила Мышка, окончательно сконфузившись. Теперь она твердо решила, что читать ничего не станет. Теперь, когда кто-то от нее чего-то ожидал, она совсем стушевалась. — Нет у меня никакой харизмы…

* * *

Время тянулось медленно, Мышка стала ругать себя за то, что повиновалась порыву сюда прийти. «Глупо это, — думала она, — в сто пятый раз слушаю басню про мартышку с очками, и тут так скучно, и жарко к тому же… Все равно ведь я ничего не буду читать…»

— Тут перерывы случаются? — поинтересовалась она шепотом у Тани.

— Да, — кивнула та. — Через пять минут будет… Им тоже курить охота… Ты куришь?

— Да, — созналась Мышка.

— Хорошо. Вместе покурим… Только подальше смоемся. Неохота рядом с этой компанией…

Она метнула в сторону Иранцевой презрительный взгляд.

— И ведь эта бездарь поступит, — пожаловалась она Мышке. — У нее мама подруга Верина…

— Какой Веры? — переспросила Мышка.

— Тихо, а то нас отсюда выгонят. Пообщаемся в перерыве. Мышка хотела сказать, что она ждет этого самого «антракта» только затем, чтобы уйти. Но промолчала.

Как раз объявили, что дается пять минут на отдых, и все рванули к выходу.

Таня встала и позвала Мышку с собой.

В дверях она столкнулась с этим парнем. Он стоял, явно кого-то ожидая, — Мышке даже показалось, что он ждал именно ее, потому что продолжал смотреть на нее, но оказалось, он ждал Таню.

— Татьяна, — обратился он к ней, все еще не отводя взгляда от Мышки. — Ты собираешься выступить в конце? Еще не избавилась от страхов? Как же ты на сцену выходила?