– Итак, кто против Мэйсона? – задал вопрос продюсер и поднял руку, к нему присоединился Перри, – Два голоса, девочки, если одна из вас тоже поднимет руку, будет большинство.

Девушки с самого начала голосования заявили, что не будут голосовать. После просьбы Франциско, Зои и Сабрина остались при своем мнении, но вот Бьянка поднял руку вверх.

– Умница, девочка, – похвалил журналистку Франциско, – выходит большинство против тебя, Мэйсон.

– И что теперь? Выгоните меня из моего же дома? – издал смешок Мэйсон.

– Для начала изолируем тебя от общества.

Когда Перри находился в растерянности, Франциско моментально перенимал роль лидера. Вместе они подошли к Мэйсону, приказав ему подняться и последовать под их конвоем в комнату. Заперев дверь на ключ, мужчины вернулись к девушкам.

– И что вы собираетесь с ним делать? – Сабрина была настроена скептически.

– Поддержим в изоляции, пока не построим лодку, – озвучил Перри план.

– Но мы же не собираемся морить его голодом? – испугалась Бьянка.

– Тебе жалко убийцу? – поразился Франциско.

– Я не уверена, убийца ли он, но в нем самом я не уверена, поэтому так проголосовала.

– Странная логика, – не одобрила Зои.

– Мы не изверги и будем носить ему еду и воду, но только мы с Франциско, чтобы он не мог причинять вам вреда, – озвучил Перри.

– Я тоже могу помочь, – вызвалась Зои, самая крепкая из девушек.

– Не в этот раз, малышка, – помотал головой продюсер.

В рацион тюремщика включили только самые необходимые продукты, никаких излишеств. Мужчины составили график, чтобы вместе относить ему еду.

– Наверное, нужно взять воду. Мы оставили ему бутылку три дня назад, думаю, она уже закончилась, – сказал Франциско, когда они с Перри заполняли поднос.

Поднявшись наверх, Франциско уронил поднос и побежал вслед за рванувшим к комнате Перри. Двери оказались открыты, и Мэйсона не было.

Зои

Перри моментально отреагировал, отдав приказ искать Мэйсона по всему особняку. У выживших было бесспорное преимущество в количестве, но преступник являлся и хозяином дома, а, значит, знал каждый угол лучше остальных.

Предрассветные часы поиска не дали результатов. Первой сдалась Сабрина: она села на цокольном этаже прямо на пол и тяжело вздыхала.

– В чем дело? – строго спросил Перри, обнаружив свою девушку в растерянном состоянии.

Блондинка не ответила. Тогда наемник метнул взгляд на рядом стоящую Зои. Они вместе патрулировали особняк, но о чувствах друг друга даже не подозревали.

– Поговори со мной, – попросил Перри Сабрину, значительно сбавив тон и сделав его максимально ласковым.

Зависть тонкой иглой кольнула Зои при лицезрении этой картины: взрослый мужчина присел на колено и утешал свою возлюбленную. Официантка сразу проанализировала все изменения, произошедшие с наемником за время обрушившегося апокалипсиса. Он стал чутким, заботливым и нежным.

Почему Зои так беспокоили эти радикальные новшества чужого мужчины? Заглянув в себя, девушка осознала, что до сих пор боится темной стороны Франциско. Ее чувства к продюсеру стали сенсацией не только для коллектива, но и для нее себя. Сейчас их отношения находились на стадии притирки, где влюбленные пробуют на вкус не только положительные черты характера друг друга.

– Ну и что мы тут делаем? Вытираем слезки Барби вместо поисков? – съязвил Франциско, появившись в дверях с Бьянкой.

– Не нарывайся, – зарычал Перри, чем еще больше заслужил уважение в глазах Зои.

– А то что? Снова ударишь? – не унимался продюсер.

– Франциско, закрой рот, иначе я сама тебе вмажу! – крикнула Зои, вложив в эту фразу все сомнения, негодования и злость на бойфренда.

Подобная речь сразу повлияла на юношу, приведя за собой легкую растерянность. Франциско никогда не дорожил женским полом, будучи глубоко убежденным, что пассию легко сменить и на другую, более угодную. Сейчас же грубость Зои откликнулась ударом в груди, в том месте, где расположено сердце.

– Можно тебя на минутку? – слегка робея, спросил продюсер.

Зои не ответила, но демонстративно отошла от коллектива, остановившись рядом с морозильной камерой. Девушка, конечно, не заметила реакции смятенного парня. В ее голове настойчиво звучал внутренний голос, убеждающий любым способом отдалиться от Франциско. Официантка начала подозревать богатенького юношу в сговоре с Мэйсоном.

– Что происходит? Мне нужно, как Перри упасть на колени и сюсюкаться с тобой? – Франциско словно почувствовал, что именно та ситуация на полу между лидером и Сабриной так задела Зои. Девушке пришлось обороняться:

– Мне кажется, ты что-то не договариваешь. Сперва обвиняешь Мэйсона, затем вызываешься кормить. Теперь он где-то в доме ждет твоего приказа бежать вместе?

– Что за бред ты несешь? – возмутился продюсер.

– Не отрицай: ты ненавидел всех, кто умер в этом доме: Мишель, Кайлу, Гранта, даже Ханну!

– Твои рассуждения – чистейший вздор. Мне плевать на всех, даже на твою обожаемую Ханну, – Франциско словно выплюнул имя дорогой для Зои подруги.

После ответного выпада на девушку продюсер получил мощную пощечину. Удар был настолько сильный, что челюсть Франциско повернулась набок, в результате чего юноша смог заметить в окне морозильной камеры виновника ночного хаоса.

– Полюбуйся! Надеюсь, тебе теперь стыдно, – произнес Франциско, кивая в сторону морозилки.

Остальные подошли на шум и невольно обомлели.

– Он, что, умер? – спросила Зои, до сих пор не осознавая действительности.

Присутствующие не откликались на реплику, потому что не сводили глаз с морозильной камеры и лежащего на полу, застывшего от холода хозяина особняка. Смерть Мэйсона для всех несла совсем иной характер, ничем не связанный с трауром и скорбью. Выжившие потеряли не только члена коллектива, но и главного подозреваемого.

Глаза филантропа были открыты, а тело не двигалось. Подойти к Мэйсону решился Франциско. Коснувшись запястья, он оповестил:

– Пульса нет.

Все стояли в растерянности, не представляя, какое будущее теперь ждет. Если они правильно определили злодея, мучения кончатся, если нет – преступник остался среди них.

– Мы будем его кремировать? – равнодушно спросила Бьянка, словно предлагала сжечь манекен, а не реального человека.

– Очнитесь! Убийца на свободе, и это он закрыл Мэйсона в камере! – завопил Франциско, нервируя выживших.

– Ты громче всех обвинял Мэйсона, да и камера могла захлопнуться сама, – возразила журналистка.