Алла повернулась на бок и, думая о том, какие все-таки мужчины бабники, попыталась заснуть.

После пропажи племянницы профессор не мог думать ни о чем. Научная работа, поиски акций Газпрома, здоровье собственного деда, заботы жены, умные беседы на отвлеченные темы – его все перестало интересовать. Константин понимал, что над ним нависла угроза банановой диеты. Если Звонарева не найдется, а не для того она сбегала, чтобы найтись, придется сесть на диету ему. Обмануть доверие профессора Горюнов не сможет. Хотя однажды он профессора обманул.

На это его толкнула возлюбленная Маша Суркова.

Маша, Машенька, соблазнительница, искусительница, головокружительница. Его первая и, вполне возможно, последняя любовь. Константин понимал, что наука потребует от него больших жертв, и собирался Машей жертвовать. Но позже, не сейчас. Сейчас он просто помогал профессору и был обыкновенным студентом– выпускником с потаенными амбициями, широко идущими планами и своими взглядами на науку.

Да! Константин не стал бы связываться с недалекими мартышками!

Если бы у него были средства, то он занялся бы капуцинами. Эти замечательные приматы не просто живут в мире и согласии, они остро реагируют на несправедливое отношение к сородичам, берегут друг друга и выпрашивают лакомство на всех.

Бананы – вообще чепуха! Нет, безусловно, Константин знал об их удивительных свойствах, питательных компонентах, повышающих женское либидо. Он собирался кормить бананами Машу в корыстных целях, но тут профессору взбрело в голову посадить на банановую диету племянницу, и Маша, глядя на нее, могла есть бананы только под страхом смертной казни.

Константин обиделся на профессора. И в этом случае, и в другом.

Собственно, весь труд Ображенского – мучительные трехлетние поиски Горюнова. Но так уж заведено в научных кругах, что младший не смеет перечить старшему. Если конечно же его уважает. Константин уважал профессора, но тот, в свою очередь, мог бы благодарить студента за неоценимую помощь гораздо чаще. А не игнорировать Константина и использовать его на побегушках как мальчишку. Да, Горюнов еще молод. В нем бродят неуемная сила, буйная фантазия и стремление совершить подвиг.

С минуты на минуту сыщик должен был привести беглянку Аллу Звонареву. Как оказалось, эта идиотка опять придумала, что ее похитили. Профессор закроется с Туровским в кабинете, предложит тому сигару… Ображенский ни разу не предложил сигару Константину!

Горюнов помрачнел еще больше. Он знал, что его не ценят, но чтобы до такой степени, какая открылась сегодня утром!

Маша не пустила его к себе ночью, ссылаясь на то, что в доме неспокойно и в каждый момент ее могут позвать хозяева. Это было свинством с ее стороны. Горюнов принял решение бросить ее сегодня: настоящий ученый не должен обременять себя романтическими узами. Не успеешь оглянуться, как они станут семейными, а что из этого получается, Константин видит на примере профессора Ображенского. Ничего хорошего!

Он бросит Машу после великого открытия, которое обязательно когда-нибудь сделает. Она, протягивая к нему пухлые руки, будет пробираться через толпу благодарных поклонников, а он окинет ее аппетитную фигурку снисходительным взглядом и отвернется. Точно, он так и сделает.

От великого открытия его отделяли время и профессор Ображенский. Не было никакой гарантии, что это открытие он не припишет себе. Совесть Ображенского была не чиста, он это чувствовал.

Во двор въехал автомобиль Туровского, медленно завернул на стоянку и остановился. Из машины вышел Андрей, обошел, открыл дверцу со стороны пассажира. Оттуда с его помощью выскочила Звонарева. Вот это номер! С чего бы у сыщика появилась забота о рыжей пигалице? Константин угрюмо усмехнулся. Туровский в нее влюбился, вот дурак!

Алла была благодарна Андрею за то, что он согласился завезти ее домой, где она смогла переодеться. Туровский ждал ее внизу, в машине.

Она переоделась быстро, выбрала из небольшого количества вещей облегающий джинсовый сарафан и строгую блузку с воротником под горло. Еще Алла заколола волосы. Так она выглядела серьезной и решительной. Профессор должен услышать от нее все, что она должна ему сказать. Было немного страшно сообщать дяде нелицеприятные новости, но Алла не зря настраивалась. И рисковала жизнью из-за Ирины Аркадьевны. Этого они не могут не оценить.

Алла кивнула Андрею в знак благодарности. Она не инвалид, могла бы и сама выйти из салона, но уж если ему так хочется, пожалуйста. Сегодня утром Туровский был с ней слишком предупредителен, словно дал себе слово держаться от нее на почтительном расстоянии. И ночь прошла без поползновений! Алла горестно усмехнулась.

– Аллочка! Вы вернулись?! – В холле их встретил возбужденный Стае Воронцов. – Что с вами случилось?

– Ничего страшного, – ответила Алла, проходя мимо Воронцова наверх, – Андрей Александрович все сам расскажет.

– Расскажу, – пообещал Туровский, – чуть позже.

Он большими шагами прошел к кабинету профессора, который после завтрака работал, и вошел без стука. На удивление, в кабинете профессор оказался один, без помощника Горюнова. Константин ему мешал сосредоточиться и подумать над тем, что случилось.

После приветствия Ображенский полез за сигарами, кивком пригласил Туровского занять привычное место рядом с ним.

– Что же мне теперь делать, голубчик? – сварливо поинтересовался профессор, откусывая кончик сигары. Обычно он пользовался специальными щипцами.

Андрей догадался, что профессор все утро волновался.

– Выгнать ее из дому? – продолжал Ображенский. – Лишить наследства?

– Я бы не стал на вашем месте предпринимать кардинальных мер, – сказал Андрей, потянувшись за щипцами.

– Она была, прости господи, проституткой? – изрек профессор, с блаженством затягиваясь.

Андрею показалось, что Ображенскому по большому счету все равно.

– Если нет никакой гарантии того, что об этом не узнает общественность, мне придется ее выгнать.

Туровский промолчал. В личные отношения жен и мужей он никогда не ввязывался: те сначала ссорились, затем мирились, но всегда виноватым оказывался сыщик.

– Где она? – Ображенский выпустил облако дыма.

– Она наверху. – Следом за ним во втором облаке оказался Туровский. – Отдыхает. Ей требуется отдых, она натерпелась, бедняжка.

– Я о пленке, – раздраженно заметил Ображенский.

Туровский вздохнул. Что ж, возможно, на месте Ображенского он тоже думал бы в первую очередь не о похищенной племяннице, тем более что та все же нашлась.

– Вот она. – Андрей вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт и положил его на стол перед профессором.

– Что это?! – обомлел тот, вытряхивая из конверта конфетти.