И Аврора, втянувшись в игру, поведала о вечере, не упустив ни одной подробности. Обе женщины внимали ей, забыв обо всем на свете. Когда она закончила, герцогиня погрузилась в глубокую задумчивость. Опершись о подлокотники и опустив подбородок на сложенные ладони, она, сияя аметистами и бриллиантами на пальцах, надолго устремила взгляд в огонь камина, словно ожидая ответа. Остальные, не смея дышать и тревожить ее раздумья, ждали. Это длилось так долго, что измученная Аврора сама чуть было не задремала. Шарлотта Беркхоф толкнула ее локтем, заставив встряхнуться. Вопрос герцогини окончательно привел ее в чувство.

— И как же вы намерены действовать теперь, графиня Аврора?

— С позволения Вашего высочества, я вернусь в Гамбург.

— Не совсем уверена, что это полностью меня устроит. Чем вы там займетесь?

— Я обсужу все это с сестрой, графиней Левенгаупт, а затем снова обращусь к князю-курфюрсту Саксонии, лучшему другу моего брата, с рассказом о том, чему мы стали свидетелями.

— На что вы рассчитываете? Что он объявит Эрнсту Августу войну, обложит Ганновер и учинит допрос с пристрастием всем замешанным в этом подлом деле? Вы рискуете надолго там застрять, такие дела быстро не делаются. Сдается мне, можно поступить умнее... Любезная Беркхоф, не согласитесь ли вы оказать гостеприимство фрейлейн фон Кенигсмарк на несколько дней?

— Разумеется! — Баронесса ласково улыбнулась девушке. — Не позволите ли поинтересоваться намерениями Вашего высочества?

— Я сообщу их вам завтра. Жду вас во дворце утром, как только закончу свой туалет. И захватите с собой эту юную даму, только уже в женском наряде! Доверяю в этом вашему вкусу. Выдайте ее за свою помощницу, которая ухаживает за вами, пока у вас не заживет нога. Будет достаточно легкого грима: здесь ее мало кто знает, а мой супруг вернется позже. Теперь о вас, — продолжила герцогиня, поворачиваясь к Асфельду: — Возвращайтесь в свое расположение, но будьте готовы в любую минуту явиться на мой зов. Если будет ваш черед нести во дворце караул — тем лучше.

— Нынешний распорядок караульной службы мне неведом. В отсутствие Его высочества в него наверняка внесены изменения. Некоторых офицеров он, скорее всего, забрал с собой...

— Без сомнения, без сомнения!

И герцогиня удалилась так же, как появилась, — словно бы унесенная ветром вместе с бархатом, мехами и кружевными манжетами, подобная призраку, оставившему после себя, правда, сильный аромат роз и жасмина...

Аврора даже не успела присесть в реверансе.

— Что у нее на уме? — спросила она.

— Герцогиня — «шкатулка» с сюрпризами, — молвила баронесса в ответ, беря гостью под руку. — А вот наши действия вполне предсказуемы: нас ждет глубокий сон! Это то, что вам сейчас нужно больше всего.

На следующий день Аврора без малейшего удовольствия направилась к герцогине. С прошлого раза у нее остались самые неприятные воспоминания о спальне Элеоноры. Но на этот раз обстановка была совсем иной. Горничные завершили свой утренний «танец» вокруг госпожи, которая, оставшись сидеть за туалетным столиком, теперь внимательно разглядывала себя в зеркале, готовая сурово указать на допущенные огрехи. Но нет, все было сделано безупречно. Она не могла не одобрить «фонтанж»[5]из сиреневых лент и крахмальных кружев на своей голове — настоящее произведение парикмахерского искусства: ее чудесные, посеребренные сединой волосы были уложены в длинные изящные локоны, извивающиеся вдоль шеи.

— Дорогая Беркхоф, снова вы! — воскликнула она, изображая удивление, при виде двух женщин, одна из которых опиралась на палочку и на плечо своей спутницы. — Как ваша нога?

— Как видите, Ваше высочество. Пока еще мне требуется помощь, особенно на этих лестницах!

— Почему бы не кликнуть лакеев? Для чего они здесь, черт возьми, если не для того, чтобы носить нас на руках? Садитесь скорее! А вы, моя милая, не отходите от нее. — Она махнула рукой, выпроваживая парикмахершу и остальную челядь. — Я всем довольна, вы мне больше не нужны. Хотя нет, пусть останется Эльза.

Из группы служанок отделилась миловидная белокурая девушка. Скромно подойдя к изголовью кровати, она принялась поправлять подушки, стараясь находиться подальше, чтобы не стать помехой, если герцогиня понизит голос. Но та больше не произнесла ни слова, пока не закрылись двери. После этого герцогиня сама проверила, не осталось ли у нее в спальне нежелательных особ, взяла Эльзу за руку и снова уселась перед своим венецианским зеркалом.

— Знакомьтесь, это Эльза Фитце, — начала она. — Вы уже видели ее здесь, баронесса, хотя она у меня новенькая.

— Кажется, с осени, когда она попалась на глаза Вашему высочеству на охоте, измученная и вся израненная?

Вблизи девушка оказалась не такой красоткой, как Авроре показалось сначала. Фигурка у нее была точеная, великолепные светлые волосы слегка прикрывал белый муслиновый чепчик с розовыми ленточками, большие глаза необычного разреза сияли мягкой синевой. Увы, от угла рта к левому виску тянулся шрам, портивший профиль этой прелестной особы лет двадцати двух — двадцати трех и оттягивавший вниз уголок глаза. Видя ее робкую покорность, Аврора заключила, что перед ней особа, вжившаяся в роль жертвы.

— Эльза родом из Ганновера, — продолжила герцогиня. — Она — единственная дочь сторожа княжеских охотничьих угодий, недавно погибшего от клыков дикого кабана. Поскольку она осиротела и осталась без гроша, фон Платен взяла ее к себе горничной. Но это оказалось мимолетным капризом.

Курфюрст Эрнст Август обратил внимание на ее красоту и стал ее привечать. Фон Платен рассвирепела, а у нее по этой части большой талант: она превратилась в сущее чудовище. На личике Эльзы остался след от ее плети, но это не все: все тело у нее покрыто шрамами, ведь хозяйка, прежде чем приступить к избиению, приказала ей раздеться. После этого один из верных слуг, которому она щедро платит, отволок полумертвую Эльзу на границу герцогства и бросил ее в густой кустарник. Там мы ее и нашли. Когда она поправилась, я оставила ее у себя.

— Полагаю, Ваше высочество в этом ничуть не раскаивается, — проронила госпожа фон Беркхоф, видя, как девушка, преклонив колени, целует Элеоноре руку. Та сказала с улыбкой:

— Довольно, дочь моя! Теперь ступай. Увидишь лейтенанта Асфельда — скажи, что я его жду.

Когда легонькая Эльза ускользнула, как тень, герцогиня продолжила:

— Увы, в момент исчезновения графа Филиппа ее не было в Ганновере. Тем не менее она — ценное приобретение, поскольку наделена умом и наблюдательностью. Я убедилась, что она знает, как никто, привычки фон Платен, ее слуг, внутреннее устройство ее дворца Монплезир, которым эта фурия так гордится. Она правит там, как всевластная султанша. Эльза обошла весь дворец, все в нем рассмотрела, а главное, у нее безупречная память... А, вот и они! — обрадовалась герцогиня при виде девушки и Клауса.