Про телефон Костя не вспомнил, и женщина не запаниковала. Как только Лев оказался в туалете, за дверью начали задвигать мебель. Костя баррикадировал выход. Гурова это не беспокоило. Он уже достал телефон и теперь строчил сообщение генералу Орлову, на чью реакцию рассчитывал больше всего. Сложность заключалась в том, что он не удосужился взять номер телефона хоть одного из членов группы захвата и теперь связаться с ними мог только посредством генерала.

Первое сообщение было отправлено в тот момент, когда хлопнула входная дверь. Дожидаться ответа Гурову было некогда. Сейчас главным было выбраться наружу. Он принялся толкать дверь, стараясь сдвинуть препятствие. С трудом, но дверь поддалась. Серьезной преграды Костя Офшор соорудить не смог, придвинул к двери то, что было ближе, а именно – массивную тумбочку из прихожей. Гуров смог просунуть ногу в образовавшийся проем. Уперся руками в обе стены и с силой толкнул. Тумбочка закачалась и перевернулась. Дверь открылась еще немного и снова застряла. Теперь тумбочка уперлась в противоположную стену, двигать ее было уже некуда.

Лев и пытаться не стал, кое-как протиснулся в проем, подошел к входной двери, выглянул наружу. Ни Кости, ни женщины видно не было. С минуту он размышлял, после чего начал подниматься вверх по лестнице. Если Костя поверил его словам о группе захвата, то решит, что засада ждет его внизу, у подъезда. Куда в таком случае ему идти? Только на крышу, там есть проход в соседний подъезд, а значит, небольшой шанс выбраться из дома и получить фору.

В подъезде не было слышно ни звука. Либо Костя уже добрался до чердака, либо двигался так тихо, что шагов услышать было невозможно. Гуров старался ступать бесшумно. Продвигаясь вдоль стены, он добрался до последнего этажа. Здесь тоже было пусто, но дверь на технический этаж мерно покачивалась. «Отлично! Направление ты выбрал верно, полковник, – сам себя похвалил Лев. – Теперь не спеши, эксцессов нам не нужно». Он проскользнул в дверь, техэтаж не освещался, и после дневного света все здесь выглядело несколько мрачно.

Сориентировавшись, Гуров пошел вперед, полагая, что выход на крышу должен быть где-то рядом. Люк в потолке он увидел, завернув за перегородку. К нему вела металлическая лестница, намертво прикрученная к стене. Гуров достал пистолет, ухватился свободной рукой за первую перекладину и начал подниматься. Оказавшись на уровне люка, слегка приподнял его, пользуясь головой, затем откинул, придержав его, чтобы не гремел, и выбрался на крышу.

До люка соседнего подъезда метров пятьдесят предстояло идти по открытому пространству. Пистолет Гуров убирать не стал, решив, что страховка не повредит. Он внимательно осмотрел крышу и пошел ко второму люку. Не успел отойти и двух шагов, как люк соседнего подъезда с шумом подбросило вверх, и он метнулся обратно, присел за кирпичный прямоугольник чердачного строения и замер. До него донесся плач женщины и нервный голос Кости Офшора.

– Не реви, дура! – зло ругался он. – Не видишь, обложили меня. Вернемся обратно, только не к тебе, а ко мне. Придется играть по-взрослому.

– Пожалуйста, отпустите меня! – причитала женщина. – Я вижу, вы хороший человек. Зачем вам я? Вернетесь в квартиру один, они и не узнают.

– Не узнают, как же. Сама же первая побежишь меня сдавать.

– Нет, не побегу. Я тут посижу, пока все не закончится. Честное слово! Сяду тут тихонечко и буду сидеть. Сколько надо, столько и буду.

– Заткнись, тебе говорят! – снова выругался Костя. – Нет у меня выбора, понимаешь? А значит, и у тебя нет. Да не трясись ты так, не трону я тебя. Свое получу и отпущу.

Пока шел разговор, Костя дотащил женщину до люка первого подъезда. Гуров понял, что первой на чердак спускаться будет она, и приготовился, решив: как только женщина окажется на лестнице, он нападет на Костю.

– Лезь внутрь и не вздумай бежать. Я хоть и не собираюсь тебя убивать, но сделать это могу легко, – проговорил Костя Офшор.

Женщина ничего не ответила, но Гуров услышал, как застучали тяжелые подошвы ее ботинок по металлическим ступеням. «Все, пора», – мысленно произнес он, и тут запищал телефон. На мобильный пришло сообщение. Мерзкий звук оповещения оказался так не ко времени! Услышав сигнал мобильного, он отреагировал мгновенно. Почти не касаясь лестницы, Костя проскользнул внутрь, сбросив при этом женщину. Та упала на бетонный пол и громко вскрикнула. А он уже мчался по полутемному чердачному помещению. «Бежать, бежать!» – молотками стучало в голове. Он уже плохо соображал, куда и зачем бежит, но продолжал двигаться вперед. Гуров слетел с лестницы следом за Костей. Задержался возле женщины всего на секунду, спросил:

– Вы в порядке? – и, получив удовлетворительный ответ, приказал: – Возвращайтесь на крышу и сидите там, пока за вами не придут.

А сам бросился вдогонку за Костей. Натыкаясь на трубы и обычный в таких местах хлам, Лев несся вперед. Внезапно шаги Кости Офшора стихли. «Выскочил в подъезд? – пронеслось в голове. – Нет, не похоже. Затаился где-то». Он сбавил темп и, крадучись, начал пробираться вперед, пока не уперся в дверь, ведущую в подъезд. Кости возле двери не было. Гуров развернулся, прижался спиной к стене и громко произнес:

– Все, Костя, отбегался ты, приятель. Выходи, дальше бежать некуда.

Костя не ответил, но из-за угла послышался какой-то шорох.

– Давай, Костя, решайся. Все равно конец один.

Еще секунда, и Костя выскочил откуда-то сбоку. В руке, отведенной для удара, тускло блестел пистолет. Гуров сделал обманный выпад, увернулся от удара и двинул противника мыском ботинка под коленную чашечку. Нога Кости непроизвольно согнулась, увлекая хозяина к земле. Лев бросился вперед и рукояткой пистолета ударил по правому плечу. Костя охнул, рука обвисла, он выронил пистолет. А Гуров нанес еще один удар: четким, выверенным движением рубанул по шее, чуть ниже уха. Костя застонал, обмяк и рухнул на бетонный пол. Гуров подобрал пистолет Кости, сунул его за пояс, завел руки беглеца за спину, щелкнул наручниками. После этого взвалил Костю на плечо и понес его с чердака.

После скалолазания по балконам и беготни по чердакам Костя Офшор пел как соловей. Его и подталкивать не пришлось. Женщину, которую он держал в заложниках, пришлось отвезти в больницу. Серьезных травм при падении она не получила, но вот психика оказалась под угрозой.

Пока врачи со «Скорой» не вкололи ей успокоительное, она все время плакала и повторяла, что ничего не знает, никого не видела и будет сидеть на крыше. «Не трогайте меня! – молила она. – Я буду сидеть здесь, пока все не закончится. Я обещала». Заверения Гурова в том, что уже все закончилось, женщина пропускала мимо ушей. Успокоительное пришлось колоть ей насильно. Сейчас она лежала в той же больнице, что и Стас Крячко. Пообщавшись с ее лечащим врачом, Гуров решил заглянуть к напарнику.

Тот встретил его широкой улыбкой. Состояние его стабилизировалось, голова почти не болела, и, к вящей радости медсестры, к нему вернулся аппетит.

– Здорово, полковник! – приветствовал он друга. – Как дела оперативные? Все идет по плану?